Акционерное общество женщин - Елена Котова

– Это центральный момент. – Катька взяла разговор в свои руки. – Помнишь, Полина, я тебе еще в самолете в Мерано говорила про опционы? Тогда мне еще было не все до конца ясно. Но как ты помнишь, в Мерано нам поведал истину черный пудель…

– Пудель? Или я ослышалась и ты сказала «мудель»? – переспросила Кыса, но Катька уже поняла ошибку – про пуделя говорить не стоило:

– Повторяю, это центральный момент. Чего хотел Фауст?

– Ты, Кыса, ослышалась, это было именно «мудель». – По-иному отреагировать на Фауста Алена не могла.

– Ваше здоровье! – Катька подняла бокал шабли. – А я продолжу тем не менее. По одной версии Фауст хотел вечной молодости, по другой – искал собственное, истинное понимание устройства мира. Спрашивается, зачем? Видимо, чтобы управлять своей жизнью и процессами вокруг. Так и наши клиентки. Они откладывают деньги, сбережения растут намного быстрее, чем в банке. К моменту перехода «за грань» у клиенток среднего класса до ста пятидесяти тысяч, у «костяков» – до полумиллиона, у ВИПов – до двух. Подошел неизбежный страховой случай. Вместо паники перед закрытием сексуальных ворот у клиентки две опции, как у Фауста. Первая: им начхать на свое естество и пусто́ту, как «аллочкам-раисам» и теткам из «Чиприани». Они забирают страховую компенсацию деньгами и тратят ее на пластики, стволовые клетки, поездки к Бухингеру и в Мерано или еще куда-то, куда станет модно ездить. Средний класс – на массажи, мезотерапию, на поездки в «Ревиталь», в конце концов.

Опция вторая – для женщины свободной. Собственное устройство мира и своего места в нем. Оно приходит постепенно, но нашим клиентам – в отличие от Фауста и Полины – не надо мучиться в одиночку, их поддерживает все накопленное за годы членства в страховом обществе. В этом случае, Полина, уже не деньги, а познание. Гармония не в том, чтобы нравиться мужчинам, а чтобы управлять процессами вокруг себя, включая и мужчин. Упрощаю, конечно, потому что такие факторы, как дети, школы, дачи, больные родители, сейчас в расчет принять мы не в состоянии. Не надо мучиться думами, останешься ли ты для мужчин желанной после перехода «за грань». По-другому быть не должно. Женщины, которые это усвоят, не станут забирать все накопленные средства, а приобретут на них акции общества, станут нашими акционерами. А на все антивозрастные программы – совершенно необходимые для гармонии и избавления от страха от обилия молодых лиц вокруг – будут тратить дивиденды.

– Пока все складно, – удовлетворенно сказала Полина. – За годы членства в обществе они избавятся от женских страхов. Они не более чем порождение сна разума, рождающего, как известно, чудовищ. А разум спал всю жизнь, потому что затюканная мужчинами женщина делала все что угодно: дрыгала ногами, растила детей, вытаскивала мужа из запоя или из кровати другой бабы. Думать не было ни времени, ни умения.

– В нашем обществе, – продолжала Катька – акционерам вместо «первой смерти» откроется вторая жизнь. Они – избранные! Члены самого модного, влиятельного общества или клуба. Это сеть поддержки – моральной, духовной, психологической, помогающей им повернуть процессы старения вспять. Не говоря уже о финансовой поддержке. Им откроются тайны «Алхимии возраста»…

– Они должны сидеть вместе с нами на расширенных заседаниях Совета директоров и участвовать в пресс-конференциях, куда придет много прессы, – подхватила Кыса.

– Пресса тебе, Кыса, будет гарантирована, можешь не волноваться, – продолжала Катька. – Только в Мерано я не все додумала: не обязательно разрешать конвертировать накопления в акции только после климакса. Пусть становятся акционерами, когда поймут, что готовы конвертировать накопленные деньги в самопознание, а главное – во власть. Понимаете, девочки, во власть. Тайный женский орден прозревших свободных женщин!

