Ранняя христианская мысль - Линн Торндайк

Иустин-Мученик и другие авторы об Аэндорской ведьме

Вернемся теперь к рассказу об Аэндорской ведьме. Мы увидим, что некоторые отцы церкви соглашались не с Тертуллианом, а с Оригеном, который утверждал, что она действительно вызвала призрак Самуила. Еще до эпохи Оригена Иустин-Мученик в «Диалоге с Трифоном Иудеем» упоминал, в качестве доказательства бессмертия души тот факт, что «ведьма, по требованию Саула, вызвала душу Самуила». Юэ, редактировавший трактаты Оригена, называл других христианских авторов, которые соглашались по этому вопросу с Оригеном, и сообщал нам, что древние раввины утверждали, что душу, вызванную через год после смерти Самуила, чревовещательница могла видеть, но не могла слышать; зато человек, расспрашивавший эту душу, мог ее слышать, но не мог увидеть. Эти слова, по-видимому, свидетельствуют о том, что чревовещательница обманула Саула, поскольку другие люди, присутствовавшие при этом, не видели призрака и не слышали его слов.

Гоигорий Нисский и Евстафий о чревовещательнице

О ведьме или чревовещательнице из Аэндора в 4-м веке два экклезиаста написали специальные трактаты, в которых они изложили свое мнение, отличавшееся от мнения Оригена. Более краткой является работа Григория Нисского, который, не упоминая имени Оригена, пишет, что некоторые авторы прошлого верили в то, что душа Самуила была действительно вызвана с помощью магии по божественному позволению, чтобы он мог убедиться, что ошибался, называя Саула врагом чревовещателей. Но Григорий верил, что душа Самуила уже находилась в раю, и потому не могла быть вызвана из подземного мира; на самом деле, это был бес из подземного мира, который предсказал Саулу: «Завтра ты и Ионафан будете со мной». Более обширный трактат, написанный Евстафием Антиохийским, является прямым ответом на довод Оригена, вынесенный в его заглавие, «Касательно чревовещательницы против Оригена». Евстафий утверждал, что консультироваться с чревовещателями было незаконно, учитывая то, что Саул до этого боролся с ними и то, что писание запрещает с ними общаться. Он полагал, что слова Оригена следует толковать, как совет простым людям обращаться к прорицателям. Евстафий соглашается, что ведьма, на самом деле, не вызвала призрак Самуила, а только внушила Саулу мысль, что вызвала, и что Саул сам не видел Самуила. Колдуны фараона точно также обманывали людей с помощью теней и приведений, делая вид, что превращают жезлы в змей и воду — в кровь. Он считал, что предсказания псевдо-Самуила вполне мог сделать и демон, и они, на самом деле, не отличались точностью, поскольку Саул умер не на следующий день, а через день и вместе с ним погиб не только Ионафан, но и трое его сыновей. Более того, Давид к тому времени был видным общественным деятелем, и демон вполне мог предположить, что наследником Саула станет именно он.

Трактат Григория Нисского «Против учения о судьбе»

Григорий Нисский написал также трактат «Против учения о судьбе», в форме диспута между языческим философом и им самим в Константинополе в 382 г. н. э. Его оппонент утверждал, что жизнь человека определяет расположение звезд в момент его рождения; от этого могло зависеть даже обращение человека в христианство. Григорий заявляет, что человек, утверждающий это, ничего не знает о принципах астрологического искусства, и философ должен просветить его. Однако, вряд ли Григорий ничего не знал о столь распространенном суеверии. Более того, он прочитал много работ по этому вопросу, и даже использовал в споре некоторые аргументы Бардезана, ибо название трактата Григория и его форма — в виде диалога — напоминает трактат этого автора. Впрочем, ряд доводов Григория вполне могли быть доводами новичка, и вряд ли стоит приводить их здесь.

