Сундук с тремя неизвестными - Валентина Андреева

– В таком случае считай, что из самолета выпала только я одна. Как часть целого. Вместе с креслом. А ты с остальными пассажирами спокойно долетела до места назначения.

Демонстрируя обиду, я отодвинулась на другой край скамьи. Наташка сбегала за новой порцией мороженого, в стаканчике, и воспряла духом:

– Спишу на представительские расходы за счет выделенных Серовым средств. Ир, что на роду написано, то и будет. А на моем роду написано, что мы с тобой еще много чего натворим. В хорошем смысле этого слова. Сейчас, например, доем мороженое, к которому ты почему-то равнодушна, и купим тебе пару коробок обожаемых тобой конфет с ликером. Тоже в счет представительских… Все у тебя не как у людей. Один час пятьдесят минут полета будешь очень занята. А если разом все слопаешь и слегка окосеешь, небо вообще с овчинку покажется.

Наталья продолжала свой сеанс психотерапии, а я задумалась о причине возвращения следователя на кладбище. Не на поминки же он собрался? Хотя почему бы и нет? Может человек раз в сутки поесть по-человечески?… Нет, это слишком далеко от истины. Точнее, намерений Курбатова. А близко то, что он, скорее всего, направился к администрации кладбища – уточнить, кто из родни Арефьева там похоронен. Вот только зачем? Впрочем, не факт, что это так и есть.

– …ни хрена! Летим налегке – в том, в чем упакованы, плюс ручная кладь: две сумочки, один пакет. В пакете зонт и две коробки твоих конфет с ликером. Сама попрешь. Я надрываться не буду. Надо же! С утра времени явно не хватало, а теперь не знаешь, как три часа промаяться. Повезло, что в больницу ехать не пришлось – Раиса еще в коме. Куда ей торопиться? Операцию сделали, гематому удалили, лежи себе без сознания. А была бы в сознании, замучилась от головной боли. Никакие анальгетики не помогут – только насильственная спячка. Стоит ради этого приходить в себя? Не стоит. Жарко тут до невозможности. По-моему у тебя солнечный удар. Может, махнем пораньше? К самолетам попривыкнешь. В аэропорт поедем на такси. Еще не хватало экономить командировочные. Так приятно ни в чем себе не отказывать. Тебе тоже… Ир? С тобой так хорошо говорить, когда ты молчишь…

– Я думаю. Ты собаку пристроила?

– А як же! Курс лечебной псинотерапии соседями еще не закончен. А о чем ты думаешь?

– О том, что Арефьева, наверное, похоронили рядом с отцом.

– С чего ты взяла?

– С того, что его на похоронах не было. Хотя он мог заболеть или вообще не знать, что у него имелся сын. Кладбище старое. Новые территории для захоронений не осваиваются, хоронят только в родственные могилы при наличии регистрационного удостоверения на земельный участок.

– Ну да. Даже если при жизни этих родственников были готовы удавить своими руками…

– Зато после смерти у некоторых проявляется «любовь к отеческим гробам». Новый участок стоит безумные деньги.

– Кому ты рассказываешь? Нинка Кузьмичева из двенадцатого дома полтора месяца назад свекра похоронила. Он у нее полгода парализованный лежал. Ей работу никак нельзя было бросать, так они всем табором выкручивались, как могли. А могли только с помощью наемной сиделки – четыре часа в день. Я Нинку на днях встретила – не узнала. Думала, по свекру убивается. Пока был жив, тайком мечтала, чтобы поскорее отмучился, а когда помер… Словом, убивалась она по комнате болезного. Рассчитывала выгодно сдать и обогатиться, а на деле почти ни с чем осталась. А все потому, что никто из родни места на кладбище заранее не забронировал. Свекровь жива-здорова, со вторым мужем в Питере живет. Родители свекра похоронены в Польше как поляки, хотя чистой воды хохлы. Пришлось для захоронения новое место приобретать. Кремации он как огня боялся. До пенсии пожарником служил. Сама понимаешь, из огня да в полымя… Вот на все похоронные дела его комната и ушла. Можно сказать, деньги с собой прихватил. Отсюда вывод – не следует торопиться на тот свет. Здесь хоть жилье с удобствами. Кстати, за большие деньги можно приобрести «родной» участок и при наличии отсутствия регистрационного удостоверения. Только вот откуда у Арефьева такие большие деньги? Почти у центральной аллеи похоронили. Трех жен оставил. И они, кажется, побираться не намерены.

– Нам надо побывать на кладбище еще раз.

– Ир, прекрати! Зачем мы вообще затеяли этот разговор? Вставай, купим тебе твой допинг, поставим машину на место, забежим домой и – в аэропорт. Там ты сразу заткнешься. Твой оптимизм точно нуждается в подзарядке. Бери пример с меня!

Едва ли Наташкин пример мог послужить образцом для подражания. Внешне подруга выглядела спокойной и сосредоточенной. До такой степени, что у меня рот открылся, когда я увидела, каким образом она собирается воспользоваться кодовым замком двери подъезда. Проигнорировав нормальный способ – приложить магнитый ключ к кнопке, она приставила к ней большой палец и уверенно попыталась открыть дверь. Разумеется, безуспешно. Немного озадачившись, повторила свой номер, потом еще и еще раз. Чертыхнувшись, взглянула на номер подъезда и, убедившись, что попали по назначению, не отрывая большой палец от злосчастной кнопки, сорвала злость на коммунальщиках.

Я поняла, что дело плохо. Моя вина. Своей «трясучкой» довела подругу до нервного стресса. Наталья тоже боялась предстоящего полета. Я, торопливо порывшись в сумке, вытащила ключи и, потеснив Наташку, открыла дверь.

– О, блин! Что ж ты молчала про «Сезам»? Я тут пальцем дырку просверливаю, а она стоит, любуется!

– Было на что. Не поверишь, показалось, что силой внутреннего убеждения дверь откроешь. Есть предложение – давай забежим в какую-нибудь кафешку, посидим, побалдеем, а потом поймаем такси и – в аэропорт.

– На командировочные?

Я изобразила физиономией возмущенный ответ – в том плане, что иного варианта просто не существует.

– Не забудь умыться и принять душ. Все-таки с похорон… Через сорок минут наш выход. Сверим часы… – Наташка посмотрела на свои, у меня и смотреть было не на что. Не люблю таскать их на руке – раздражают. В случае необходимости пользуюсь мобильником.

Через два часа мы выскочили из подъезда, оставив в прошлом надежду на посиделки в кафе. Следовало поторопиться и поймать такси. Почему не пришло в голову заказать машину по телефону? В результате прыгали по Варшавке, как оголтелые. Наверное, это следовало делать одной, второй достойно дожидаться неподалеку, а не взмахивать двумя спортивными сумками, пытаясь изобразить жест, характерный для остановки такси по требованию, сразу двумя руками. Но мне просто хотелось оказать действенную помощь подруге. Нет, машины все-таки тормозили. Несколько раз нам предлагали просто прокатиться, было и одно конкретное предложение – поехать поужинать. Еще трем водителям оказалось не по пути. Двое заломили безумную цену, возмутившую подругу до глубины души. Она резко предложила «мальчикам» катиться своей дорогой. Мы были уже на грани отчаяния и слабо переругивались, пытаясь переложить вину за несвоевременные сборы друг на друга, когда рядом мягко остановился красный «жигуленок».

– Куда? – поинтересовалась дородная водительша в хулиганской ажурной кофточке, сквозь которую детально прорисовывался черный лифчик с объемным содержанием.