Роа и тигр - Рина Лесникова

Норт окинул её долгим взглядом. И вовсе не для того, чтобы лучше рассмотреть или найти лживые слова утешения. Девушка поняла. Он знает о её личине.

– Наша иерархия проста, – продолжил пояснения он. – Сила правит миром. Никто не смеет покуситься на принадлежащее сильнейшему. Как только поймут, что ты – пара тигра, признают в тебе его тигрицу.

– Значит, я принадлежу тебе? Значит, никто не смеет на меня покуситься? А ты? Ты можешь покуситься на чужую жену? Или чужая жена на тебя? – Лину не на шутку обидели слова собеседника.

– Кроме тебя, мне никто не нужен! – обиженно заявил Норт.

– А мне не нужен ты! – Лина даже губы надула, как в детстве, когда злилась, если что-то делали не так, как она того желала.

– Я это уже понял, – голос оборотня был ровен и безэмоционален. – Я затеял этот разговор для другого – со следующей ночи нам придётся делить одну спальню. Метка ещё совсем свежа, и окружающие не поймут, если мы будем проводить ночи порознь.

– Если иначе никак, я согласна потерпеть твоё присутствие. Но ночевать я буду с Тишей!

– Это ещё кто такой? – Норт даже поперхнулся.

– Как кто такой? Мой тигрик.

– Ты назвала тигра своим?

Вот попала, так попала. Мало того, что считает тигра своим, ещё и заявила об этом.

– Н-ну да, он такой милый. Такой тёплый, такой пушистый, – девушка захлопала ресничками, немного запоздало вспомнив, что вовремя проявленная глупость – лучшее женское орудие.

Поверил ли Норт этой нехитрой уловке, оставалось только гадать. После ужина они разошлись по своим комнатам. Как же быстро Лина привыкла к своему Тише. Без него в постели было холодно и неуютно.

– Мой Тиша, – шепнула она, улыбнувшись.

Может, и хорошо, что, начиная с завтрашней, они вынужденно будут проводить ночи в одной комнате. Это Норт грубиян и наглец кусачий, а Тиша – хороший.

Как ни хотелось Лине прокатиться на Грате, но стоило поберечь его поджившую спину. А потому путешествие продолжили, как и прежде – в бричке. Довольный жизнью жеребчик весело бежал рядом. Ближе к полудню пересекли границу Торонга и Ошекона. В когда-то грозной крепостице от прежнего гарнизона осталось несколько солдатиков под командованием опального сержанта. Служивые намётанным глазом глянули на проезжающих, поняли, что здесь ничем не поживиться, и пожелали доброго пути. Со стороны государства оборотней даже такой стражи не было.

Те же луга и перелески. Та же горная цепь темнеет далеко на севере. Даже река та же. Мирно течет к Срединному морю, несколько раз вольно пересекая границу когда-то враждующих государств.

На обед остановились в первой же деревеньке. Ладно сбитая крестьянка вынесла каравай хлеба, запотевший кувшин молока и миску творога. Перед мужчиной почтительно поставили блюдо с мясом. Отдельно подали тушёные овощи. И еда такая же. Из-за чего было враждовать? Люди, как люди. Пасут скот, работают на полях. Никто в зверином облике не бегает. Разве что, мужчины склоняются перед Нортом не подобострастно, как дома перед папой и Рикадом, а… как-то почтительно, что ли. Как будто признавая его право силы. Что неприятно задело, это взгляды, кидаемые молодицами и совсем молоденькими девчонками на её оборотня. Тьфу! Ну какой он её? Временно. Только временно! Сердце царапнула непонятная тоска. Разум кричал – нельзя простить такое! А тоненький внутренний голосок всё настойчивее шептал – а попробовать?

– Они вас знают? – поинтересовалась девушка у оборотня, когда они отправились дальше.

– Лина, что-то случилось? – задал встречный вопрос он. – Кажется, мы перешли на «ты» и договорились, что в Ошеконе мы – муж и жена.

– Они так смотрели на тебя, – обида, казавшаяся поначалу пустячной, разрасталась.

– Да? А я и не заметил. Я смотрел только на тебя, – Норт мягко убрал за ухо выбившуюся прядку и, воспользовавшись моментом, провёл большим пальцем по щеке девушки, затем, не встретив сопротивления, обвёл линию губ, даже немного раздвинул их пальцем.

Хитрый меринок, почувствовав слабину, тут же сбавил темп. Мужчина, заметив смущение своей спутницы, не стал продолжать, а, пожурив лошадку, опять взялся за вожжи.

И что такого необычного он сделал? Ничего. Но места, до которых дотронулся этот несносный оборотень, горели и вспыхивали каждый раз, как Лина вспоминала его прикосновения. А они вспоминались и вспоминались.

Словно не замечая смущения, Норт начал рассказывать про то, как устроен Ошекон.

– Я не удивлюсь, если тебе это уже известно, но, если хочешь, я расскажу ещё раз.

– Конечно, хочу! – за разговором на другую тему было легче скрыть возникшую неловкость.

– Собственно, Ошекон не единое государство, а конфедерация из одиннадцати княжеств. Каждое княжество имеет значительную долю самостоятельности. Но все мы признаём власть верховного князя. Сейчас правит верховный князь Шаот, отец того самого Кортена, которому мой отец сосватал невесту, и в свите которого я состоял. Знаю, многие считают наш обычай выбора верховного правителя диким, но он основан на нашей природе оборотней – страной правит сильнейший. Шаот завоевал своё право в бою. Долгое время он был сильнейшим.

– А сейчас… – Лина даже повернулась всем телом к Норту.

– Сын Шаота, Кортен, женившись, получит столь же сильного зверя.

– А если не получит? – продолжала допытываться девушка.

– Лина, мой отец видел невесту его высочества. Она из очень сильной семьи. Никаких «если» просто быть не может.

Не нужно пытать его дальше и вызывать лишние подозрения. Стараниями герцогини случилось то, что случилось. Вины Полины перед верховным князем и его сыном нет.

– Ты хорошо знаешь его высочество Кортена? Расскажи мне о нём.

– Мы росли вместе. Дружили, сбегали с уроков, дрались, как без этого, – Норт улыбнулся, вспомнив какой-то эпизод. – Существует практика отдавать своих сыновей ко двору верховного князя. Это, во-первых, сближает детей. Во-вторых, дисциплинирует их отцов. Ну, и в-третьих, выявляет потенциал каждого. При дворе верховного князя мы познаём науки, учимся искусству боя и управления. Никогда не следует исключать, что любой может стать следующим верховным.

– Детей отдают в заложники?!

– Зачем понимать так однобоко. Не скрою, это одна из граней нашей жизни. Но и учили нас всех наравне с Кортеном. Каждый оборотень имеет право бросить ему Вызов зверя.

– Вызов зверя?

– Если оборотень чувствует, что правитель слаб, он имеет право бросить ему Вызов.

– Любой, даже этот? – Лина кивнула на пастушка, мирно посиживающего в тени деревьев, пока стадо щипало траву невдалеке.

– У него не может быть сильного зверя. Даже если повезёт с инициацией, – пояснил Норт. – Это как у вас, людей – сильный род – сильные маги и ведьмы. Поэтому Вызов можно ожидать только от представителей княжеских семейств.