Ярость on-line - Александр Романовский

Курт приземлился. Поверхность врезалась в ноги парой асфальтовых свай.

Ощущения угнетали. Первые секунды казалось, что время бежит еще быстрее, нежели обычно. Мерзкие ароматы гари, крови, страха тотчас набились в ноздри. Крики «всадников» кромсали воздух так, словно кто-то убрал палец с магнитного носителя, позволив ему бежать с обычной скоростью. Первым, на что опустился рыщущий взгляд, был труп бородатого гангстера. Цвет крови обрел насыщенность и интенсивность. Большое тело расщедрилось на целый литр.

Какой-то жалкий литр.

Может статься, живой. Волк хотел сделать «контрольный», но не двинулся с места.

Обернулся к остальным. По привычке взял «галил» на изготовку. Бандиты не представляли открытой опасности, не говоря о бескомпромиссной. Разве принято опасаться слепых щенков? «Всадники» стенали, протирали глаза, ползали на четвереньках… Убедительно воплощали беспомощность. Жутчайший из кошмаров.

Единицы, впрочем, оказались отнюдь не беспомощны. Невзирая (в обоих смыслах) на щекотливость ситуации, по мере сил сохраняли невозмутимость, ни на мгновение не забывая о присутствии прыгучего «черепа». Те самые, что лишь моргали, стараясь навести объем, контрастность и резкость. Нерешительно поднималось оружие.

Трое, близоруко щурясь, прицелились в Курта. Зрение возвращалось в одинаковом темпе. Собственно, дефиниция «взять на прицел» соответствовала реальности с большой натяжкой. Трясущиеся руки, слезящиеся глаза, «ходящие» стволы…

Чтобы избежать маловероятного расстрела, Курту следовало всего-навсего шагнуть в сторону. Что он и сделал. «Всадники» пару мгновений пялились на пустое место. Затем оружейные стволы двинулись вправо. Медленно, заторможено. Одна очередь, и «череп», где бы он ни стоял, непременно получил бы серьезные ранения. Однако Волк этого не опасался. Гангстеры не излучали опасности. Так, по крайней мере, утверждало волчье чутье. «Всадники» не походили на людей, готовых спустить курок во что бы то ни стало. Нет. Только не они. Не сейчас.

Тем не менее Курт не мог рисковать своей шкурой.

Он распрямил, упер левую ногу в асфальт, укрепляя позицию; напряг мышцы торса.

«Галил» разразился бранью. Короткими, емкими очередями, обстоятельно кроя матом «всадников», а также поочередно их ближайших родственников. Пули врезались в гангстеров, швыряли наземь, крушили кости, рвали плоть, лакали кровь.

Все трое умерли за считаные секунды.

Оставшиеся не стали искушать судьбу. Побежали, поползли, захромали — кто как мог, — к казенному транспорту. За руль рассаживались те, что худо-бедно опознавали предметы по очертаниям (предположительно, смогли бы различить столб и узкий тоннель). Судя по возне у водительских мест, счастливчиков имелось немало.

Значит, прояснялось.

Обнаружился братский, товарищеский дух — тех, что утратили ориентацию в пространстве, оказавшись тем самым безнадежно беспомощными перед кромешным мраком реальности, в один миг исполнившейся тайн, загадок и зловещих ощущений, которые, со своей стороны, приобрели незаурядную глубину и яркость… короче, этих бедняг тащили волоком. Непрошеный опыт, возможно, пойдет впрок.

Курт не двигался с места. Лишь постреливал в асфальт под ноги бегущим. «Шустрее, ублюдки! Ну же, безволосые свиньи!» Гангстеры торопились, но, как Волку казалось, недостаточно. Требовалось придать им необходимое ускорение. Пули терзали, драли невинный асфальт, выбивали мелкую шрапнель, кусавшую бандитов за бедра и ягодицы. «Всадники» мчались во весь опор. «Быстрее, уроды!» За «тойотой», теснившей столб в жарких объятиях, на противоположной стороне маршрута, который преодолел «хаммер», черный бешеный бык, яростно взревели моторы.

«Шустрее!»

Гангстеры рассаживались, грузили беспомощных коллег. Гремели дверцы; искры воспламеняли горючее; скрежетало сцепление. Автомобили, один за другим, срывались с мест. «Мерседес», «мазда», микроавтобус «форд». «Мерседес» так и носило, будто карбюратор перебрал неразбавленного спирта; покрышки дико визжали. Безволосый, похоже, видел не дальше «торпеды». Хрустнула фара — не успев затормозить, «мерседес» смял заднее крыло «форда». Сущая мелочь, пустяки.

Набирая скорость, «всадники» мчались прочь.

Курт не сдержал ухмылки.

Уму непостижимо! Он, «штатный киллер», в одиночку разгромил порядки противника, насчитывающего не менее двадцати единиц живой силы… Просто не верилось. Удача, ничего иного. Большая удача. Курт знал, что цел и невредим, и все же едва стерпел, чтобы не ощупать себя — убедиться, что истина «не даст, как всегда, пинка под задницу» (Словарь любимых фраз Черепа, том 3). Повезло.

Клыки царапнуло что-то металлическое. Поморщившись, Курт выплюнул чеку.

Забыл.

Дверь «хаммера» скрипнула. Безволосый таращился из салона.

— Сиди, не высовывайся! — рявкнул Волк. — Гад.

Бандит спешно закрыл дверцу. Попасть «штатному киллеру» под горячую лапу — приятного мало. Прецеденты случались, хотя поставить это метаморфу в упрек никто не решался. Череп закрывал глаза на «безобидные шалости» мохнатого озорника.

Курт осерчал не на шутку. Считанные мгновения назад он прикончил шесть безволосых (гладких, розовых, плоскозубых, но людей), — и все из-за того (злодейства совершаются с умным выражением лица, по самым банальным причинам…), что ублюдок-водитель не пожелал убирать ногу с педали (…будь то корень всех зол — корысть — или чье-либо нежелание оставить в покое рычаги управления)!

Объективно «череп» работал на благо Ордена. Весьма похвально. Однако он, во-первых, не спросил дозволения вышестоящего гангстера (если угодно, офицера), то есть Курта, на проведение опасного маневра, во-вторых, подвергнул огромному риску жизнь пассажира (не считая своей), имущество Ордена («хаммер») и вообще нарушил Правила. Самое страшное. Дисциплина почиталась «черепами» превыше всего.

Превыше жизни. И «хаммеров».

Кроме того, Волку было плевать на благо Ордена!! Его заботило всего-навсего то, что он считаные мгновения назад прикончил («Сволочи, вам всем гореть в аду, каннибалы проклятые!») шесть безволосых. Только оттого, что ни «черепа», ни «всадники» («Идиоты, вашу мать…») не подыскали себе иного применения, кроме «базаров», «стрелок» и «разборок». Никто не внедрял в них микроскопические подлодки, начиненные взрывчаткой. Они сами выбрали свою судьбу.

Немногие гангстеры доживали до преклонных лет. Как, к примеру, Череп. Лишь самые злые, коварные и кровожадные, точно крысы. Никто не мог ручаться, что во время «исполнения служебного долга» они не повстречаются с кем-то, кто окажется злее, коварнее, кровожаднее — круче во всех отношениях. Никто не мог гарантировать, что в одну ясную ночь они не встретятся с последним из могикан — полузверем-получеловеком, вервольфом кремниевого века. Последним метаморфом.

Таким образом, Курт исполнил Высшую волю.

Неизбежность.

Стало быть, до встречи. В аду.