Нацисты в белых халатах - Александр Тамоников

– В принципе, я рад, майор, что уже в первый день вы взяли Почтальона и очерчиваете круг подозреваемых. Но я ни хрена не рад тому, что арест Почтальона нам почти ничего не дал. Свой круг подозреваемых можешь засунуть себе в одно место!

– Нельзя в то место, товарищ полковник, – проворчал Никита. – Потом не вынем. Полагаю, уже к вечеру мне найдется, что вам доложить.

– Полагай, – проворчал Мосин. – Знаешь, Попович, у меня не идет из головы тот исследовательский центр восточнее Панинских лесов. В него отправлено подразделение химической и бактериологической защиты. Информации пока нет. Но вот что интересно. Нам подогнали из Рошева одного человечка. Это немец. Его подобрали наши, когда он пробирался лесами на запад. Угодил в болото, молил о помощи на немецком. Это было то ли двадцать девятого, то ли тридцатого сентября. Одет в штатское, весь в болотной тине, запуганный. Расстреливать не стали, доставили в Рошев. Как и в твоем случае, упустили несколько дней, забыли про него, другие дела навалились. Вчера этого типа допросили товарищи из НКВД и решили не брать на себя ответственность, передать в контрразведку. Имя фигуранта – Отто Крузе. Он уверяет, что работал старшим лаборантом в том самом исследовательском центре. Заправлял там доктор медицинских наук, оберштурмбаннфюрер СС Альфред Штеллер. Тебе что-нибудь говорит это имя?

– Нет.

– Мне тоже. Светило одаренное, широко известное в узких кругах. Штеллер разрабатывал какой-то важный препарат, вакцину от сыпного тифа. Крузе уверяет, что вроде бы успешно. Перед нашим наступлением проводились финальные испытания, и все сошлось. Куда потом девался Штеллер, он не представляет. Крузе не военный, не знает, с какого конца хвататься за пистолет. Когда разгорелась стрельба и охрана стала метаться, ему удалось сбежать через КПП. С собой у него был маленький чемоданчик, одет в поношенный костюм. Примерно сутки он блуждал по лесам, шел на запад. У Рошева наш патруль его прибрал и отвез в подвалы тамошней комендатуры. Самое интересное вот в чем. По уверению Крузе, доктор Штеллер вряд ли мог покинуть объект до того, как вокруг него замкнулось кольцо. Крузе чесал по кустам, а за спиной все гремело, наши заблокировали КПП. Он не видел, чтобы кто-то сбежал. Когда покидал бункер, доктор Штеллер точно находился внутри, орал на подчиненных, телефонировал в Оршу. Потом был бой, в горячке которого наши перебили всех фрицев, находившихся на объекте, кроме двух мужчин, позднее доставленных в Калинки. Ряд вопросов, майор Попович. Кого держат на гауптвахте? Погиб ли доктор Штеллер, разработавший вакцину от сыпняка? Имеет ли это отношение к нашим радиограммам? Крузе готов сотрудничать с нами. И вообще, майор, почему я должен делать за тебя твою работу?

– Намекаете, Виктор Ефремович, что мне следует прокатиться в Рошев?

– Нет. Ты знаешь, что бывает, если Магомет не идет к горе, – отрезал Мосин. – Принимай гостя. Его уже везут.

В помещении для допросов сидел довольно крупный мужчина. Он вытирал морщинистый лоб несвежим платком, бегали глаза, обведенные темными кругами. Оперативники устроились вдоль стен, курили, с интересом разглядывали гостя.

Этот тип был какой-то чувствительный. Едва до него добрались завитки табачного дыма, он стал кашлять, с мольбой смотреть на курильщиков, которые и не думали тушить папиросы.

Попович сделал им знак. Мол, ладно, прекращайте дымить, а то еще приступ хватит этого неженку.

– Меня зовут Отто Крузе, – пробормотал немец. – Я родом из Карлсхорста, пригорода Берлина, имею среднее медицинское образование, работал в инфекционной больнице. Я не военный, готов сотрудничать с вами, все рассказать. Я не был в СС, не совершал преступлений, делал только то, что велели начальники. Я человек сугубо штатский, ненавижу нацистов и их партию НСДАП.

– Да, никаких преступлений вы, разумеется, не совершали, – сказал Попович.

Он знал немецкий не в совершенстве, но изъясняться вполне мог.

– Все немцы, которых я встречал, ненавидят фашистский режим и втайне мечтают о коммунизме.

– Нет, что вы. О коммунизме я не мечтаю, – сказал Крузе.

– Так, товарищи офицеры, хватит ржать! – отрубил майор, пряча улыбку. – Давайте к делу, герр Крузе, или как вас там. Вы работали на секретном объекте. Расскажите нам все о нем.

Через пять минут сбивчивого лепета волосы зашевелились на макушке Никиты. Остальные тоже притихли, исподлобья таращились на говорливого немца. Объект работал почти два года и постоянно требовал для испытаний человеческий материал. Сколько же людей успели расстрелять и сжечь в печи эти душегубы? Ради чего? Лекарства?

Майор недоверчиво разглядывал немца. Тот действительно имел медицинское образование, сыпал терминами, которые майор едва понимал. Он якобы не участвовал в вакцинациях и заражении людей, смешивал в лаборатории растворы, корпел над микроскопами.

То, что сыпной тиф разносит платяная вошь, Попович и так знал. Сколько народа погибло в мире от тифа, ему тоже было прекрасно известно.

Но немцы искали вовсе не универсальное лекарство. Его до них изобрели. Чем сыворотка отличается от вакцины, Никита тоже представлял. Первую вводят заболевшим людям, вторую – здоровым. Фашисты хотели заразить обширную территорию, населенную недочеловеками, войти туда и не подхватить сыпняк.

– Прошу прощения, товарищ майор, – подал голос Борис Тетерин. – Я выяснил дорогу к бывшей специализированной психлечебнице. Есть еще в городской больнице старожилы, которые ее помнят. Или вы считаете, что лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть?

Их мысли совпали.

– Пять минут на сборы, задействовать две машины! Крузе в наручники! – приказал майор. – Ах, у нас их нет. Значит, одолжить у майора Гапонова!

Он скатился по лестнице, вышел на крыльцо. Молодой лейтенант Орешкин, уперев руки в бока, отчитывал усатого сержанта. Тот помалкивал, но явно выказывал недовольство тем, что какой-то безусый пацан учит его жить.

На пустыре по ранжиру стояло отделение красноармейцев со скучными лицами.

– Орешкин, ко мне! – скомандовал Попович.

– Есть, товарищ майор! – Лейтенант подпрыгнул и пустился на зов.

Сержант отвернулся, старательно скрывая пренебрежительную усмешку.

– Товарищ майор, лейтенант Орешкин по вашему приказанию…

– Вольно, лейтенант. За пьянку отчитываешь? – Никита кивнул на группу индивидуумов с постными физиономиями.

– Да не сказать, что совсем уж накушались, товарищ майор. Работали в городе, на Сухарной, чистили помещение для выделенной нам конторы. Только отвлекся, сбегал в комендатуру – бац, уже готовы. Запашок стелется, сами рыла отворачивают.

– А ты им децимацию устрой, – посоветовал Попович.

– Ага, может, еще лекцию о вреде алкоголизма прочитать?

– Не путай децимацию с политинформацией, – заявил Никита. – Это казнь каждого десятого. В принципе, тоже убеждает.