Атриум - Дмитрий Матяш

Он выглядел испуганным, часто дышал и прижимал руки к груди. Кудеснику на миг стало его жаль, ведь это был совсем еще ребенок, пускай даже и нечеловеческий. Но стоило лишь подумать о том, скольких людей этот ребенок может погубить, когда вырастет, чтобы вместо жалости в душе возникло желание мести. «Ведь они иначе не могут, эти чертовы гипнотизеры, — подумал Кудесник. — Чтобы выжить, они должны охотиться на людей. Смерть им!»

Взгляд Кудесника, который сам попал под их зов еще минуту назад, взгляд обезумевший и дикий, послужил для пехотинца зеленым сигналом. Наклонившись, он схватил юного шептуна за плечи, поднял над землей и, не обращая внимания на его попытки высвободиться, швырнул вперед, как баскетбольный мяч. Полет был не слишком долог. Шептун ударился спиной о сосну. Длинный тупой сук пробил его насквозь, вырвавшись наружу чуть пониже солнечного сплетения. Псионик закричал птичьим голосом, схватился за сук обеими руками, будто совершивший харакири суицидник, задергал ногами. Спустя всего пару секунд у подножия сосны образовалась огромная лужа густой алой крови — отличный маяк для тех существ, которые чуют запах крови за многие километры. Юнец последний раз выкрикнул что-то неразборчивое и обмяк.

Но радоваться было рано. Вышедший из-под гипноза второй боец держал его на мушке своего «штайра», как бы намекая, что если с шептунами покончено, это еще не значит, что история с Егором закончится хеппи-эндом. Хотя Егор и без того предпочел бы лучше попасть в плен к американцам (хоть он до сих пор так и не понял, чем заинтересовал их), всяко не для того он им нужен, чтобы его съесть, а кожу содрать и пошить плащи.

— Роб, ай гот хим! — выкрикнул второй, и Е-боец оглянулся.

— Роб? — с улыбкой на лице переспросил Кудесник. — Из пиндосов Роба я знаю только одного — Зомби. Ты не Роб Зомби, часом?

— Роб Зомби давно умер, балда. — Е-боец подошел ко второму, положил руку на винтовку, опустил ствол.

— Кудесник теперь будет хорошим мальчиком, — не спуская с Егора глаз, сказал он. — Правильно я говорю, Кудесник?

Егор кивнул, побряцал наручниками.

— Да куда мне быть плохим?

Первый боец, не обращая внимания на мертвых шептунов, на Егора, на остальных членов команды, глядя себе под ноги, нарезал круги между сосен. Он самозабвенно искал оружие, так и не поняв, что потерял его совсем не здесь. Возможно, он вообще не помнил, как и когда попал в плен к псионикам, и потому, пребывая в состоянии беспамятства, рыскал как ошалелый, пытаясь не столько найти оружие, сколько понять, что же с ним произошло.

Второй, убедившись, что бродяга не будет глупить, отступил от него на несколько шагов, забросил «штайр» на плечо и снял с головы шлем. Это был мужчина лет тридцати пяти, смуглый, со стрижкой «под ноль», шрамами на щеке и узкими, плотно сжатыми губами. Он не доверял Кудеснику, это было заметно, но, помимо недоверия, в его взгляде читалась еще и ненависть. Из-за Егора погибли двое бойцов, из-за него же он сам едва не попал на ужин к шептунам, поэтому если бы он мог, то наверняка уже вышиб бродяге мозги и списал на попытку к бегству.

Он отвернулся от Кудесника и хотел было положить руку первому на плечо, как вдруг спереди послышался звук, который Звягинцеву со вчерашнего дня стал до боли знакомым. С таким звуком рассекает воздух выпущенная из лука стрела. А в следующее мгновенье острый наконечник вонзился в глаз второму и, пробив в затылке дыру, вышел ровно наполовину. Боец коротко всхлипнул, затрясся весь, схватил рукой стрелу и начал ее вытаскивать, но, закричав от боли, повалился на землю. Роб, молниеносно среагировав, крикнул что-то на английском первому, бросился к Кудеснику, повалил его на землю, а сам прижался к дереву, перетаскивая на грудь «эмку». Первый на ходу выхватил у извивающегося на земле второго оружие, залег возле той же сосны, где еще минут десять назад лежал Кудесник, и прильнул к окуляру «штайра».

