Питер Пэн и тайна Рандуна - Ридли Пирсон

Но ответить Хитрюга не успел: разговор прервал стражник, который что-то рявкнул и дал Хитрюге затрещину. Потом он что-то добавил на рандунском. Питер не понял ни слова, но смысл был ясен: «Заткнитесь оба». Мальчишки молча доели свою еду и просунули пустые горшочки обратно сквозь решетку. Питер рискнул задать Хитрюге последний, очень важный вопрос. Он еле слышным голосом спросил:

— Зарбоф сказал, когда я буду достаточно здоров, чтобы отправиться в эту… гробницу?

— Сегодня, — мрачно кивнул Хитрюга.

Через пять часов стемнело, и мальчишки уснули — все, кроме Питера, который сидел, привалившись к холодной каменной стене, прислушивался и ждал.

Шаги. Двое стражников. Стражники открыли дверь камеры — мальчишки зашевелились. Один из стражников указал на Питера. Тот поднялся и вышел. Джеймс поднял голову, но ничего не сказал. Стражники заперли дверь, один из них встал впереди Питера, другой сзади, и они повели его лабиринтом полутемных коридоров. Наконец они поднялись по крутой лестнице к массивной двери. Шедший впереди стражник отворил дверь и вытолкнул Питера наружу, где его уже ждали четверо солдат. Рядом стояла запряженная лошадьми повозка. На кучерском месте, спиной к ним, сидел человек в плаще.

Двое солдат схватили Питера за руки, стиснув их так крепко, что ему стало больно. Двое других надели на него металлический ошейник с прикованной к нему цепью. Ошейник был холодный и тяжелый. Клацнул замок. Солдаты усадили Питера в повозку и пристегнули второй конец цепи к металлическому кольцу, вделанному в повозку. Они еще проверили, хорошо ли заперт замок и надежна ли цепь. Человек в плаще тряхнул поводьями, и повозка покатилась во тьму.

Через несколько минут город остался позади. Они ехали по пустыне, освещаемой только светом звезд. Воздух был полон незнакомых звуков и запахов. И наконец впереди показались острые уши, за ними — и вся огромная голова. Казалось, зверь затаился в песках и готов напасть. Шакал! Питер вспомнил слова Хитрюги: «Говорят, там творится что-то плохое».

Они подъехали к самой пасти. Между огромными клыками виднелся вход. Повозка остановилась. Человек в плаще за всю дорогу ни разу не обернулся. Они так и сидели неподвижно — минуту, две, три… Питер не мог оторвать глаз от разверстой пасти Шакала.

Внезапно лошадь нервно загарцевала, шарахнулась вбок и заржала. Питер почувствовал, как похолодало вокруг. Он медленно обернулся. Ему совсем не хотелось видеть того, кто стоял рядом.

— Слезай! — простенал Омбра.

Питер выбрался из повозки. Омбра поплыл в его сторону. Мальчик отступил назад, но цепь на шее натянулась и не позволила отойти подальше. Омбра обогнул его, просочился к повозке. Питер услышал металлический звон. Второй конец цепочки теперь не был пристегнут к повозке, но зато каким-то образом оказался связан с Омброй.

— Ступай за мной! — простенал Омбра и заскользил в сторону Шакала.

Цепь натянулась. Питер попытался было воспротивиться, но едва не упал: непреодолимая сила тащила его вперед. Ему пришлось бежать бегом, чтобы поспеть за Омброй, который беззвучно скользил к Шакалу.

Они вошли в разинутую пасть, прошли по громадному каменному языку. Тусклый звездный свет сменился непроглядной тьмой. Питер боролся с нарастающим страхом. Омбра неумолимо волок его вперед.

Вдруг Омбра остановился. Питер неуклюже дернулся назад, чтобы не налететь на жуткую тварь.

— Впереди лестница, — предупредил стенающий голос, который оказался ближе, чем хотелось бы.

Цепь снова натянулась. Питер вслепую побрел вперед, вытянув руки. Руки уперлись в холодную каменную стену. Передвигаясь крошечными шажками, Питер нащупал ногами ступеньку и начал осторожно спускаться вниз. Ему еще никогда прежде не приходилось бывать в такой кромешной тьме: совершенно непонятно, куда ты идешь и что впереди. Он насчитал двадцать семь ступенек, и они оказались на площадке. Но цепь снова натянулась, и Питер обнаружил впереди очередной лестничный пролет. Он чувствовал впереди себя присутствие Омбры. Тишину нарушало только звяканье цепи.

Они спускались все ниже, ниже и ниже. Еще семнадцать ступенек… Питер совершенно ничего не видел, и с каждой секундой его все сильнее одолевал ужас. Ниже, ниже, ниже…

— Стой! — приказал Омбра.

Оказалось, что он дальше, чем думал Питер.

Его стенание отозвалось эхом. Видимо, они находились в большом пространстве. Затаив дыхание, Питер ждал в темноте. Он услышал новый звук, похожий на шепот — множество шепчущих голосов. А потом…

«Питер!»

Питер вздрогнул от звука этого голоса. Он был похож на леденящий стон Омбры, только громче, и слышался сразу со всех сторон — и спереди, и сзади, и сверху, — как будто это был голос самой тьмы.

«Питер!» — повторил голос.

— Что?

«Знаешь ли ты, почему ты здесь?»

— Нет…

Питер осознал, что на самом деле это не голос. Он приходил прямо в голову, как будто его собственные мысли.

«Ты здесь потому, что ты Наблюдатель!»

— Я не понимаю, что это значит.

«Ты обладаешь определенными способностями. Ты должен использовать их, чтобы показать нам, где выпадет звездное вещество».

— Но я не знаю, где…

«Ты покажешь нам. Ты Наблюдатель, как и твой отец».

Питер отшатнулся, как будто его ударили. Лязгнула цепь.

— Мой отец? Вы знаете моего отца?!

«Твой отец помогал нам. Он делал это ради того, чтобы ты остался жив. А теперь нам будешь помогать ты, чтобы остались живы твои друзья».

— Но я не понимаю, о чем вы говорите! Как я могу вам помогать, когда не знаю…

«Придет время — поймешь. Ты заранее почувствуешь Падение и приведешь нас туда. Если ты нам не поможешь, твои друзья умрут. Это тебе понятно?»

— Но где же теперь мой отец? Можно мне…

«Ты все понял?» — Голос в его голове был таким оглушительным, что Питер схватился за голову.

— Д-да… — ответил Питер, хотя на самом деле он ничего не понял.

«Если ты нам не поможешь, — повторил голос, — твои друзья умрут!»

Вереница моллюсканских детей, соединенных веревкой, обвязанной вокруг их поясов, семенила по узкой тропе через джунгли. Их гнали вперед угрюмые воины-Скорпионы, которые кричали на детей на непонятном языке, толкали их и грубо вздергивали на ноги, когда те падали. Некоторые дети плакали. Некоторые были так растеряны, что и плакать не могли, а просто брели вперед с ошеломленными лицами.

Сияющая Жемчужина, дочь Воинственной Креветки, не плакала и не терялась. Она следила за воинами-Скорпионами и присматривалась к веревке, которая связывала ее с мальчиком, идущим впереди, и мальчиком сзади. Это была просто петля, затянутая у них вокруг талии. Сейчас веревка была туго натянута, и высвободиться было невозможно. «Но если веревка провиснет, хотя бы на несколько секунд…»