Марта - Татьяна Бродских

– Можно прилечь рядом, красавица? – вывел меня из релаксации мужской хрипловатый голос. Я открыла глаза, надо мной, загораживая солнце, стоял мужчина, его лицо было в тени, но по выправке напоминал одного из попутчиков.

– Нет, – сказала я, вставая, лежать мне резко расхотелось, да и самочувствие мое улучшилось.

Я закинула сумку на плечо и направилась к Россу, напоследок бросив взгляд на несостоявшегося кавалера. Среднего роста, худощавый, короткие темные волосы, такого же цвета усы, относительно молодой и где-то даже симпатичный, если бы не тяжелый взгляд человека, который не привык к отказам. Наемник? Воин? Если и так, то еще и благородного происхождения, интересно, такие люди на дилижансах не ездят, только верхом. Раздумывая об этом и о том, зачем он ко мне подходил, я приблизилась к Россу. Он с восхищением в глазах рассматривал клинок в руках второго нашего попутчика, мужика лет сорока, крепкого, тоже усатого, с добрыми глазами. Мне он напоминал Беффа, та же выправка и стать. Он показывал Россу, как правильно держать клинок, как наносить удар и даже дал подержать его мальчику, тот с восторгом размахивал оружием.

– Мальчику нужен отец, – угадал мои мысли все тот же голос.

А то я не понимаю, что в таком возрасте Россу необходим отец, учитель, наставник, сильный уверенный мужчина, на которого он мог бы равняться. Все понимаю, но ревность все равно остается.

– Его отец погиб, – отвечаю я, повернувшись молодому человеку. – Вы что-то хотели?

– Ну что вы, госпожа, просто поговорить. Мне показалось невежливо ехать в одной карете с такой красивой девушкой, даже не познакомившись, – он обольстительно улыбался, в то время как глаза были абсолютно серьезны, что со стороны смотрелось очень неприятно. – Меня зовут Лерой ван Касл, а вас?

– Можете звать меня Мартой, – он хмыкнул, не верит, что я простолюдинка? Что ж, с происхождением я угадала, «ван» у них примерно как «ир» у нас.

– Я был бы счастлив узнать ваше полное имя, возможно, я знаком с вашими родственниками, – он пристально вглядывался в моё лицо, будто искал знакомые черты. – И простите меня за любопытство, разве вы не брат и сестра с тем мальчиком?

– У нас были разные отцы, – сразу поняла, куда он клонит. – Что же касается моего полного имени, то я не хочу его озвучивать. Вряд ли вы знаете моих родственников, они у меня не настолько выдающиеся, в отличие от ваших.

Не знаю, зачем я ляпнула последнюю фразу, но это произвело эффект. Ван Касл сначала побледнел, потом покраснел, глаза метали молнии, а рука инстинктивно потянулась к мечу. Я постаралась улыбнуться, как можно невиннее, а на языке крутилось, что усы ему не идут. Язык я прикусила, быстренько ретировавшись к колодцу, пока Лерой не кинулся меня убивать, знать бы еще за что. Неужели это подарок «ведьмы» заставляет меня говорить непонятные мне самой вещи? Тогда неудивительно, почему её сожгли, ляпнула не то и не тому, кому надо – и все, и не докажешь, что на самом деле ты ничего не знаешь.

Что же с этим делать? Мне всегда было проще промолчать, уйти и не ввязываться в дискуссии, споры или другие способы выяснения отношений. Теперь же я не могу полностью контролировать свой язык. Ладно бы говорила какие-нибудь дерзости, с кем не бывает, но в моих словах собеседники находят какой-то смысл. Может, я зря волнуюсь, и это пройдет? Или мне все это кажется, а на самом деле я просто нервничаю? С каждым днем цель моего пути все ближе и ближе, и все чаще появляется навязчивый шепоток: «А если меня не возьмут в академию?» Я вздохнула, назад дороги все равно нет, не буду пока думать о неудаче, в случае чего деньги на первое время у нас будут, главное добраться до Сайларена. Я ходила вокруг колодца, стараясь не смотреть в сторону Лероя, чтобы его не провоцировать, а то он какой-то нервный, за оружие хватается.

