Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

Она на мгновение закрыла глаза. Нет, он не для нее, этот смуглый черноволосый дьявол с худым суровым лицом и немного сонным взглядом. Конечно, она выйдет за него, но будет полной дурой, если допустит, чтобы он вскружил ей голову. Камилла имела возможность наблюдать мужчин, подобных Ротуэллу, – за каждым из них тянулся целый шлейф разбитых женских сердец.

Итак, взгляд Камиллы – помимо ее собственной воли – все время возвращался к Ротуэллу. Вместо того чтобы есть, он брезгливо ковырялся вилкой в тарелке. Странно, удивилась Камилла. Ротуэлл был мало похож на аскета – напротив, он производил впечатление человека, обладающего завидным аппетитом, причем во всем.

Вдобавок он еще умудрился опоздать, и Камилла даже, подумала, что Ротуэлл, возможно, вообще не придет, как он ворвался в гостиную. Как обычно, Ротуэлл был во всем черном. Дополнительную мрачность его облику придавал серебристо-серый муаровый жилет, а завершало картину угрожающее выражение лица.

Заметив Камиллу, он немедленно направился к ней, взял ее руку и молча поднес к губам – чем, признаться, потряс ее до глубины души. Впрочем, и поцелуй его тоже был странный, какой-то чересчур уж пылкий. Камилла моментально поймала себя на том, что краснеет, – к вящему удовольствию мачехи и тетушки лорда Нэша.

Наконец обед подошел к концу. Дамы нетерпеливо ждали, когда джентльмены, покончив с портвейном, наконец присоединятся к ним. Камилла смотрела, как сестра Ротуэлла, разлив кофе, углубилась в разговор с сидевшей возле нее дамой. Отвернувшись, она подошла к роялю, на который обратила внимание сразу же, как только приехала. Инструмент поражал размерами и красотой – его остов из резного дерева с позолотой покоился на изящных ножках. С чувством, похожим на благоговейный восторг, Камилла осторожно коснулась кончиками пальцев деревянной крышки.

– Красив, правда?

Вздрогнув от неожиданности, Камилла вскинула глаза – и увидела стоящего сзади Ротуэлла. Она так увлеклась, что не заметила, как вернулись джентльмены и Ротуэлл подошел к ней. Внезапно в ней проснулась злость.

– Действительно, невероятно красив, – холодно согласилась она.

Ротуэлл замолчал. А Камилла, добавив холоду во взгляд, выразительно поджала губы. Ротуэлл заметно помрачнел – естественно, он не мог не понять, что она злится.

– Конечно, я мало разбираюсь в музыке, – как ни в чем не бывало проговорил он. – Но оценить искусную работу резчика могу.

– Должно быть, одна резьба по дереву и позолота стоят целое состояние, – принужденно поддержала разговор Камилла.

Какое-то время Ротуэлл молча разглядывал ее.

– Вы сегодня очаровательны, Камилла, – произнес он. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? Вас тут не обижают?

Ей показалось – или она действительно почувствовала нотку беспокойства в его голосе?

– Мерси, милорд. – Она понемногу начинала остывать. – Вы напрасно тревожитесь – все были исключительно добры ко мне. Но я оценила вашу… заботу.

Заметив их, лорд Нэш приблизился к ним с чашкой кофе в руке.

– Вы играете, мадемуазель Маршан? – любезно спросил он.

– О да, – кивнула она. – На фортепьяно.

– Это шестиоктавный бем, – похвастался лорд Нэш. – Сделан на заказ в Вене. Зато резьба по дереву и позолота по заказу моей мачехи.

– Боже, обладать подобным сокровищем… – благоговейно выдохнула Камилла.

– Так попробуйте на нем сыграть, – предложил лорд Нэш. – Держу пари, вы влюбитесь в него с первого взгляда.

От этой фразы спина у Камиллы покрылась мурашками. А может, в этом был виноват взгляд Ротуэлла, который она чувствовала на себе. Откинув крышку, Камилла осторожно тронула клавиши. Чуть слышный звук, которым отозвался инструмент, оказался на редкость глубоким и мощным. Потрясающе, подумала она.

– Ну вот, теперь вы поняли, что такое настоящий бем. – Лорд Нэш с любопытством наблюдал за ней поверх своей чашки. – Даже позолота и искусная резьба по дереву – ничто по сравнению с этим, согласны?

Камилла взяла несколько нот.

– Да, звук… резонанс… у меня просто нет слов, милорд! Это настоящее чудо.

– Конечно, я понимаю, как неучтиво просить почетную гостью сыграть… но я надеюсь, вы нам не откажете, мадемуазель Маршан? – попросил лорд Нэш.

Камилла покосилась на Ротуэлла – тот ничего не сказал, только едва заметно кивнул головой. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась. Потом подняла руки и сильно, но мягко ударила по клавишам. Как обычно, она не знала заранее, какую выберет пьесу. Лавина звуков затопила комнату – и потрясенная Камилла даже не сразу поверила, что это играет она сама.

Весь мир как будто перестал существовать – единственное, что чувствовала Камилла, это взгляд Ротуэлла, прикованный к ее рукам. А вскоре она позабыла и о нем, музыка захватила ее до такой степени, что она почти не замечала, что играет. Музыка всегда служила ей убежищем. Средством выжить. Так было всегда – а за последние три года, после того как умерла ее мать, Камилла так часто искала в ней утешения, столько долгих часов проводила за роялем, что не заметила, как превратилась в настоящего мастера.

Прозвучал последний аккорд. Камилла, уронив на колени руки, подняла глаза и увидела стоявшую в двух шагах сестру Ротуэлла. На другом конце комнаты кто-то негромко захлопал.

– Замечательно! Просто замечательно! – воскликнула мачеха лорда Нэша, вставая. – Будь у меня на голове шляпа, я бы сняла ее перед вами, мадемуазель Маршан.

Одобрительный гул пролетел над толпой гостей, послышались аплодисменты, после чего все вернулись к кофе и разговорам. Барон по-прежнему не сводил с нее глаз, его лицо приняло странное выражение какой-то холодной отстраненности. Потом, очнувшись, он повернулся и отошел к окну – и стоял там в полном одиночестве, вглядываясь в темноту за окном.

– Это было потрясающе, мадемуазель, – пробормотал лорд Нэш. – Гайдн, если не ошибаюсь?

– Да, соната № 54, соль-мажор, – бросила она, не отрывая глаз от спины Ротуэлла.

– Allegretto innocente,[7]– пробормотал Нэш. – Прекрасный выбор.

– Вы слишком добры, милорд. Благодарю вас.

– Нет, это действительно было потрясающе! – вмешалась молчавшая до сих пор сестра Ротуэлла. – Может, сыграете что-нибудь еще, мадемуазель Маршан?

Камилла резко вскинула подбородок.

– Прошу вас, называйте меня Камилла.

Улыбка леди Нэш потеплела.

– Конечно, Камилла.

– Я бы с удовольствием, но надо же знать меру. – Камилла с улыбкой встала. – И дать и другим возможность насладиться этим прекрасным инструментом.

Леди Нэш весело рассмеялась.