Красота - это горе - Эка Курниаван

Поднялся гвалт, когда кучка людей приволокла дайданхо, чтобы жестоко казнить якобы за измену во время бунта. Его собирались повесить на ветке индийского миндаля на краю футбольного поля, но Шоданхо остановил казнь. Отпустил он дайданхо и вывел на середину поля. Уже зная об измене, протянул ему револьвер. И сказал громко, чтобы все слышали:

– Обоих нас вышколили японцы, и ты не хуже меня знаешь, что полагается сделать предателю.

Дайданхо приставил к голове револьвер и застрелился. И, несмотря ни на что, Шоданхо распорядился похоронить его с воинскими почестями, и труп, завернутый в знамя, закопали на пятачке близ городской больницы, где позже появилось военное кладбище. Больше в тот день никто не погиб. Шоданхо, возглавив дайдан, тут же разослал гонцов за новостями и вместе с городскими жителями восстановил мост, который сам же когда-то взорвал. Спустя два дня гонцы вернулись с вестью, что ПЕТА распущена, а все дайданы преобразованы в Отделы народной безопасности.

И они учредили Отдел народной безопасности. Но спустя еще два дня вернулся другой гонец и рассказал, что Отделы народной безопасности уже упразднили, вместо них теперь Армия народной безопасности.

– Еще хоть раз переименуют, – пригрозил взбешенный Шоданхо, – Халимунда объявит войну Индонезии.

По приказу правительства страны присваивали воинские звания. Шоданхо, в обход остальных командиров шоданов, повысили до подполковника, а его приятелю, тупице Садраху, пришлось довольствоваться чином майора. Но Шоданхо, равнодушный к почестям, всем заявил: “Зовите меня просто Шоданхо”. Через неделю-другую прибыл очередной гонец с письмом (блуждало оно несколько месяцев и только сейчас нашло адресата) от Президента Республики Индонезия – лично Шоданхо. Вскоре весь город уже знал, о чем говорилось в письме: Президент назначил Шоданхо Верховным главнокомандующим Армией народной безопасности и произвел в генералы – за героизм при руководстве восстанием четырнадцатого февраля.

Пока горожане праздновали его новое назначение, Шоданхо вернулся к себе в партизанскую хижину. Весь день он рыбачил и плавал один в океане, качаясь на волнах, как утопленник. Роль главнокомандующего представлялась ему кошмаром, даже думать о ней было тошно. Перед уходом он сказал майору Садраху: “Печально сознавать, что я поднял мятеж, а меня за это в главнокомандующие! Что у нас за армия, если ею командует человек, который женскую дырку ни разу в жизни близко не видел?!” На исходе дня его нашли товарищи и привели домой.

Спустя время получил он новую весть от очередного гонца и вздохнул с облегчением. Узнав, что Шоданхо ни дня не сидел в кресле главнокомандующего, верхушка армии устроила совет, чтобы найти ему замену.

– Президент республики уже назначил полковника Судирмана главнокомандующим Армией народной безопасности в чине генерала, – объявил гонец.

– Слава богу, – обрадовался Шоданхо. – Эта должность лишь для того хороша, кто и вправду о ней мечтает.

Вся Халимунда огорчилась, узнав, что его сместили, а сам Шоданхо будто на крыльях летал от безумной радости.

Армию народной безопасности вскоре переименовали в Армию народного спасения. Едва успели сменить таблички на кабинетах, как пришла новость: Армия народного спасения отныне называется Армией Республики Индонезия.

– Ну что, объявляем Индонезии войну? – спросил майор Садрах.

Шоданхо, смеясь, покачал головой.

– Ни к чему, – успокоил он. – Республика у нас молодая, надо определиться с названиями.

Не успела уйти японская армия, не успели люди насладиться мирной жизнью, как закружили в небе над Халимундой самолеты союзников. В считаные дни прибыли британские и нидерландские войска. Пленных солдат КНИЛ выпустили на свободу, а те, вооружившись, давай разоружать местную армию. Шоданхо тут же принял чрезвычайные меры – всех солдат увел обратно в лес. На этот раз он отправил отряды на все четыре стороны, а сам возглавил отряд, прикрывавший джунгли с юга. Он решил вести новую партизанскую войну, на этот раз против союзников и прежде всего НИКА[46], нидерландской администрации. Но не одни партизаны ушли в джунгли, следом потянулись и мирные жители, в основном молодежь, клянясь в верности Шоданхо. Каждого из своих солдат он поставил во главе небольшого отряда из штатских; были среди них и те, кто насиловал Деви Аю и ее подруг до прибытия британской армии.

Два года длилась та война и принесла партизанам больше горьких поражений, чем побед. Армия КНИЛ, зная, что Шоданхо скрывается в джунглях на мысу, все равно его так и не нашла. В джунглях хозяйничали партизаны, знавшие местность как свои пять пальцев, прятались в заброшенных японских крепостях-тюрьмах. Солдаты КНИЛ, поддерживаемые англичанами, боясь сунуться в джунгли, обосновались в городе. Партизаны же не могли прорваться в Халимунду. Армия КНИЛ устроила партизанам блокаду, оставив их без продовольствия и оружия, но смысла в этом не было: рис партизаны выращивали прямо в джунглях, а воевать без боеприпасов давно привыкли. Нипочем были им и воздушные налеты – во время войны с японцами они научились скрываться.

Шоданхо совершенствовал боевые приемы, изобретал все новые способы маскироваться и проникать в тыл врага; научился исчезать мгновенно и так же мгновенно появляться, и даже товарищи не могли его найти.

– Это вам не прятки, – повторял он, – если партизана найдут – ему смерть.

Так продолжалось до тех пор, пока Шоданхо не получил весть, положившую конец всем битвам: Нидерланды за столом переговоров признали независимость Республики Индонезия. Шоданхо пришел в ярость: уже четыре года, как провозглашена республика, а голландцы только сейчас ее признали, и их отпускают с миром!

– Можно подумать, мы сражались ни за что, – досадовал он.

Как бы там ни было, Шоданхо с отрядом самых верных бойцов вышел из леса. Радостно встретили горожане своего героя. Люди стояли вдоль дороги и махали цветными флагами, а Шоданхо верхом на муле, не обращая внимания на слишком теплый прием, направился прямо в порт. Там голландцы – штатские и военные – уже садились на корабль, чтобы плыть на родину. Шоданхо подошел к командиру КНИЛ, а тот рад был увидеть наконец своего врага. Тепло пожали они друг другу руки, даже обнялись.

– Мы с вами еще повоюем, – сказал командир.

– Да, если будет на то разрешение королевы Нидерландов и президента Республики Индонезия.

Они попрощались у трапа. Убрали сходни, подняли якорь, но Шоданхо все стоял на пристани, а командир – у борта. Когда взревел двигатель и корабль отчалил, оба замахали руками.

– Саенара, – сказал на прощанье Шоданхо.

Конец войны принес в город странное затишье – так бывает и с людьми после выхода на пенсию. Несколько дней коротал Шоданхо время в старом штабе у моря. С утра до вечера он то косил траву и скармливал мулу, то рыбачил в ручье неподалеку и наконец, созвав друзей, объявил, что возвращается в джунгли – насовсем.