Час пролетел незаметно, и вот подали сигнал садиться по местам, в этот раз я села у окна, а Росс посередине, чтобы была возможность ему и дальше общаться с «дядькой Лансом», так Росс его называл. Лерой ван Касл сел напротив меня, потеснив пожилого мужичка с супругой ближе к выходу, странно, тот даже не возмутился. Молодой человек с наглостью, граничащей с оскорблением, не сводил с меня глаз, играть с ним в гляделки мне было неинтересно, поэтому я привалилась головой к стене, закрыла глаза и сделала вид, что собираюсь спать.

На самом деле уснуть, когда дилижанс трясется и подскакивает на колдобинах, у меня вряд ли получится, зато можно о чем-нибудь поразмышлять или повспоминать, например о Рамиэле. Интересно, как он там? Надеюсь, отец его не покалечил? Насылать проклятие на родного отца я не стала бы, но столь желанного для него наследника он никогда бы не получил. Как устроюсь на месте, обязательно напишу парню письмо, все-таки я по нему скучаю, по его рукам, по его поцелуям. От этих приятных воспоминаний улыбка сама собой заиграла на моих губах.

Тут дилижанс особенно сильно тряхануло, то ли я действительно задремала, то ли просто расслабилась, но я не успела схватиться за ручку. Насладиться полетом мне не удалось, у самого пола меня подхватил Лерой и не дал опозориться. Его глаза насмешливо сверкали, а губы кривила ухмылка.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Он, конечно, странный, но другой дал бы мне растянуться в проходе и только потом протянул бы руку помощи.

– Всегда к вашим услугам, госпожа Марта, – «а по интонации этого не скажешь», но вслух я так не сказала. Он помог мне сесть на своё место, напоследок шепнув, что-то о моей улыбке, я же никак не могла понять, чем вызван его интерес ко мне.

– Марта, ты не ушиблась, – тихо спросил Росс.

– Нет, все хорошо, – улыбнулась я ему, крепче хватаясь за ручку, не зря они здесь находятся, как оказалось. Росс был чем-то обеспокоен и бросал подозрительные взгляды на Лероя ван Касла, приятно видеть, что мы с братиком думаем одинаково.

Дальнейшая наша поездка слилась в изнурительные часы духоты, тряски, пыли, стука колес, и щебета молодой женщины над своим престарелым мужем, который сопровождал каждую ямку или колдобину стонами и жалобами. Росс с Лансом о чем-то переговаривались, и только мы с Лероем сидели молча, рассматривая друг друга из-под опущенных ресниц. За несколько часов я изучила каждую черточку его лица: светлые глаза, не то серые, не то голубые, прямой нос, тонкие поджатые губы, а небольшие усики придавали нахально-хитроватый вид, я бы не дала ему и тридцати лет. Заняться в карете было нечем, окно запылилось, да и смотреть на Лероя было интересней, чем на мелькающие за окном деревья.

Сначала я бросала на него взгляды украдкой, не потому что он мне понравился, а от нечего делать, и еще оттого, что чувствовала его взгляды на себе, которые он, кстати, не скрывал. Я подумала «чем я хуже» и тоже стала смотреть на него в открытую, пару раз мы встречались взглядом, он довольно ухмылялся, а я краснела. «Нет, нельзя, чтобы он подумал, что симпатичен мне, я заставлю его отвести глаза», – думала я, в очередной раз столкнувшись взглядом с Лероем.

Я сидела и смотрела ему в глаза, между нами было около четырех локтей, он тоже не отводил глаз. Думаю, воспринял мое поведение, как вызов. Так мы и сидели, как два дурака, сначала он ухмылялся, потом и вовсе перестал. Мне же было интересно, о чем он думает? Приходят ли ему в голову такие же глупости, как и мне? Последние полчаса у меня в голове крутилась только одна мысль, колются усы при поцелуе или нет? Ну про усы он точно думать не может, у меня же нет усов. Тут я представила и себя с усами, и как мы с Лероем пытаемся поцеловаться, а у нас не получается, потому что усы мешают и щекочут. Я чуть не рассмеялась от такой картины.