Каньон убийств - Мэг Гардинер

Клейтон Роум шел как на параде. Пряжка на ремне и запонки были натерты до блеска.

— Что, черт побери, происходит? — рявкнул он.

Джесси забыл о всякой осторожности:

— Мы хотели поговорить с детективом Рэмси. Прошлой ночью Адам Сандоваль был отпущен на свободу, и нам хотелось бы знать…

— Да вы настоящая головная боль.

— Извините?

У Роума раздулись ноздри.

— Что вам хотелось бы знать?

— Что позволило снять с него подозрение.

— Вы оказались на месте преступления раньше любого из нас. Вот вы мне и скажите.

— Что происходит?

— Подозрение с доктора Сандоваля сняли судебный медик и патологоанатом. Бейсбольная бита не является орудием преступления. Чистота одежды и обуви Сандоваля несовместима с тем количеством крови, которую потерял убитый. И еще кое-что.

— Что? — спросила я.

— Это был не Франклин Брэнд.

Где-то зазвонил телефон.

— Убит детектив Рэмси.

Джесси ухватился за стол дежурного. Комната ярко осветилась, и послышался звук зуммера.

Роум отчеканил:

— Вас застали на месте преступления. Надеюсь, ваша машина неподалеку. Избавьте меня от необходимости получать ордер на обыск вашего автомобиля.

По растерянному взгляду Джесси я поняла, что он сдался на милость победителя. Он подал Роуму ключи от «ауди». Я вышла на улицу и позвонила Лавонн Маркс.

Она тотчас же при мчалась в участок и сразу же заговорила с Джесси:

— Ты шокирован, но это всего лишь небольшое неудобство. Так что не раскрывай рта.

И она была права. Полиция не собиралась арестовывать Джесси. Просто вымещала на нем злость и печаль по поводу смерти детектива. Когда мы покидали участок, полицейские выстроились в ряд и безмолвно смотрели нам вслед.

На улице Лавонн сказала:

— Ну ладно. Расскажите же, что случилось.

Джесси почесал лоб.

— Они думают, что мы с Адамом в чем-то замешаны. Мы были на месте преступления, а Брэнд скрылся. Роум считает, что между этими событиями имеется какая-то связь.

— И только-то? Ничего конкретного?

— Роум считает, что Исаак как соучастник требовал у Брэнда увеличения своей доли наворованного. Роум думает, что именно поэтому Брэнд и убил его.

— Это возмутительно! — выпалила я.

— Согласен.

— Почему Роум считает, что у тебя с Адамом Сандовалем преступный сговор? — спросила Лавонн.

— Потому что «Мако» откупилась от нас.

Мною овладевал гнев.

— Выплату страховой суммы Роум счел платой за молчание?

— По тем вопросам, которые мне задавали, можно сделать только такой вывод.

— Тебя пытаются запугать. Не поддавайся.

— Слишком поздно. — Джесси бросил на меня полный неуверенности взгляд. — Просто не верится, что это был Крис. Ведь я видел его руку… — Он расслабил галстук и расстегнул воротник.

Мимо нас по направлению к участку прошли двое мужчин. Вышагивали они, словно нападающие «Чикаго беарс». Один, примерно моего возраста, шел, слегка наклонившись вперед, как взявшая след ищейка. Серый костюм на его хилом теле сидел мешковато. На нас он бросил оценивающий взгляд.

Когда «медведи» скрылись за дверью участка, Джесси сказал:

— Это федералы.

Лавонн посмотрела на здание и подтвердила:

— Похоже.

— Я не думаю, что это простое совпадение…

Лавонн предостерегающе подняла руку:

— Не здесь. Джесси, у тебя проблемы.

Я сидела на террасе своего дома и смотрела на запад. Горизонт окрасился в пурпур, появились первые звезды.

Мне казалось, будто грудь сжимает железный обруч.

«Крис, — думала я. — Добрый человек, способный на колкости. Он верил Джесси, верил мне, верил в конечное торжество справедливости». По-настоящему я Криса не знала. Единственное, что я знала о нем точно, — он погиб в номере Франклина Брэнда.

Газеты пестрели заголовками типа: «Полиция ищет убийцу детектива». Мир перевернулся: охотник превратился в дичь.

А Брэнд продолжал оставаться на воле. Я ушла в дом и закрылась на ключ.

Позвонил Джесси и спросил, можно ли ему приехать ко мне. Я ответила, что он вовсе не обязан спрашивать разрешения. Я изучила свое отражение в зеркале и решила принять душ. В ванную комнату я взяла с собой стереосистему и включила музыку, которая придавала мне душевные силы, — Девятую симфонию Бетховена. Стоя под душем, я оперлась руками о стену, облицованную кафелем, и слушала «Оду радости» с закрытыми глазами.

То, что дверь ванной открылась, я заметила, ощутив дуновение холодного воздуха.

— Джесси?

Запахло одеколоном. Я открыла глаза. Посреди ванной стоял Франклин Брэнд.

Большие черные глаза пожирали меня через прозрачную пластмассовую занавеску.

— Значит, ты из «Лос-Анджелес таймс», — произнес Брэнд безжизненным голосом. Он воздел над головой вставленный в рамку диплом об окончании юридической школы, который висел у меня над письменным столом. — Обманщица.

У меня задрожали ноги, завибрировали подобно натянутой под потолком цирка проволоке. Дрожь поползла вверх и достигла спины.

— Мне следовало бы знать, — продолжал Брэнд. — В таких делах всегда замешаны юристы.

Он бросил диплом в мусорную корзину. Звякнуло разбитое стекло.

— Ты украла диск. Верни его.

Меня хлестали струи воды и била дрожь.

«О Боже!»

— С кем ты работаешь? С этим калекой? Что ему нужно? Деньги?

Брэнд убил Исаака. Убил Криса. Убьет и меня без лишних размышлений. Что делать?

Громко звучала музыка, оркестр набирал темп.

«Чем воспользоваться для защиты? Мылом? Шампунем? Губкой? Ради всего святого!»

— Перекрой воду, — потребовал Брэнд.

«Лезвие безопасной бритвы!» У меня было лезвие, «Леди Годива», которым я брила ноги. Реклама рекомендовала пользоваться им осторожно. «Как, черт возьми, взять лезвие, чтобы он не увидел?»

— Перекрой воду. Дышать нечем. — Брэнд повернул голову и оттянул воротник.

Сорочка у него была покрыта грязью. Под оттянутым воротником краснел рубец, похожий на след от удара кнутом.

Вместо того чтобы выключить воду, я выкрутила мощность в надежде, что пар выгонит убийцу из ванной. Тогда мне удастся завладеть бритвой или осколком стекла из мусорной корзины.