– Мощный институт, дающий женщинам все права, рычаги управления своей жизнью и миром вокруг. Причем межгосударственный, – добавила Алена.

– А межгосударственность-то откуда?

– У нас уже есть Иноземцева. Это запад США. Откроем там отделение. Надо думать о востоке.

– На восточном побережье есть Наташа в Нью-Йорке, – сказала Кыса. Ей сорок, но она врубится сразу. Жена продюсера, состоятельная и крайне социальная особа. Летом живет на Лонг-Айленде, где все только и кочуют с одной «парти» на другую, в основном женщины. От голодных фотомоделей до усохших вобл, которые не знают, что делать с деньгами. А им на блюдечке и молодость и деньги. А денег всем мало, даже воблам.

– Катька, а у тебя тоже есть приятельница, помнишь? Жена или не жена того миллиардера в Вермонте? – спросила Алена.

– Да, Норин, достойная тетка под шестьдесят. Выглядит на полтинник, в течение пяти лет разводила и женила на себе своего миллиардера. Знает все тайны и алхимии возраста, и готовки кошек.

– Вот-вот. Значит, Норин и Наташа работают от Бостона до Нью-Йорка, а Иноземцева – в Калифорнии. В Европе готовый плацдарм – это Германия. Я имею в виду Эрну. Не удивляйся, Кать, это то что надо. Ты должна ее раскрутить.

– Кыса, каким образом? – изумилась Полина.

– Полина, к Эрне просто нужен подход как к мужчине. В каждой женщине есть много мужского, а уж Эрна-то – абсолютный мужик. У нее всегда была доминанта мыслительного процесса над эмоциями, Катьку она гнобила совершенно по-мужски, не понимая, что от любви Клауса к Катьке ей самой не убудет, а просто из чувства попранной собственности. А куролесит потому, что в душе всегда была пусто́та. Вроде женщина, а нет и не было женского естества. Была, возможно, красота, кокетство, а сейчас все это уже смешно. Ее на деньги раскрутить можно, если на статус и власть напирать. И конечно, на вращение в лучшем обществе. Короче, Катька, отправляйся вместе с Клаусом за баблом Эрны, ясно?

– Предельно. Какую же уйму денег надо, чтобы раскрутиться!

– Слава богу, наконец вы наговорились и можно снова вернуться к бюджету, – сказала Ирина Степанова. – Нам нужны вице-президенты по направлениям: юрист, финдиректор, безопасник, руководитель рекламы, в общем все, что есть в каждой корпорации.

– Да, капитал и кадры. Это решает все, – согласилась Катька. – Как президент компании я пошла сначала считать, а потом пойдем – уже все вместе – «по рукам», искать спонсоров.

Ценить их в блеске дня – не диво,

Найти их – требует ума.

И.-В. Гете. «Фауст».

Ч. II, акт 1. (1830).

Пер. Б. Пастернака

Пять лет спустя Катька с круглыми от ужаса глазами входила в роскошный офис страхового общества «За Гранью», занимавший два этажа в офисном билдинге из тонированного стекла и темно-коричневого монолита на Бульварном кольце.

Она пришла на работу поздно, после бессонной ночи, которая последовала за кошмарным днем, возможно, самым кошмарным в ее жизни: она была на допросе в Следственном комитете.

Двумя днями раньше против нее было открыто уголовное дело. Подруги-основательницы уже больше суток были заняты поиском адвоката, а Катька не понимала, что с ней произошло, происходит и будет происходить дальше. Новое устройство ее мира представлялось, как когда-то Полине, кошмаром, последним воспоминанием о прежнем мире было вечернее пение песен под накрапывающим осенним дождиком у Полины на даче в минувшее воскресенье. А грань между мирами проложил звонок следователя, взорвавшийся в кармане ее джинсов.