Успеть за Правдой - Максим Резниченко

Естественно, у нее не вышло удержать стул целым и в этот раз. Расстроенная, она села обратно на место.

– Вы на собственном опыте смогли убедиться, что создавать искусственные помехи в работе другому Плетущему совсем не просто, – подвела итог упражнению Марина Яковлевна.

Дети уже не улыбались и не веселились удачной шутке Семена насчет моего бронзового стула, ведь никто так и не смог повторить мой результат. Клаус поднял руку и, получив разрешение, встал:

– Марина Яковлевна, позвольте мне попытаться еще раз.

– Хорошо, – кивнула она и «достала» стул. – Готов?

– Готов.

– Начали.

Все дети, да и я тоже, прикипели взглядами к стулу, который не спешил разрушаться, а через несколько секунд начал менять свой цвет и стал белым. И блестящим.

– Очень хорошо. Молодец, – кивнула Учительница. – Пластик?

– Да, – с плохо сдерживаемой радостью ответил Клаус. – Я учел ошибку Максима.

– Вижу, – и снова похвалила его. – Молодец. А теперь, дети, приступайте к работе попарно. В качестве объекта используйте карандаши. Пусть один из вас его разрушает, а второй пытается помешать ему в этом. Начинайте.

Весело подначивая своих напарников, дети развернулись друг к другу и приступили к работе. Спустя минуту стало ясно, что ставить помехи своим одноклассникам несоизмеримо легче, чем Учительнице – сказалась разница в скорости, с которой плели ученики и Марина Яковлевна. Как итог, ребята с успехом создавали помехи в работе друг для друга. У кого-то карандаши становились железными, у кого-то – пластиковыми, у кого-то – стеклянными. Семен, не изменив своей привычке веселиться, превращал карандаш то в мармеладный, то в шоколадный. Единственный из всех, у кого не сразу стало получаться – это Сергей, он не сразу успевал за Клаусом, с которым работал в паре, но так или иначе, и у него все получилось.

Веселый урок затянулся, и я решил ускорить время. Сразу пропали все звуки, а персонажи этого странного представления задвигались резкими и рваными движениями. Когда ученики прекратили работать и обернулись к Учительнице, что-то им говорящей, я замедлил бег времени.

– … что упражнение по установке помех является еще и упражнением на скорость работы, – сказала Марина Яковлевна, – то есть это означает, что чем быстрее вы плетете, тем более высока вероятность вашего успеха, и тем сложнее вашему оппоненту помешать вам.

Катя подняла руку, и Учительница кивнула ей.

– Скажите, с какой скоростью работали вы, когда уничтожали стул?

– Меньше, чем в полсилы, – улыбнулась ей Марина Яковлевна и пояснила. – В противном случае никто из вас за мной не успел бы.

При этих словах с лица Клауса сползла самодовольная улыбка, и он, повернув голову, хмуро уставился на мальчика, сидящего сразу за Соней. Тот, почувствовав взгляд, обернулся и посмотрел в ответ. Клаус отвернулся.

А я уже стал забывать, как сильно мы с ним соперничали. В памяти остались только самые яркие воспоминания и общие впечатления, а вот такие вот мелочи давно уже покрылись пылью на полках памяти.

– Уже сейчас вы должны понимать, что работа с контрплетениями сама по себе не так сложна, как может показаться на первый взгляд, – продолжала тем временем Марина Яковлевна, а дети за партами кивали, внимательно ее слушая. – Однако вся сложность постановки помех заключается в том, что очень трудно угадать, что именно будет плести в тот или иной момент времени ваш оппонент. Это нелегко сделать при попытке блокировать работу друг друга, в этом классе, чего уж говорить о противостоянии совершенно или мало знакомому вам Плетущему? Например, – голос Учительницы изменился, – поставьте мне помехи, чтобы я не смогла плести, – дети растерянно переглянулись. – Я буду работать очень медленно – так, чтобы у вас было время. Готовы? Начали.

