История одной любви - Лана Невская

… В одном из своих писем ты обижаешься на меня за то, что я редко пишу тебе. Не хочу оправдываться, но я пишу более чем регулярно, и уж, конечно, чаще, чем ты! Если у меня и бывают перерывы, то не более 2-дней, и таких случаев было очень мало, и их нельзя брать как пример.

Работы у меня до сих пор было не больше, чем обычно.

Не нахожу мыслей, о чем писать? Это отчасти верно. Иногда все мысли сосредоточены на одном – скорее увидеть тебя, да не иногда, а очень часто. Но не могу же я все письмо строить на этом, а ты уж и так не одно подобное получил. Но я все равно пишу, и только иногда, когда я бываю занята чем-нибудь, то получается перерыв.

Реже стало появляться желание писать? Нет! Я пишу не для того, чтобы услышать от тебя, что ты получил мое очередное письмо. Я пишу, чтобы поделиться с тобой, поговорить, спросить. А разве похоже, что мне не хочется с тобой говорить? Разве не из-за моих желаний ты отрываешь от своего драгоценного времени целые часы, чтобы доставить мне такое удовольствие? Разве не я звоню тебе и днем и ночью, неужели я делаю это только потому, что мне интересно сидеть с трубкой в руках?

И на твой последний вопрос я действительно отвечу утвердительно, а именно:

– Зачем ты об этом спрашиваешь? Зачем ты тем самым мучаешь себя и меня? …

А все дело в почте. Я вовсе не виновата, что она собирает их по несколько штук вместе, а ты не получаешь их ежедневно.

И, наконец, ты просишь высказать меня свое мнение. Ну, конечно, я – за частые встречи. Когда знаешь, что за разлукой следом идет встреча, то на сердце делается легко, и дни ожидания уже не кажутся такими длинными, тем более, если знаешь, что и ты так же ждешь этой встречи, как и я.

Вот видишь, какое большое письмо получилось! С нетерпением буду ждать субботы, чтобы увидеть тебя, моего дорогого и любимого Борисёнка.

Заканчиваю, надо идти обедать. Мама уже неоднократно «призывает меня к порядку».

Привет всем нашим друзьям. Крепко обнимаю и горячо целую.

Только твоя Инна.

17 апреля 1949 года

Кукла! Здравствуй, моя любимая!

Вот я и остался опять один в своей маленькой комнатке. Совсем один, лишь со своими мыслями о тебе.

Только сейчас говорил с тобой. Рад, что ты благополучно доехала до дома и уже успела поспать. Не дуйся, что я разбудил тебя своим звонком.

Сейчас ты можешь снова продолжать свой сон, а я с любовью буду продолжать писать тебе это письмо и вместе вспоминать прошедшую неделю, мечтать о новой встрече, о будущем и о тебе.

Я пришел домой. Мне не захотелось сидеть в своем кабинете. Здесь мне приятней грустить и писать эти грустные мысли тебе.

Твои ветки распустившейся яблони, что ты поставила в прихожую около зеркала, почти все опали и все лепестки рассыпались на бархате и на полу. Я смотрю на них, и мне они символически передают настроение приходящей осени, которую ты внесла в мою комнату своим отъездом. Ведь и в этом уголке, когда в нем ты, цветет весна. А когда тебя в нем нет, то даже весной листья распустившихся яблонь в нем опадают и напоминают об осени.

Инночка!

Как я привык за прошедшую неделю к твоим детским ласкам и тем мелким, повседневным заботам обо мне, которые ты проявляла! Как нужно оно, это простое, будничное счастье!

Как правильно сказано это у Симонова:

– Нам без него не радостны удачи,

Труды скучны, победы не нужны. —

Я пытаюсь взяться за книгу, но ничего не идет в голову. В ней полно мыслей: больших, радостных, счастливых, и в то же время – грустных оттого, что предмет моих мыслей уже далеко от меня.

А ты, кукла, спишь там и еще дуешься, если я разбудил тебя, и ты, не разобравшись, кто звонит тебе, так сердито отвечала на вопросы.

…Мне только хочется попросить у тебя извинения за все, чем я мог причинить тебе мелкие неприятности, может быть, заставляя тебя делать лишнее по сравнению с твоими обязанностями.

Вместе с тем, я хочу, чтобы ты знала, что я делал это потому, что считал и считаю тебя всегда своей хорошей, ласковой и любимой куклой.

Ведь ты не обидишься за те мелкие капризы, которые были с моей стороны. Я исполню свое обещание, и можешь не сомневаться, что сумею изжить то, что тебя сердит в моем отношении к тебе и поведении.

Мне хочется также поделиться с тобой тем, что все наши соседи остались о нас самого хорошего мнения. Им так же приятно было видеть наш дружный маленький коллектив – прообраз будущего, семейного. Хочется верить, что именно таким он и будет.

Ты видишь, кукла, сколько хорошего и радостного впереди! Казалось бы, можно сидеть и улыбаться этому будущему! А все же хочется грустить и жалеть, да, жалеть, что тебя здесь опять уже нет и все, что было тронуто твоими руками, сохраняет лишь вчерашние следы твоих рук. Вот так я и скучаю, хоть ты и желала мне обратного. Но тебе, по-моему, приятней, если это так?

А сейчас прими приветы от всех моих соседей и друзей.

Будь здорова, благополучна и счастлива.

Крепко обнимаю и горячо целую тебя.

Всегда любящий тебя – твой Борис.

* * *

19 апреля 1949 года

Инночка! Здравствуй, моя родная!

Твоего письма, которое ты опустила здесь, до сих пор еще нет. Ты не позвонила до 11.00 – видно, концерт твой затянулся. Я пришел домой

И решил написать тебе о своем втором после твоего отъезда дне.

Хочется сказать, что наша последняя встреча была очень хорошей и по продолжительности, и по содержанию, и по своему значению.

Мы еще лучше узнали друг друга, наши «капризы», все-все мелочи, которые много раз могут возникнуть в нашей будущей жизни.

Приятно и радостно сознавать, что мы умеем разрешать все эти мелочи спокойно, смело и правильно. Ведь мы не меньше, а еще больше любим друг друга, хотя может быть больше увидели один в другом недостатков. Но ведь вместе с ними мы узнали и те, незаметные на первый взгляд, детали, которые создают специфическое для каждого человека обаяние.

Они дополняют основные черты и делают переход между ними плавным, мелодичным, создавая полную гармонию вполне законченного и полного образа. Именно поэтому у меня остались от нашей последней встречи самые хорошие и радостные впечатления.

Не хочу возражать, что мне легко сейчас, когда ты уехала, а я снова один. Конечно, мне очень скучно. Только ты ничего не узнаешь об этом больше того, что я тебе пишу. Ведь ты знаешь, что я терпеливый, упрямый и настойчивый. Но вместе с этими чертами, ты выигрываешь в том, что во мне хватит этих качеств для того, чтобы всегда и в любых условиях помнить и думать о тебе, любить только тебя. И если я захотел этого, то можешь быть уверена, что я сделаю все, что можно и нужно, для осуществления этого желания.