— Чего испугались-то так? — хихикнул Звягинцев, выплевывая комья земли. — Это же обычная девчонка. Покажите ей, как вас там, маринок, дрессируют. Что, слабо?

Выглядывая из-за ствола дерева то с одной, то с другой стороны, Роб обменялся с первым жестами, но, похоже, им так и не удалось никого разглядеть. Тогда он указал пальцем на первого и коротко взмахнул рукой в ту сторону, откуда прилетела стрела. Это значило: «Давай дуй вперед и разузнай там, что к чему». Тот хоть и быстро, но с явной неохотой поднялся, прижался к дереву, выглянул, перебежал к следующему дереву, потом еще. А потом из-за той сосны, за которой он рассчитывал спрятаться от лучницы, вытянулась рука с пистолетом и раздался выстрел — пуля вошла первому в висок. Тот отлетел боком метра на два и повалился в траву, приумножив число трупов в радиусе десяти квадратных метров.

Е-боец громко выматерился, отцепил от пояса гранату и бросил туда, откуда стреляли в первого. Выглянул и дал наугад очередь. От взрыва взметнулась в воздух земля, в вышине залопотали крыльями перепуганные птицы.

Роб бросился к ехидно скалившему зубы Кудеснику, привстал возле него на одно колено, и в его руке снова блеснуло что-то серебристое.

«Ну уж нет, хватит тыкать в меня всякой херней!» — подумал Кудесник и попытался ударить Роба ногами. Подошва одного ботинка угодила тому в подбородок, вторая ударила в грудь. Это ненадолго остановило американца, он отпрянул, а бродяга, пользуясь моментом, перевернулся на живот и вскочил на ноги.

Бросил взгляд в ту сторону, где, по его расчетам, пряталась Лена, но девчонки не было видно. Вместо этого он увидел, как из-за кустов снова высовывается рука с пистолетом. Пули дважды просвистели над головой подымающегося на ноги здоровяка. На лице американца застыла гримаса лютой ненависти, он сжал кулаки, и все его тело напряглось. Казалось, одежда вот-вот лопнет на нем по швам из-за невероятно раздувшихся мышц. А когда одна из пуль, оставляя за собой шлейф искаженного воздуха, приблизилась к его затылку на расстояние поцелуя, время приостановило свой ход. Е-боец успел уклониться в самый последний момент.

Пули летели в него, но он, даже не оборачиваясь, шел на Кудесника, замершего между двух елей. Скорость пуль была такой же, как и у Лениной стрелы, — не быстрее, чем движется ленивая шаровая молния, — но Роб двигался быстрее пуль раз в сто.

Звягинцев не стал убегать, хотя трезвый рассудок требовал именно этого. Вид здоровяка теперь не смущал его. Пуля пролетела у Роба над головой и едва не угодила замешкавшемуся на мгновение Егору в лоб.

«Начнем с азов рукопашки», — подумал Кудесник, и где-то внутри у него словно сработала пружина. Его нога вылетела навстречу руке Е-бойца. Точный удар носком ботинка в сухожилие заставил американца выпустить серебристый предмет и выронить оружие. Завершая движение, нога Кудесника нацелилась ему в глаз. Однако морпех сумел среагировать. Здоровенная лапища перехватила ступню Егора в паре сантиметров от лица и сдавила ее. Перед глазами бродяги поплыли звездочки, ему показалось, что он попал в медвежий капкан. Оттолкнувшись захваченной ногой от ладони морпеха, Егор подпрыгнул и в падении нанес противнику мощный удар берцем в висок. Обычного человека такой удар убил бы, но Е-боец только разжал хватку, дав Кудеснику возможность освободиться. Перекатившись на спину, Звягинцев, продолжая действовать по наитию, упер ноги в цепь наручников и изо всех сил стал разгибать их.