Через несколько секунд после отмашки учительские стол и стул изменили свой цвет, а все ручки и карандаши в классе остекленели. Марина Яковлевна улыбалась происходящим изменениям, и в это время в ее руке начало что-то появляться. Всеобщее внимание сосредоточилось на новом объекте, но, несмотря на чрезвычайно низкую скорость работы Учительницы, никто не успел помешать появлению в ее ладони обычной белой чашки, наполненной, судя по ароматному запаху, чаем. По классу разнесся вздох разочарования, и Марина Яковлевна сказала:

– Не следует расстраиваться, потому что у вас все равно не получилось бы помешать мне.

– Мы даже не знали, что вы собираетесь делать, – сокрушенно ответил со своего места Семен, на что Учительница удовлетворенно кивнула.

– Очень хорошо, что вы поняли главную сложность, связанную с работой над контрплетением. Для того чтобы противодействовать, нужно абсолютно точно знать, на что именно вы должны направить свои усилия, чтобы заблокировать работу другого Плетущего, – она умолкла, давая ребятам проникнуться услышанным, и добавила: – Экзамен по этой теме вы будете сдавать в конце года, на нем вы должны будете мне противодействовать. Будет несколько задач и по три попытки на решение каждой. Первая из них будет аналогична сегодняшнему уроку – я ломаю, вы не даете мне поломать. Вторая задача будет заключаться в том, что вы будете мешать мне «достать» некий предмет – мы заранее оговорим, какой. Третья задача – ситуационная. Вы будете ставить мне помехи, мешая мне плести, исходя из заданных условий и поставленной цели, – Марина Яковлевна замолкла, оглядела притихших ребят, и сделала глоток из чашки с чаем.

Ожившие воспоминания замерли недвижимо, когда время, повинуясь моей воле, остановилось. Я окончательно вспомнил, что было дальше. Экзамен действительно был в конце года, но никто из нас не смог сдать его с первого раза. Помню, как злился тогда Клаус, и как злился я. Испытание оказалось чересчур сложным, еще и потому что Марина Яковлевна работала с нами практически в полную силу.

Почему мы изучали эту тему задолго до окончания учебы, когда арсенал наших знаний был более чем скуден и ограничивался лишь созданием основного оружия, элементарной одежды и простой пищи? Я нашел для себя ответ на этот вопрос гораздо позже. Марина Яковлевна ставила целью закрепить у нас очень важную для работы Плетущего гибкость мышления, некую его простоту, присущую лишь детям, не обременным многочисленными условностями и ограничениями, характерными для зрелых людей. И именно этот предмет сыграл важную роль в увеличении скорости работы, в независимости от того, на что она была направлена. Состязания «кто быстрее» стали для нас одним из основных стимулов, заставляя плести или контрплести все быстрее и быстрее, чтобы успеть раньше своего напарника. Моим – была Соня, Семен работал с Катей, ну а Сергей – с Клаусом. Иногда я жалел, что не могу опробовать свои силы в состязании с ним, но в конечном итоге это оказалось неважно, ведь на экзамене мы работали с Учительницей.

С первой задачей все справились с первой попытки. Как и на первом занятии, объектом работы был все тот же стул. Мы выполнили задание с первого раза.

Решая вторую задачу, мы снова работали со стулом. Несмотря на успехи во время занятий, никто, кроме нас с Клаусом, не смог помешать Учительнице «достать» его. Он, как и я, справился лишь с третьей попытки. При его противодействии, Марина Яковлевна «достала» деревянный меч, что естественно вызвало целый вал шуток со стороны Семена. В отличие от Клауса я постарался выполнить задачу так, как понял, услышав о ней впервые. Я не давал Учительнице «доставать» не именно стул, а работал так, что она вообще ничего не могла «достать». И если с Клаусом все было понятно сразу же, как только вместо предмета мебели появился деревянный меч, то в моем случае Марина Яковлевна продолжала попытки «достать» стул в течение десятка секунд. Я помню, как вытянулось лицо Клауса, когда Учительница, прервавшись, обратилась ко мне: