Фатальная ошибка - Джон Катценбах

Она почувствовала странное волнение, когда девушка, занимавшая то место, где когда-то играла она сама, забила гол. Мяч оказался решающим и вызвал радостные крики, объятия, рукопожатия. Затем она увидела, как Хоуп спускает Потеряшку с поводка и посылает мяч на поле. Пес, страшно довольный, заграбастал мяч и толкнул его носом и передними лапами обратно. Хоуп подобрала мяч, закинула его в сетку и тут заметила Эшли:

— Привет, Киллер, ты все же пришла. Какое впечатление?

Прозвище, которым Хоуп наградила ее, когда она училась на первом курсе, заставило Эшли улыбнуться. Хоуп выбрала это прозвище потому, что Эшли первое время держалась в команде очень скромно, робея перед более опытными спортсменками. Она объяснила девушке, что во время игры надо забыть, что она Эшли Фримен, забыть, что она никого не хочет обидеть, и превратиться в киллера, который никому не дает пощады, не ждет ее от других и делает все, чтобы, уходя с поля, сознавать, что отдал игре все свои силы. Они употребляли это прозвище только в разговорах между собой, не посвятив в свою тайну ни Салли, ни Скотта, ни других девушек из команды. Эшли сначала сочла прозвище нелепым, но со временем оно стало ей нравиться.

— Впечатление хорошее. Девушки играют сильно.

— Салли, я вижу, не пришла с тобой?

Эшли покачала головой.

— Они еще слишком молоды, не хватает опыта. — В голосе Хоуп слышалось разочарование. — Но если перестанут бояться, то смогут добиться многого.

Эшли кивнула и подумала, что это можно сказать и о ней самой в сложившейся ситуации.

Скотт чувствовал себя довольно неловко, сидя в одиночестве посредине большого дивана. Все три женщины устроились на стульях напротив него. Это создавало несколько официальную обстановку и немного напоминало дачу свидетельских показаний большому жюри присяжных.

— Полагаю, — сказал он деловито, — первым делом надо уточнить, что́ мы знаем об этом парне, который не дает покоя Эшли. То есть что он собой представляет, каковы его корни — самые основные сведения.

Он посмотрел на дочь, которая сидела как на иголках.

— Я уже рассказала вам все, что знаю о нем, — ответила Эшли. — Это не так уж много.

Она угрюмо ждала, что один из них скажет что-нибудь вроде: «И при этом, почти не зная его, ты не задумываясь впустила его к себе на ночь», однако никто ничего такого не сказал.

Скотт поспешил заполнить паузу:

— Что нам хорошо бы выяснить в первую очередь — можно ли с этим О’Коннелом о чем-либо договориться? Во всяком случае, показать ему, что мы настроены решительно, не помешает.

— Я уже пыталась сделать это, — заметила Эшли.

— Да, я знаю, и ты поступила правильно. Но теперь, видимо, нужно дать более решительный отпор; возможно, мне просто следует поговорить с ним по-мужски. Не исключено, что мы преувеличиваем проблему и все, что требуется, — небольшая демонстрация силы.

— И может быть, лучше действовать одновременно и кнутом, и пряником, — добавила Салли. — С одной стороны, ты, Скотт, потребуешь, чтобы он оставил Эшли в покое, а с другой — мы подсластим пилюлю, предложив ему денег. Приличную сумму, тысяч пять. На человека, который работает на заправке и посещает компьютерные курсы, эта сумма должна произвести впечатление.

— Ты думаешь, от этого будет толк? — спросил Скотт.

— Исходя из своего опыта, могу сказать, что во многих делах по разрешению семейных конфликтов, в бракоразводных процессах и вопросах опеки над детьми деньги играют большую роль.

— Ну что ж, тебе виднее, — отозвался Скотт. Он не очень рассчитывал на подкуп, как и на «мужской» разговор с О’Коннелом, однако не мог не согласиться с тем, что для начала надо попытаться использовать наиболее простые способы. — Но что, если…

— Давайте не будем торопиться, — остановила его Салли, подняв руку. — Парень, безусловно, ведет себя некрасиво. Но я не вижу в его действиях никакого нарушения закона. Конечно, можно ему намекнуть, что мы наймем частных сыщиков, обратимся в полицию, добьемся запретительного судебного приказа…

— Ну уж это-то обязательно подействует, — саркастически бросил Скотт.

Салли не обратила внимания на его слова и продолжила:

— …или предпримем другие меры с привлечением правоохранительных органов. Возможно, Эшли надо будет даже уехать на время из Бостона. Это будет, конечно, отступление, но не исключено, что придется к этому прибегнуть. Однако первым делом мы должны испробовать простейшие средства.

— О’кей, — согласился Скотт, довольный, что хотя бы в этом они сошлись. — Как мы конкретно это провернем?

— Эшли звонит парню и договаривается о встрече. Берет с собой деньги и отца. Разговор должен происходить в каком-нибудь публичном месте и носить решительный, бескомпромиссный характер. Будем надеяться, на этом можно будет поставить точку.

Скотт хотел было возразить, но воздержался. В конце концов, определенный смысл в этом плане был. По крайней мере, стоило попробовать. По ходу дела он внесет в план необходимые уточнения.

Салли обратилась к Хоуп, которая до сих пор хранила молчание:

— Что ты думаешь по этому поводу?

— По-моему, все правильно, — ответила та, хотя не верила в столь быстрый успех.

Скотта раздосадовало, что Салли вздумалось спрашивать мнение Хоуп. Ему хотелось сказать, что Хоуп не имеет права голоса в этом вопросе, да и вообще ей не следовало бы присутствовать при их разговоре. Но он промолчал, убеждая себя, что не стоит горячиться, как бы все это его ни раздражало.

— Ну что ж, план действий мы наметили, — сказал он. — По крайней мере, для начала, пока не убедимся, что он не действует.

Салли кивнула:

— Ну ладно, Скотт, теперь, когда мы покончили с делом, скажи, ты действительно хочешь чая или это была одна из твоих шуточек?

* * *

— Просто не могу поверить… — начал я, но потом решил зайти с другой стороны: — Должны же они были хоть немного понимать…

— С кем имеют дело? — закончила она вопрос за меня. — Но они ведь не знали о нападении на приятеля Эшли после вечера в баре. Они ничего не знали о прошлом Майкла О’Коннела, о том, какое впечатление он производил на своих сослуживцев, преподавателей и других людей. Они не владели информацией, которая подсказала бы им верный путь. Они знали только, что парень не хочет оставить Эшли в покое. Только и всего.

— Но какой смысл разговаривать с ним, предлагать ему деньги? Как можно было надеяться, что это что-нибудь даст?

— А почему бы и нет? Люди часто так поступают в подобных случаях.

— Да, но…

— Вы делаете поспешные выводы задним числом. Людям свойственно верить, что они получат ответы на свои вопросы. Другое дело, что на самом деле они их не получают. Но что еще они могли сделать в тот момент?