Зеленая кнопка - Сергей Самаров

Я поздно хватился, все же еще раз поднял трубку, нашел последний входящий номер, послал вызов и тут же услышал ответ:

– Слушаю, капитан Ивченко…

– Старший лейтенант Жеребякин беспокоит.

– Я понял по номеру.

– Товарищ капитан, у меня к вам просьба будет. Вы увидите того человека, который отца сбил?

– Я сейчас как раз у себя в кабинете с ним сижу, беседую, пишу новый протокол.

– Попросите его сделать то, за чем мой отец домой ночью возвращался. Пусть вместо него курей покормит… Просто по-соседски. Они же здесь ни при чем.

Капитан, наверное, убрал трубку от лица. Мне слышно было только, как он что-то говорит, но слов разобрать я не мог.

– Алло, старлей, он обещает и курей, и щенка покормить, и кота, когда тот заявится. Говорит, кот постоянно шляется по лесу и не каждую неделю подкормиться приходит. Иногда кошку с собой приводит. Всегда одну и ту же.

– Спасибо, капитан. Есть у отца такой кот. Но он и сам себя всегда прокормит. А про щенка я даже не знал еще. Новосел, видимо. У меня все. Конец связи…

– Конец связи, – подтвердил капитан и отключился от разговора.

Признаться, меня эти общечеловеческие бытовые разговоры не слишком отвлекали от основного моего дела. Я время от времени посматривал на монитор планшетника, ни на минуту не забывал о том, что мой взвод сейчас медленно продвигался в сторону пещеры. По большому счету, он уже достиг ее, миновал пять засад, где бандиты были уничтожены, согласно нашей обычной тактике, при помощи снайперов.

В засадах, скорее всего, были пулеметы. О наличии крупнокалиберного я уже знал, но должны были быть и другие, в первую очередь ручные. Сейчас они перешли в руки бойцов спецназа и значительно усилили плотность нашего огня.

Скорее всего, оставлять без дела крупнокалиберный пулемет «Утес» старший сержант Раскатов, человек бережливый и хозяйственный, не пожелает. Он обязательно постарается использовать такую технику.

Я, не в пример ему, оставил китайский пулемет «Тип 77» того же калибра на посту «духов», уничтоженном нами у входа в ущелье. Разумеется, без затвора. Я посчитал, что таскать на себе гору металлолома – это лишняя, ненужная нагрузка на бойцов, имеющих оружие с глушителями. На крупнокалиберные пулеметы его не поставишь. Толку от этого не будет, поскольку их пуля покидает ствол со слишком высокой скоростью, превышающей скорость звука.

Хотя на тот же «Утес» порой устанавливается мощный оптический прицел от винтовки. Этот пулемет может бить и одиночными выстрелами. Его можно использовать как дальнобойную крупнокалиберную снайперскую винтовку, способную на значительном расстоянии проломить борт, скажем, бронетранспортера. Однако при операциях в горах против бандитов, не имеющих своей бронетехники, обычно используются именно качества настоящего пулемета, которому оптический прицел потребен разве что для первого выстрела.

Крупнокалиберный пулемет «Утес» даже при всей своей собственной тяжести так подскакивает при автоматической стрельбе, что приходится обкладывать ему сошки тяжеленными камнями. Благо в горах их хватает с избытком. А держать глаз постоянно прижатым к резиновому наглазнику прицела вообще опасно. Так легко можно заработать солидный синяк.

Но практически все бойцы моего взвода управляться с крупнокалиберным «Утесом», как и с другими пулеметами, умеют и знают все достоинства и недостатки этого вида оружия. Значит, можно не опасаться, что мои парни будут светить в ночи синяками.

Кроме того, использование крупнокалиберного пулемета в условиях горного ущелья чревато образованием эха, которое сливает в единый звуки разных выстрелов и делает их просто пугающими, устрашающими для противника. Правда, при стрельбе в ущелье следует держаться подальше от стен, потому что эхо способно уронить сверху даже убийственно крупный камень. Но бойцы взвода это знают и берегутся.

А что касается автоматных глушителей, то при выезде на боевое задание мы обычно берем с собой около двадцати-тридцати сменных резиновых обтюраторов для них. Много места такой груз не занимает. Обычный обтюратор рассчитан примерно на две сотни выстрелов и не любит работу очередями. Каждый боец лучше командира знает, сколько патронов он расходует в бою, поэтому сам о себе заботится.

Правда, наши автоматы «АК-12» очередь отсекают, превращают ее в короткую, всего в два выстрела. Так раньше стреляли изначально только отдельные офицеры, потом и все. Теперь мы обучаем такой стрельбе и солдат. Очередь в два патрона обтюратор еще терпит, тем не менее при интенсивной стрельбе изнашивается.

Сменить обтюратор, а если есть необходимость, то и оба, поскольку в глушителе их два, – для тренированных рук дело полутора минут. Конечно, не всегда это бывает удобно делать в бою, но бойцы приспособились и к такому. Они могут выполнить эту несложную операцию даже вслепую, хоть с закрытыми, хоть с завязанными глазами. И, естественно, даже в самую темную ночь, даже перед рассветом, когда луны и звезд на небе уже нет и темноту, кажется, можно потрогать рукой и ощутить, какая она есть в реальности.

Сейчас, судя по стрелкам моих командирских часов, наступило как раз это время. Но мне подумалось, что те бойцы, которым было необходимо это сделать, уже сменили в своих глушителях обтюраторы на новые.

Али Илдарович подошел ближе, остановился у меня за спиной, через плечо глянул на монитор планшетника. Быстро же он начал понимать, что здесь к чему! Но школа у эмира была и в самом деле весьма качественная. Современный американский майор был не во многом грамотнее советского престарелого подполковника. Ну разве что в работе с самыми современными гаджетами. Хотя и здесь нескольких слов Османа хватило для того, чтобы Дадашев все схватил на лету и уже мог ориентироваться в обстановке, глядя на монитор.

– Вас что-то интересует, товарищ подполковник? – сурово спросил я, желая таким вот тоном пресечь его любопытство.

Но Али Илдаровича смутить было трудно. Он просто сделал вид, что не уловил моей суровости. Он умел адаптироваться к ситуации, этого у эмира не отнять.

– Просто жду развязки. Как думаешь, старлей, что твои бойцы без твоей опеки предпримут? Они тебя не бросили, значит, уважают, считают настоящим человеком. Ты, судя по всему, их хорошо готовил.

– Да, я старался. Думаю, что они скоро войдут в пещеру.

– У входа трое часовых. Они обязательно поднимут тревогу.

Признаться, я часовых не видел. Но они, если Али Илдарович говорит, должны быть. Наверное, сидят, замаскированные, в специальных «гнездах», оборудованных заранее. Пусть я их не заметил, но это еще не значит, что «духов» там нет. Однако я за свой взвод мог поручиться. Они часовых обнаружат и уничтожат.

Мой планшетник подал привычный сигнал. Мне пришло текстовое сообщение. Я взял гаджет в руки, повернул к Дадашеву тыльной стороной, чтобы он ничего не видел, и только после этого сообщение открыл.

На связь со мной вышел старший сержант Раскатов. Он сообщил, что бойцы нашли мой шлем среди камней. Тот теперь на поясе у замкомвзвода. Старший сержант хотел было подстроить «Волчье ухо» к своему приемоиндикатору, но на нем отсутствовали драйвер и программа работы с прибором.