Морские хищники - Александр Тамоников

Каневич, покачав головой, спросил:

– И что вы решили?

– Пока не решил, но думаю, а не проще ли нам убрать самого Карла, как только он доставит из Польши деньги? И тогда его люди никакой угрозы нам представлять не будут. Они связаны с Зенигом, но не знают обо мне.

– Вы уверены в этом?

– Карл не глуп, чтобы раскрывать меня. Потому что тогда его люди затребуют большую сумму вознаграждения, нежели предложенную им сейчас. Платить же из своего кармана Зениг не станет. Нет, его подельники в Гданьске не узнают обо мне. Но даже если и узнают, их показаниям грош цена. Главный и важный свидетель – Зениг. А его людишки – мелочь. Никакой доказательной базы у полиции не будет, если оборвется нить – люди Зенига, сам Карл и я. И потом, к чему лишние затраты? Этот прохвост Березин и так вытащит из нас все, что можно. Я жалею, что связался с ним. Хотя, с другой стороны, без него операцию группой Гозняка провести было бы сложно, если возможно вообще. Вот в этом Березин прав. К такому делу надо привлекать профи.

В кабинет вошла секретарь:

– Кофе, чай, господа?

Возинский махнул рукой:

– Ничего не надо, Руф.

Секретарь-переводчик пожала плечами и вышла в приемную. Возинский прикурил очередную сигару. Каневич поморщился.

– Не нравится? – усмехнулся польский миллионер.

– Не выношу запаха сигар.

– Все лучше, чем дым от сигарет. Включи кондиционер.

Каневич взял пульт, включил охлаждающую и вентилирующую помещение систему.

– Так вы, пан Возинский, склоняетесь к тому, чтобы снять проблему одним ударом, а именно устранением Карла Зенига?

– Да! Будем его убирать. А точнее, уберешь его ты.

– Я? – удивился помощник. – Но, пан Возинский, я не смогу. В человека выстрелить не смогу.

– Дорогой мой Лех, есть оружие пострашнее пистолета.

– Что вы имеете в виду?

– Яд! – спокойно ответил Возинский. – Немного порошка в бокал вина, и все. Не пройдет и часа, как наш уважаемый Зениг скоропостижно скончается от внезапной остановки сердца. А главное, что вскрытие не покажет наличие яда в организме Карла. Сейчас полно всякой отравы, что растворяется в крови жертвы за считаные минуты. И никаких выстрелов, никакой крови.

– Это другое дело, – кивнул Каневич.

– Значит, решено. А чтобы ты действовал решительно и совесть не особо мучила тебя, то половина гонорара Зенига за работу в Гданьске отойдет тебе. А это, Лех, семьдесят тысяч евро. Неплохая, согласись, цена, практически ни за что.

– Согласен!

– С чем? Что цена неплохая?

– И с ценой, и с тем, что мне предстоит убрать Зенига. Я сделаю это, мне нужен только яд.

– Его ты получишь. Об этом не беспокойся! А на сегодня у нас все! И так рабочий день затянулся. Ты отвезешь мисс Беккер домой!

– У нее есть водитель.

– Лех?! Мисс Беккер отвезешь домой ты. И постоишь возле дома пару часов. Послушаешь через аппаратуру, чем она будет заниматься, а возможно, и с кем встречаться.

– Руф дала повод сомневаться в ее преданности?

– Нет! Просто иногда, особенно в преддверии важных и опасных событий, не мешает страховаться.

– Я буду слушать Руф, а кто-то будет слушать меня?

Возинский улыбнулся:

– А тебя в ответ послушает мисс Беккер. Шутка. Тебе я доверяю полностью. Да и повязан я с тобой крепко, Лех. Моя гибель будет означать и твою смерть. И ты это знаешь. Не поможет никакое сотрудничество с полицией или спецслужбами. Слишком далеко мы зашли, Лех, чтобы надеяться на снисхождение закона. Но не будем о грустном. Сразу после акции на газопроводе сменим туманный Альбион на какой-нибудь другой, более теплый и солнечный остров. И никаких дел. Только жизнь в удовольствие.

– Я не люблю острова.

– Тогда выберешь себе любое другое место. Но… это позже, а сейчас забирай мисс Беккер и вези ее домой. И не звони мне без крайней необходимости. О результатах прослушки доложишь утром. Завтра же поедешь за препаратом для нашего друга Карла Зенига. Никаких вопросов, Лех. Приятной ночи.

– Благодарю. До свидания, пан Возинский.

Бандиты Зенига наблюдали за Кочиком и его домом. Зеленскому удалось получить точную схему его квартиры. В понедельник Кочик выезжал в город, а точнее, к набережной реки Мотлава, где в сопровождении охраны посещал кофейню, в которой у него была встреча с местным антикваром. Погуляв по набережной, зайдя в сувенирную лавочку и около часа пробыв в художественной галерее, Кочик вернулся на квартиру и больше никуда не выходил. Зениг получил нужную информацию и относительно режима несения службы охранников. С 8.00 и до 23.00 охрану осуществляли двое. Станислав Мазур и Михай Коваль. После одиннадцати один из них уезжал. Оценил Зениг и работу видеокамер. Незамеченным к подъезду подойти было невозможно. Но это не являлось непреодолимой преградой, главное – у него был код входной двери. Около полудня Зенигу позвонила Юшкевич:

– Карл, это я!

– Слушаю тебя, Ева!

– Из салона «Вездопад» бывшая подружка сообщила мне, что Кочик сделал заказ на новенькую шлюшку, только что начавшую обслуживание клиентов на дому.

– И кто эта пани? – поинтересовался Зениг.

– Да обычная безмозглая провинциалка с какого-то хутора. Зовут ее Мира, девятнадцати лет, полненькая. На дом выезжает впервые, но в салоне за короткое время зарекомендовала себя неплохо. Клиентам нравится.

– В общем, попала в струю?

– Можно сказать и так.

– Более подробно об этой Мире можно узнать?

– Если только поехать в салон и там у хозяйки расспросить о ней, сделав запись на диктофон.

– Оценил юмор. На какое время Кочик снял шлюху?

– Водитель «Ауди» должен приехать за ней в 20.00. Услуги оплачены до 9 утра.

Зениг похвалил Юшкевич:

– Ты молодец, Ева. Я доволен тобой.

– Это что-то для меня значит?

– Конечно. Я все больше думаю о том, что стоит увезти тебя отсюда.

– Правда?

– Ну, не оставлять же Болеку? Это было бы несправедливо.

– Что еще я должна сделать?

– Поезжай домой, дождись Лешека, передай ему шкатулку, ветровку с капюшоном и кейс. Упакуй все в спортивную сумку. А в семь вечера поезжай к салону. Нам надо убедиться, что водитель «Ауди», Марик Долецкий, заберет проститутку и отвезет ее к Кочику. После чего можешь ехать либо к себе, либо к жениху.

– Где будешь ты?

– А я, дорогая, буду работать. И когда освобожусь, не знает никто. Впрочем, сразу после акции я покину страну. Но скоро вернусь.