Хищники - Максим Шаттам

Фревен опустил голову. Он не верил своим ушам.

— Вот самое важное, что я хотел тебе посоветовать в отношении твоего расследования! — заключил Тоддворс.

— Колин, все это ужасное лицемерие. Кто оказывает на тебя давление? Главный штаб? Они не хотят бунта во время наступления? Они боятся дезертирства, мятежа?

— Ты освободишь Харрисона сегодня вечером, и это все.

Глаза начальника штаба сузились, точно он давал понять Фревену о неизбежных последствиях в случае его неподчинения.

— Убеди самого себя, что убийца, возможно, погиб во время штурма… — прибавил он.

— И чтобы никто никогда не узнал, кто это был? И чтобы мы чтили его память с таким же уважением, как и память других солдат, павших с честью на поле боя? А если он жив?

— Такое жестокое сражение, скорее всего, его измотало, и у него больше никогда не будет такого умопомешательства.

— Это не умопомешательство, — проворчал Фревен, — все было проделано хладнокровно, слишком хорошо подготовлено и…

— В таком случае верна моя теория шпионажа! Делай то, что я тебе сказал, вот и все. Найди мне этого шпиона, а если я не прав, то этот больной человек, скорее всего, выдохся, надо надеяться, что он больше не будет убивать.

Фревен, совершенно раздавленный, качал головой.

— Два преступления за две ночи. Если убийца следует этому ритму, следующее убийство произойдет сегодня ночью, Колин.

Фревен сам освободил арестованного. Харрисон вышел очень медленно, наслаждаясь неудовлетворенностью, которую он прочитал на лице офицера ВП.

— Война за все отплатит, особенно за предательства, — грубо сказал он. — Еще увидимся, лейтенант.

Элиот Монро сопроводил его, сжимая кулаки. Когда Харрисон вышел за территорию Улья, Монро подошел к Фревену:

— Лейтенант, я знаю, что так не делается, но я уверен, что Бейкер и Ларссон будут согласны пойти со мной и исправить эту глупость. Если вы не считаете это неуместным. Жизнь научит его хотя бы немного уважать нас.

— Не надо этого. Особенно этого.

Когда наступила ночь, они вошли в главную палатку Улья, где их ждали остальные члены команды.

В центре стояли раскладные столы и стулья, чуть в стороне пристроился маленький столик, на котором обычно готовили кофе, напротив чернели две доски, а вход в главную палатку закрывал щит из пробкового дерева. Помещение освещали шесть керосиновых ламп, подвешенных к стальному каркасу. Верх комфорта, с учетом обстоятельств, представляли собой три больших ковра на полу, добытые Филом Конрадом у друзей из интендантской части. Брезентовые пологи, служащие дверьми, отделяли от палаток-сот, где были сложены походные кровати, дополнительные столы и несколько ящиков с провизией. Рядом располагался уголок, приспособленный под тюремную камеру.

Ларссон и Бейкер беседовали у входа, похожие на двух огромных стражей-гвардейцев, Ангус Донован, сидя на центральном столе лицом к Конраду, протирал стекла своих очков. Подошел Маттерс с рукой на перевязи.

— Пойдите в медчасть и скажите, что я снова забираю к себе Энн Доусон, — приказал ему Фревен. — Если майор Каллон усомнится, отправьте его к Тоддворсу.

— Тоддворс в курсе?

— Нет, но он меня прикроет, ему хочется знать, как у нас идут дела. И я решил больше не делать ему подарков.

На Донована все формы военной иерархии наводили скуку, и он, чуть взволнованный, наклонился к Фревену:

— Какие-то сложности с высоким начальством?

— Главный штаб хочет, чтобы мы все сосредоточились на войне, и чтобы ВП вела себя сдержанно. Они не хотят шума.

— Значит, нельзя никого допрашивать? — заволновался Конрад.

— Очень аккуратно и тактично, — пояснил Фревен, — но аресты возможны только при полнейшей уверенности.

— Ну, это же просто!

— А завтра нас на три дня отправят во все концы страны! — возмутился Монро. — Они хотят рассредоточить группы, которые причиняют им головную боль.

Фревен покачал головой. Потом сказал:

— Очень может быть, и потому нам надо действовать очень быстро. Тоддворс, или, скорее, главный штаб, хочет вывести нас на тропу, ведущую к вражескому шпиону, затесавшемуся среди наших людей, что позволило бы утихомирить нервозность среди солдат и сплотить их ряды.

— Наоборот! Мысли о шпионе вызовут различные слухи среди парней, и они еще больше занервничают! — возразил Донован, водружая очки на нос.

— Не уверен. Они скорее предпочтут убеждать себя, что убийства совершает внедренный в их ряды враг, чем думать, что свихнулся один из их друзей.

Фревен приподнял брезентовый полог и вошел в маленькую палатку, где хранились запасы продовольствия. Он открыл банку горошка с сосисками, вывалил в котелок и стал есть, присев рядом с подчиненными, которые к этому времени уже поужинали. Конрад взялся приготовить кофе, и приятный аромат вскоре заполнил главную палатку.

Пришел Маттерс вместе с Энн. При виде ее гладкой кожи, розовых губ, светлых вьющихся волос и обтянутой блузой груди все мужчины в палатке притихли.

— Для тех, кто еще с ней не знаком, объявляю: это Энн Доусон, медсестра, — сказал Фревен. — Она будет помогать нам в расследовании по части того, что касается медицины. Кроме того, у нее аналитический ум, который позволяет ей скрупулезно разбирать детали преступных действий. Это так, Энн?

— Я… провела четыре последних года на фронте, видела людей в самых драматических ситуациях, когда начинают действовать самые примитивные инстинкты. Я наблюдала, как люди ведут себя, испытывая страдания, перед лицом смерти, получив приказ убивать или движимые инстинктом убивать. Не участвуя непосредственно в военных действиях, я с некоторого расстояния смотрела на человека, на его отношение к жестокости. В госпиталях я выслушиваю их сокровенные исповеди, знаю их мысли, которые они обычно никому не доверяют. Это все я держу при себе, имея определенную страсть к изучению психологии. Я думаю, что это поможет… по-другому взглянуть на ваше расследование. И это будет взгляд женщины.

Фревен кивнул. Она хорошо представила себя. Энн действительно заслужила свое место в группе, во всяком случае в данный момент. За последнее время он лучше ее узнал и теперь понимает, почему она проявляет такой интерес к делу.

Он отодвинул свой почти пустой котелок и направился к черным доскам. Можно было начинать мозговой штурм. Все расселись за столами, кроме Монро, который остался стоять в стороне, у входа.

— Я не буду возвращаться к нашим первым выводам, думаю, они известны.

Фревен взглянул на Маттерса, и тот кивком подтвердил, что теория, с которой лейтенант его ознакомил предыдущей ночью, доведена до сведения группы.

— Либо это застенчивый, замкнутый человек, либо, наоборот, горлопан, желающий всегда быть на виду. Известно также, как ему удавалось заманивать жертвы. Для тех, кто не был там, когда я рассказывал, вот суть дела.