Астрология и рождение Христа

Когда автор Евангелия от Матфея включил в свой текст историю о восточных мудрецах, которые увидели в небе звезду, вряд ли можно сомневаться в том, что он вставил ее и рассказал об этом, в первую очередь, не для того, чтобы удовлетворить любопытство простых необразованных читателей касательно предзнаменований, связанных с рождением Иисуса, но для того, чтобы привести аргумент в пользу версии о том, что Иисус был царского рода. И этот аргумент был связан с искусством или наукой астрологией, в которую в те времена верили очень многие люди. В эпоху, когда самой важной наукой было наблюдение за звездами, считалось вполне естественным и практически неизбежным, что о приходе Князя мира Бог известит людей именно таким образом, и рассказ в Евангелии от Матфея, в каком-то смысле, является попыткой представить рождение Христа в таком виде, чтобы оно соответствовало самым строгим требованиям тогдашней науки. Но первые христиане были довольно грубыми и необразованными людьми, и эта попытка сконструировать царский гороскоп для Иисуса, с астрологической точки зрения, была плохо продуманной и неудачной. Но в этом, однако, следует винить не искусство астрологии, а автора этого Евангелия. В результате этого реакция гностиков на астрологический фатализм или оппозиции православных христиан по отношению к гностикам и астрологам, большая часть отцов церкви заявляла, что в рассказе о звезде астрология не признается истинной наукой и делаются попытки исказить истинный смысл этого явления. Благодаря этому, отцы церкви часто приводили пример плохо продуманной и несовершенной астрологии из этого Евангелия в качестве главного аргумента против самой астрологии.

Златоуст о звезде Магов

Из патриотических комментариев по поводу отрывка из Евангелия от Матфея, посвященного Магам и Вифлеемской звезде, одним из самых подробных и чаще всего цитируемых средневековыми авторами комментариев, является комментарий, который приписывают Иоанну Златоусту. Я говорю «приписывают» потому, что в добавление к его подлинным шести проповедям о Матфее, Златоусту в Средние века обычно приписывали еще одну проповедь, которая сохранилась лишь на латинском языке и которую считали работой некоего Ариана. Знаменитый Иоанн Златоуст родился в Антиохии около 347 года нашей эры и изучал здесь риторику под руководством знаменитого софиста Либания. С 398 по 404 год Иоанн был патриархом в Константинополе, после чего его сослали в Каппадокию, где он и умер в 407 году. Следует отметить один эпизод из его детства, ибо он связан с магией. Когда Златоуст был еще мальчиком, городские тираны заподозрили, что против них зреет заговор, и велели солдатам обыскать дома горожан, в поисках книг по магии и колдовству. Один горожанин, которого арестовали и приговорили к смерти, попытался избавиться от книги по магии, выбросив ее в реку. Ни о чем не подозревавшие Иоанн и его друг вытащили ее из воды, а когда мимо них проходил солдат, они очень испугались, что он увидит у них эту книгу, и они будут жестоко наказаны.

Шестая проповедь о Матфее

В своей шестой проповеди о Матфее Златоуст признает трудности, созданные описанием Магов и Вифлеемской звезды в его Евангелии, и задается целью объяснить их, обративших к Богу с молитвой о помощи. Некоторые, говорит он, считают этот рассказ признанием того, что астрология говорит правду. Эту идею он и стремится опровергнуть. Златоуст утверждает, что астрология существует не для того, чтобы узнать по звездам, кто родился на свет, а просто предсказать по времени рождения, что произойдет с этим человеком в будущем, что кажется весьма ошибочным заявлением с его стороны. Он также подверг критике Магов за то, что они назвали Иисуса царем евреев, в то время, как Христос заявил Пилату, что Его Царство — не от мира сего. Далее Иоанн упрекает Магов в том, что они явились в то место, где родился Христос, хотя должны были знать, что подвергают Марию и ее сына опасности, а также за то, что придя, они создали проблемы и тут же снова вернулись домой. Но эти недостатки, вероятно, относятся к евангельскому рассказу, а не к искусству астрологии, хотя Златоуст, конечно, пытался оправдать Магов, заявив, что они не предвидели, что случиться с ними самими. Далее он говорит, что Вифлеемская звезда была не похожа на другие звезды и даже вовсе не являлась звездой. Это доказывает ее странный путь по небу, то, что она засияла днем, ее редкий ум, подсказавший ей, когда надо спрятаться, и ее чудесная способность стоять прямо над головой ребенка[40].