Академия Льда - Лика Верх

Он будто выпал из ступора.

— Тебя? За что?

— Не столкнись мы тогда на лестнице, ты бы спокойно учился дальше и…

— Перестань, — он погладил по щеке, заглядывая в глаза, — я не пожалел ни об одном слове, сказанном здесь и уж точно не жалею, что познакомился с тобой, Джесс.

Ну, все… снова расплачусь…

— Дежавю, — пробормотал Лис, провожая взглядом бегущую по щеке соленую каплю.

Все происходящее на меня дурно влияет. Я стала слишком эмоциональна… чрезмерно.

— Васильев, десять минут осталось, — Мороз появился в дверном проеме. — Я ждать не стану.

Лис хмуро кивнул.

— Береги себя, — прощальный поцелуй, слишком нежный и немного горький, словно замкнул проводки в голове.

Виновата не я и не Лис. Это Санта. Из-за него мой рыжий уходит, из-за него мне не оставляют выбора.

Если великий волшебник Санта Клаус думает, что я стану его соблазнять, он глубоко заблуждается.

Я проведу оставшееся время так, чтобы не было обидно за все годы, которые я не прожила.

Глядя в спину Лису обещаю себе — я получу кайф от… недели? Двух? Неважно. Я просто их… проживу.

* * *

3 дня спустя

Когда ты знаешь свой срок, знаешь, что через неделю или две тебя ждет конец, — мир меняется. Он не теряет краски. Он их обретает.

Каждая деталь становится ярче, каждое ощущение — острее, каждое чувство затапливает волнами и не отпускает. Впервые чувствуешь себя по-настоящему живым человеком.

Сколько еще таких же обреченных на нашей потаскушке Земле? Десять, может десять тысяч или сотни тысяч? Я не знаю. Никто не знает, потому что никому нет дела до других.

Люди умирают каждую минуту и рождаются каждую минуту, это закон гребаной природы. Кто может похвастаться вечной жизнью? Мороз и Санта? Но и их конец должен когда-то наступить — ничего вечного нет. Даже планеты погибают, звезды гаснут.

Ни-че-го не веч-но.

— Уилсон? — голос профессора Эванса врезался в уши. — Вы пришли сюда поспать? Я объявляю вам строгий выговор и наказание — уберете кабинет в конце дня.

— Плевать, — прохрипела, не поднимая головы.

Виски после самбуки был лишним. "Налейте ей что-нибудь легонькое", — сказали они и подожгли у меня во рту самбуку.

Да, я пустилась во все тяжкие.

Я не помню и половины из того, что происходило вчера, позавчера и три дня назад. Я как когда-то Элла — опустилась на дно.

У нас учатся классные ребята. До того памятного дня, когда Лиса отчислили и забрали, я и не знала об их существовании.

"Учатся" — громко сказано. Не представляю почему их еще не отчислили и не погнали метлой куда подальше, но… мне на руку.

Я никогда не позволяла себе напиваться. Никогда. Потому что это ниже достоинства воспитанной и уважающей себя девушки.

Мои убеждения поменялись в виду открывшихся перспектив скорой кончины.

Я опустила руки? Да, вероятно. Скорее всего…

Да, черт возьми, я их опустила. И ту, на которой по-прежнему красуется отпечаток Куба — тоже.

Что я могу сделать? Пойти и переспать с Сантой? Не будет этого. Даже если он соблазнится — не будет.

Я не стану спать с человеком, который все сделал для того, чтобы я приползла к нему на коленях. И зачем? В Академии полно студенток намного красивее и фигуристее меня, готовых без условий, контрактов и принуждений согреть постель ректора. Пользуйтесь, многоуважаемый Санта, но нет!

Говорят он давно поставил табу на интиме со студентками. Доподлинно неизвестно почему, но факт очевидный. За каким проклятьем я попала под прицел, да еще и таким жестоким образом…

— Уилсон, либо сядьте как положено, либо покиньте кабинет, — строго заявил профессор Эванс.

— С удовольствием, — взяла сумку, помахала на прощание и распахнула дверь и пошла дальше.

Уже на лестнице услышала, как хлопнула дверь.

Плевать. На все плевать.

Какое теперь дело до учебы? Не думаю, что там, куда я попаду, понадобится левитация или артефакторика. Алхимия там тоже не пригодится, а эликсиры вливать в эфирное тело не получится. Телекинез тоже бессмыслен, как и криомантия.

Все бессмысленно перед концом. Абсолютно все без исключения.

— Джессика Уилсон, — тонкий голосок Милы разлетелся по Академии, — пройдите в кабинет ректора. Джессика Уилсон, пройдите в кабинет ректора.

— Ага, бегу, — буркнула и поплелась вниз, на первый этаж, в столовую.

Возьму воды и что-нибудь сладкое, а потом пойду к ребятам на шестой этаж. Они наверняка еще спят, завалюсь вместе с ними.

Предпочитаю не оставаться в своей комнате. Элла не оставляет попыток воззвать к разуму и хоть чему-то. Говорит я поступаю глупо и еще есть шанс… А его нет.

Шансов. Нет.

Мое везение испарилось в тот день, когда меня связал магический контракт, и больше меня не навещало.

Джессики Уилсон, целеустремленной, доброй и милой, горящей желанием работать на службе Министерства после Академии — больше нет. Осталась Уилсон с истекшим сроком давности.

— Джессика Уилсон, пройдите в кабинет ректора немедленно, — снова пронеслось по Академии.

— Бегу уже, не видно? — я шагнула в полупустую столовую, а вышла… в кабинете Санты.

— Не видно, — зло отреагировал он, убивая меня взглядом.

А мне — плевать.

— И что вы сделаете? Отчислите? — упала на стул, не дожидаясь приглашения. — Валяйте, хуже не будет.

От его взгляда вздрогнула, словно тело прошили ледяные иглы вместе с разрядом молний. Больно и неприятно. И очень, очень страшно.

На миг показалось, будто и не было ни условия, ни контракта. Выдумка моего воспаленного воображения.

— Значит, так решила проблему? — ректор рассматривал меня, потирая подбородок. — А знаешь, поддерживаю твое стремление и даже помогу. Пойдем!

Махнул рукой и вышел из-за стола.

Нет, такой Санта не нравится мне еще больше.

За последние дни я взрастила в себе лютую ненависть и неприязнь к его персоне, но, глядя на него, к сожалению никакой ненависти не испытываю.

— Вы уже помогли, — припомнила, не желая никуда с ним идти. — Больше не надо, спасибо.

— Уилсон, не вынуждай применять силу.

— Вы серьезно? — не выдержала и рассмеялась. — Хотите меня напугать? Я одной ногой на том свете, а вы хотите меня напугать?

— Я не пугаю, — Санта помотал головой. — Я предупреждаю: не пойдешь сама, пойдешь с моей помощью.

Слишком много ее от вас, господин ректор. Для одного дня — перебор. Хоть бы чередовал для смягчения эффекта.