Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев

– Человек обязательно должен погибнуть? – спросил я.

– Не знаю. Не проверял, как ты понимаешь. Консервированная кровь не годится, это точно. Вот почему меня насторожило убийство в «Подземельях». Но защитные заклинания на могиле Мерлина оставались нетронутыми. Ни один человек не приближался к могиле, не вскрывал ее. И я расслабился, списал все на случайное совпадение. Только сегодня ночью решил приехать к могиле.

– И обнаружили ее вскрытой посредством дистанционно управляемого устройства, – сказал я. – Так? Что-нибудь вроде тех роботов, которых используют на ядерных станциях?

– Откуда ты знаешь? – спросил Лермонт.

– Вчера меня обстреляли из этого. – Я кивнул на треногу с винтовкой, которую Семен прислонил к беседке снаружи. – Автоматическая стрелковая установка с радиоуправлением.

Лермонт посмотрел на оружие без всякого интереса. Горько улыбнулся:

– Мы устарели, Антон. Мы пыжимся, но мы устарели… Гесер, Аль-Ашаф, Рустам, Джованни, я… все остальные древние, помнящие мир без электричества, паровозов, пороха. Самые старые маги, самые знающие… почти самые сильные. Мы недооценили новое поколение. Ракеты, роботы, телефоны… – Он пожевал губами. Посмотрел на аккуратный домик – с той тоской, что я порой видел в глазах Гесера.

Наверное, именно эта тоска и заставляет меня прощать Гесеру все, что он творит на посту главы Ночного Дозора.

– Кто-то из молодых, – продолжил Фома. – Кто-то из молодых, умеющих и не боящихся использовать технологию.

– Я, кажется, знаю, кто это, – прошептал я. – Костя Саушкин.

– Высший вампир, завладевший книгой «Фуаран»? – Лермонт нахмурился. – Я знаю эту историю. Но ведь он погиб!

– Никто не видел тела, – ответил я. – Во всяком случае… он бы не испугался лезть за наследством Мерлина. И технику бы применял без колебаний. А еще – он должен меня ненавидеть. Достаточно сильно, чтобы попытаться пристрелить. Это моя вина! Я отправил его умирать. Он выжил – и решил отомстить.

– Антон, не спеши, – вразумительно сказал Семен. И виновато пояснил Фоме: – Вы уж не серчайте, господин Лермонт! Антон – парень молодой, горячий. Вчера считал, что Костя погиб. Теперь в одночасье все перерешил. А нам сейчас о другом беспокоиться надо. Как вы считаете, господин Лермонт, нашел уже злоумышленник тайничок Мерлинов?

– Мерлин был магом старой закалки, – ответил Лермонт, подумав. – Ключ должен иметь три элемента. Три – число магии, число Силы. Три, семь и одиннадцать.

– Ну да, простые числа, – согласился Семен. – Как не понять. А третья часть ключа?

– Про вторую я узнал случайно, – сказал Лермонт. – Про третью не знаю ничего. Только предполагаю, что она должна быть. Даже что это такое – предмет, заклинание, жертвоприношение, время суток, – не знаю. Возможно, идти в сумрак надо голым в ночь новолуния, держа в зубах цветок чертополоха. Мерлин – большой шутник.

Мы помолчали. Потом Лермонт натянуто улыбнулся:

– Хорошо, друзья. Я раскрыл вам все тайны, какие знал. Думаю, паниковать раньше времени не стоит. Тайник Мерлина покорится Высшему Иному небывалой силы, который вновь прольет чью-то кровь в «Подземельях» и добудет третий фрагмент ключа. А что это за фрагмент – никому не известно. Давайте успокоимся, пройдем в дом и выпьем чаю.

– Традиция английского чаепития! – уважительно произнес Семен.

Фома насмешливо посмотрел на него и поправил:

– Не английского. Не забывайте, вы в Шотландии. Будьте же гостями в моем доме…

– У меня остался еще один вопрос, – перебил я Лермонта. – Зачем вы пригласили в Эдинбург Егора?

– Ты про юношу-иллюзиониста? – Лермонт вздохнул. – Я решил подстраховаться. Если случится серьезная заваруха, то в первую очередь пострадает наш Ночной Дозор. У меня не так уж и много боевых магов. Зеркало – самое лучшее, что можно противопоставить…

– Кому? – спросил я, когда Лермонт осекся на полуслове.

Далекий предок Лермонтова посмотрел на меня с таким раздражением, что я вполне прочувствовал семейную вспыльчивость характера, раньше времени прервавшую жизнь русского поэта.

– Мерлину! Довольны?

– Вы допускаете, что он…

– Самым ценным для Мерлина всегда был он сам. И Венцом Всего он мог назвать способ вытащить себя из небытия. Шутка вполне в его духе.

– Такого еще не случалось. – Семен покачал головой.

– Не случалось. Но и магов, подобных Мерлину, не было. Его сущность… душа, если хотите, может дремать где-то там, на седьмом слое… пока туда не опустится достаточно сильный маг. Грубо говоря – пока глупое тело само не притащит черной душонке Мерлина новое вместилище! Вас порадует, если Великий Мерлин вернется в мир? Меня – ничуть! И вот для этого случая мне нужен под рукой потенциальный зеркальный маг. Быть может, это сработает. Быть может, он обернется Зеркалом и уничтожит Мерлина. Чем ты недоволен, Городецкий?

– Да нельзя же так! – воскликнул я с неожиданной даже для себя болью. У меня уже все смешалось в голове – Костя, которого я убил и который, может быть, жив; жаждущий воскрешения Темный маг Мерлин, ничего не подозревающий Егор. – Мы же его с детства использовали для своих операций! А теперь – бросить в ад, прикрыться парнем от Мерлина? Он же мальчишка совсем!

– Хорошо! – Лермонт тоже повысил голос. – Ты привел убедительный довод! Сейчас я выложу перед тобой личные дела всех потенциальных зеркальных магов. Ткнешь пальцем? Выберешь другого кандидата? Там есть девочка девяти лет, мальчик пятнадцати, молодой муж и отец, беременная женщина… они никогда не доживают до старости в неопределенном состоянии, рано или поздно выбирают Свет или Тьму! Они все молодые, все почти дети! Возьмешь на себя выбор? Избавишь меня от этой подлости?

– Да! – закричал я, вскакивая. – Да, возьму! Избавлю! Тащи свои досье, господин Фома Лермонт!

– Сейчас притащу! – Он тоже поднялся. – Выбирай, выбирай!

Мы стояли, зло глядя друг на друга. И не сразу поняли, что у нас обоих по лицу текут слезы.

Не знаю, принес бы Лермонт досье или все-таки нет.

И уж тем более не могу сказать, что бы я сделал. Наверное, все-таки выбрал бы другого кандидата на роль зеркального мага.

Но нам не дали этого сделать.

Вначале я заметил, как изменилось лицо Лермонта. Он смотрел куда-то в сторону, на дорогу.

Потом я услышал рев мотора и обернулся.

Маленький белый фургон, несшийся по дороге, внезапно свернул и легко проломил символический деревянный забор, обносивший коттедж Лермонта. С диким визгом шин, разбрасывая из-под колес землю и гравий, затормозил.

Задние двери фургончика были заранее сняты. Двое людей выпрыгнули из него, а третий, оставшийся внутри, открыл огонь из закрепленного на турели пулемета.