Хорошая девочка попадает в неприятности - Софья Подольская

— Сильный для своего возраста и ужасно целеустремленный, — усмехнулся.

Ребенок расслабился. Лицо осветила счастливая улыбка.

— Умный и находчивый! — голос Лены раззадоривал.

— Умен и изобретателен не по годам.

Он гордости мальчик выпятил грудь.

— Замечательный, просто замечательный, — подытожила Лена, тепло улыбаясь Бриану.

— Вы правы, Элена, просто замечательный, — сказал и рассмеялся.

И этот смех, искренний, радостный заставил пустоту отпрянуть. Захлебнуться, съежиться, потесниться, уступая место чему-то новому, едва различимому, но уже храброму, целеустремленному, сильному, умному, находчивому и просто замечательному.

Иллюзия рассеялась. Лена, едва сдерживая волнение, наблюдала за Брианом. Это был почти прорыв. Главное, не спугнуть, не испортить момент. Дать ему время прожить, прочувствовать, принять. Следить за выражением лица, движениями рук. Схватить за рубаху, когда развеселившийся магистр ожидаемо потерял равновесие. Увы, ее силы оказалось недостаточно, чтобы удержать мужчину, и оба полетели в траву.

Бриан инстинктивно обнял Лену, защищая от веток и стремительно приближающейся земли. Несколько секунд после приземления они тяжело дышали, осознавая случившееся. Потом раздался всхлип. И еще один. Лена скатилась с него, села на траву, вытерла выступившие на глазах слезы.

— Ой, не могу, — ее голос искрился смешинками, — представляю, как выглядела со стороны. У меня кошка так со спинки кресла наворачивалась во сне. Спинка узкая была, вот кошка и…

Лена опять залилась хохотом.

— Она смеется над тобой, неуклюжий болван! — ядовитый шепот.

— Глупости, — отмахнулся на удивление легко, — она смеется потому, что это действительно смешно. То как мы… с этой ветки…, - и даже не пытаясь сдерживаться, Бриан присоединился к Лене.

— Я вас не сильно придавила? — наконец-то смогла успокоиться и восстановить дыхание.

— Вовсе нет. Не ушиблись?

— Ушиблась? Когда вы так защищали меня? Да у земли не было ни единого шанса! — в голосе ни тени сарказма, только теплые искорки. — А вот ваша рубаха, боюсь, испорчена.

— Как и ваше платье.

Лена посмотрела на одежду, испачканную травяным соком и лохмотьями коры.

— Вот и славно, — сказала, вытягиваясь на траве и заслоняясь от солнца ладонью.

— Элена, земля холодная. И в конце-концов это просто неприлично. Валяетесь в траве как…

— Крестьянка? — приоткрыла глаз и улыбнулась.

— Да уж точно не леди, — ехидно заметил Бриан.

— Вот и хорошо. А то у меня от леди впечатления как-то не очень. Кстати отсюда небо очень красивое. И листья совершенно чудесно смотрятся. И не холодно совсем.

— Я не буду валяться в траве!

— Хорошо. А я полежу еще чуть-чуть, если не возражаете. Часто здесь бываете?

Спокойная улыбка, теплый тон, простые ни к чему не обязывающие вопросы, попытка сменить тему на приятную ему. Лена видела раздражение Бриана и пыталась успокоить. Но не поддаться, не сделать то, чего он ждет.

— Нет. Все дела ведет управляющий.

— А где вам больше всего нравится? Из мест.

— В Саварре, на побережье.

— Расскажите, пожалуйста. Очень интересно.

Бриан невольно улыбнулся, вспомнив белые башни Тидариса, опаленные знойным солнцем улочки, разноцветные двери, резные ставни, стены, украшенные рисунками или изразцами. Шумный гомон и яркие краски, дарившие ощущение праздника. Раздражение ушло и вернулось ощущение бесшабашного веселья, пережитое несколько минут назад. Чувство, усиленное воспоминаниями о любимой им Саварре, переполняло, требовало выхода. И Бриан не в силах, да и не желая сопротивляться ему, заговорил. Лена слушала, внимательно наблюдая за магистром. Кажется, лед тронулся.

Бриан и Лена болтали, как хорошие знакомые. Делились впечатлениями от мест, где каждому довелось побывать. Рассказывали о величественных городах, далеких странах, удивительных уголках природы, интересных обычаях. Маски оказались отброшены за ненадобностью. Беседа текла легкая, веселая, живая. Магистр забыл, что собирался покорять и очаровывать, и просто наслаждался солнцем, ароматом яблок и непринужденной атмосферой. Лена, заметив искренность собеседника, ответила тем же. В первый раз за всю историю их общения опустила щиты. Словами, улыбками, интонацией сплетала уют спокойного доверия, аккуратно укутывая Бриана, отогревая. Внимательно наблюдала за ним настоящим. Старалась запомнить тональность голоса, мимику и жесты. Чтобы в дальнейшем не перепутать живую душу с маской.

— Знаете, вы правы. Земля уже холодновата, — заметила, воспользовавшись паузой в рассказе.

Бриан смотрел как Лена весело отряхивалась. Искала затерявшуюся в траве накидку. Надевала, поправляла волосы. Шутила, улыбалась. Казалась, да и была, совершенно беззащитной.

— Ударь! — пустота ожила, почуяв уязвимость. — Сейчас можешь отыграться. За всё.

Представил, как после злых слов Лена вздрогнет, стиснет зубы, опустит голову и попытается восстановить дыхание. Знал — ударом не ответит. Он не дождется жгучей ярости, бессильной злобы или холодного бешенства. Лена не позволит пировать ее гневом и страданием. Спрячет боль. Закроется. Застынет. Погаснет. Снова станет отстраненной и настороженной. Возможно, навсегда.

— Нет.

— Она отвергла тебя, — пустота не желала уступать.

— Нет!

— Условие? Отговорки. Жалкие отговорки!

А Бриан вспомнил счастливое лицо мальчика, держащего добытое с таким трудом яблоко. И ликование, когда услышал от Бриана, какой он молодец: сильный, умный и вообще замечательный. Дышать стало легче. А в пустоте что-то сверкнуло. Огонек, скорее искорка. Маленькая, хрупкая, едва различимая в безжизненной мгле, накинувшейся на свет с азартом матерой гончей. Первый проблеск жизни за столько лет. Не дать уничтожить. Защитить, сберечь. Бриан потянулся, но небытие вокруг словно растягивалось, относя маячок все дальше. Он не успеет.

— Не сдавайся, — услышал тихий шепот, — ты сможешь. Осталось совсем немного. Верь в себя. Ты сможешь!

Отчаянно рванув вперед Бриан спрятал в кулаке маленькую искорку. Укрыл от беснующегося ничто. Поднес к губам и, вторя шепоту-помощнику, сказал:

— Я с тобой!

Огонек стал ослепительной вспышкой, а пустота закричала. Завыла раненым зверем. И отступила.

Открыв глаза Бриан увидел белое от волнения лицо Лены.

— Что вас так встревожило?

— Боялась, случилось плохое, — она была очень серьезна, — и переживала, что ничем не могу вам помочь.

— Не стоило так волноваться, Элена. Ничего плохого не случится. Я же…