Повелитель миражей - Владимир Ильин

– А вы говорите: травить не будут, – шепнул я. Наш сок все еще стоял неоткрытым.

– Так не травить, наверняка подсунули что-нибудь возбуждающее. Позвони мне, – скомандовал Сабуро.

Я без лишних вопросов набрал номер и спрятал телефон обратно. Мелодичная трель раздалась в тиши помещения. Начальник якобы поднял трубку, взволнованно ответил и двинулся в сторону прокурора.

– Простите мою неучтивость, Ода-сан, господин, – низко поклонился Сайто-сан. – Ода-сан, вас вызывает секретариат Императора. Они обеспокоены тем, что ваш телефон выключен. – Сабуро на вытянутых руках, словно реликвию, протянул телефон.

Видимо, старая заготовка по вытаскиванию босса из неприятностей. Звонок из секретариата не шутка, такое нельзя игнорировать никому.

– Прошу прощения, Ито-доно, – поклонился, в свою очередь, прокурор после ряда односложных якобы ответов по телефону, – неотложные дела во славу Императора, еще раз покорно прошу меня простить.

– Сидеть! – гаркнул его собеседник, нервно подергивая себя за бороду.

Один из сопровождающих главу рода тут же встал и надавил на плечи моему боссу, не давая подняться. Второй загородил Сайто.

Тут же отодвинулась фальшпанель в стене, и в зал вошел с десяток бойцов. Шестеро остались возле столика с переговорщиками, трое подошли к окнам, один лениво двинулся ко мне.

– Ито-доно, так нельзя… – Голос посредника слегка сорвался на последнем слове. Газета мягко опала на пол.

– Я бы посмотрел на тебя, старый друг, если твоего сына захотели бы убить ни за что! – буркнул Ито-доно, поднимаясь из-за стола.

– Он виновен, я привел доказательства. – Босс сохранял спокойствие, но было видно, какой ценой – кончики пальцев заметно подрагивали.

– Парень попал в плохую компанию! – перекричал его глава рода. – Он не виноват! Он сам – жертва! А ты – слепой палач!

– Ито, я не приму твою сторону, – жестко ответил посредник, – так действовать – против всех традиций.

– Теперь можно, – негромко сказал, словно ни к кому не обращаясь, Сайто-сан.

Давно пора. По помещению проходит ледяной ветер, опрокидывая вазочки с цветами со столов. Люди зябко морщатся, оборачиваются в поисках раскрытого окна, но взгляд тут же наталкивается на совсем другое. Секунда, и максимум внимания всех присутствующих, кроме нашей тройки и посредника, сконцентрировано на вершине тонкой ледяной иглы в каких-то миллиметрах от глаза каждого из них. Доспех духа уже не поможет – любое резкое движение вгонит полупрозрачное двадцатисантиметровое шило в мозг. Во внезапной тишине слышны тяжелое дыхание и шепот вина, вытекающего из бутылки.

– Всего доброго, Ито-доно, господин. – Прокурор глубоко поклонился старикам. – Дела.

Под звук собственных шагов мы дошли до лифта. Стоило створкам сомкнуться, как Ода-сан буквально сполз по боковой стене вниз. Его тело слегка трясло, пальцы рук ходили маятником, но он продолжал что-то искать во внутреннем кармане. Сайто наклонился над ним и вытащил-таки упаковку таблеток, три их которых были тут же извлечены и проглочены боссом.

На своих плечах мы дотащили прокурора до машины, пристегнули его ремнем безопасности и на скорости покинули недружелюбное место.

– Иглы продержатся еще пару минут. – Я уловил вопрос во взгляде начальника и поспешил ответить.

– Ловко, – хмыкнул он, прибавляя скорость.

В зеркале заднего вида не было чужих машин, так что я позволил себе слегка расслабиться.

– Домой, – тихо скомандовал босс.

Ода-сан жил на закрытой территории поселка на севере города. Мощные стены и пулеметные гнезда над воротами лучше всякой вывески поясняли, что жители тут очень непростые. К моменту, когда автомобиль остановился возле нужного дома, прокурор уже более-менее пришел в норму. По крайней мере, ему хватило сил обнять вышедшую навстречу жену, покружить на руках маленькую дочь и подкинуть в воздух сына. Счастливая семья скрылась внутри здания, мы же двинулись обратно.

Джипы отделились от нас на следующем повороте, ведущем к штабу.

– А мы куда? – рискнул уточнить.

– Там увидишь, – почему-то довольно хмыкнул Сайто, – еще одно распоряжение босса.

Через десять минут машина подъехала к трехэтажному заведению со скромной вывеской «Салон красоты». Я в небольшом смятении оглядел себя в зеркало – вроде и зарос-то совсем чуть-чуть.

– Пойдем, – лукаво улыбнулся начальник, без всяких объяснений подтолкнув меня ко входу.

Сайто оставил меня на кресле возле стойки ресепшена, а сам ушел вглубь, ведомый явно знакомой девушкой – общались они без надоедливых японских суффиксов, как принято между друзьями.

Через какое-то время ко мне подошла другая девушка, в традиционном японском кимоно, окинула задумчивым взглядом и за руку повела с собой. Я еле удержался, чтобы не вернуть родную пятерню из мягкого захвата, но любопытство победило. Остановились мы перед душевой комнатой, вернее, меня затолкнули внутрь и закрыли дверь. Намек понятен, но сама ситуация – насквозь нет. Какой-то сверхмодный пиллинг мизинцев? Или натирание пяток? За модой я никогда не следил, руководствуясь рекомендациями Ай.

Через десяток минут в душ бесцеремонно вошла та же девушка. Я бы возмутился, если бы не потерял на некоторое время дар речи – начнем с того, что она была без одежды, а завершим совершенно бесхитростной помощью, от которой волна смущения буквально парализовала тело.

После душа все развернулось еще неправильнее – как голосила моя совесть, но тело имело другую точку зрения. Первый раз вышел скомканно и оставил чувство стыда на душе, но эти эмоции быстро выветрились мягким нашептыванием на ушко и обещанием научить. Следующие часы мы занимались тем, чему я не учился всю свою жизнь – приносить другому человеку удовольствие. Изредка к нам присоединялись другие девушки, по одной, чтобы не сильно смущать и без того постоянно красного меня. Уроки сменялись экзаменами и натурными пособиями. Не было безумных противостояний двух начал, как об этом любят писать в книгах, была учеба – методичная, доброжелательная и очень ответственная. Более десятка лет меня натаскивали травмировать, калечить, бить по ключевым точкам, использовать силу для войны, но почти никогда – для любви. Разве что защита близких кое-как подходила под это определение.

Из здания я вышел еле удерживаясь на ногах от шквала эмоций и усталости. Меня выпустили под строгое обещание зайти завтра. С одной стороны – простите, Юко, Ай. С другой – а если бы с кем-то из них в первую ночь вышло так же, как в первый раз у меня? Обида, недовольство, непонимание – как бы они отреагировали? Сумели бы понятливо отвести от этого внимания, как местные феи? Тоже вопрос. В итоге я все-таки пришел к выводу, что все к лучшему, все ради дальнейшей семейной гармонии и разнообразия, потому успокоился. Вот такой я кобелина.

На ресепшене поведали, что Сайто-сан велел его не ждать. Вот же старый извращенец!