Счастливая жизнь для осиротевших носочков - Мари Варей

– Я тебя не отвлекаю? – спросила Скарлетт, когда я ответила на звонок.

– Нет, конечно нет.

На Скарлетт был черно-синий гранжевый макияж в стиле египетской царицы, отчего глаза ее казались невероятно огромными и блестящими. Распущенные волосы из платиновых стали бледно-розовыми, а черная кожаная куртка без рукавов, которую я никогда раньше не видела, открывала взгляду тату на руке – розы, переплетенные с колючими ветвистыми стеблями.

– Розовые волосы? Это что-то новенькое, – заметила я.

– Тебе это нравится?

Я взглянула на часы. В Америке был час дня.

– Тебе идет. Ты куда-то собираешься?

– У меня встреча, – пробормотала Скарлетт. – Тогда я поняла, что она волнуется: нервно гоняет туда-сюда молнию на куртке, избегает смотреть мне в глаза. – Я не хотела тебе мешать, – продолжила она, – просто… просто я очень нервничаю, и мне нужно было услышать твой голос.

– Ты никогда мне не мешаешь. Прости, в прошлый раз я была сама не своя. Все эти истории о беременностях сводят меня с ума. Не знаю, как Оливер меня еще терпит…

– Нет, ты была права. Я слишком полагалась на твою помощь, так нельзя. У тебя своя жизнь, я все понимаю. Просто…

Она запнулась, ее подбородок едва заметно дернулся. «Скарлетт обычно ничего не боится, – подумала я. – Что же случилось?»

– Просто что, дорогая?

– Просто я не знаю, зачем продолжаю, если даже ты больше в меня не веришь. Я…

– Стой-стой! Я наговорила сгоряча много обидного. Конечно, я в тебя верю. Скарлетт, ты самая талантливая, решительная и сильная девушка из всех, кого я знаю. Я всегда верила, что однажды ты добьешься успеха. Так с кем у тебя встреча?

– С одним продюсером… Мы познакомились в баре, о котором я тебе рассказывала, в том самом, где я выступаю по средам. Он работает в звукозаписывающей компании и спросил, есть ли у меня демо. Я дала ему флешку с четырьмя песнями из нового альбома, над которым я сейчас работаю.

– Здорово!

– Не знаю… Он позвонил на следующее утро, но не сказал ни слова о моих песнях. Даже не знаю, слушал ли он их. И он не сообщил мне никаких подробностей, даже названия компании, в которой работает. Наш разговор длился секунд двадцать. Алехандро думает, ему просто нужен был предлог, чтобы встретиться со мной.

– Вы с Алехандро все еще встречаетесь?

– Да… я… Он мне нравится. Я поразмыслила над твоими словами и решила отнестись к этим отношениям серьезно.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эту удивительную новость. В жизни моей сестренки появился мужчина. У нее появились отношения, к которым она решила отнестись «серьезно». Я радовалась за нее, хотя при мысли о том, что в течение этих недель молчания именно ему, а не мне она рассказывала о своих надеждах, страхах и мечтах, у меня защемило сердце.

– Я рада за тебя. Надеюсь, у вас все получится.

– Как думаешь, мне стоит идти на встречу?

– Когда и где вы встречаетесь?

– В баре отеля «Уолдорф», в три часа.

Я замешкалась. Я ничего не знаю о музыкальной индустрии. Бар в отеле – не очень хороший знак, но с другой стороны, встреча назначена на три часа дня, что успокаивает. Я объективно считаю, что у Скарлетт настоящий талант. Даже Оливер однажды признал это, хотя потом пришел к выводу, что «талант есть у многих, но не всем талантливым людям удается добиться успеха». Еще я знаю, что Скарлетт часто притягивает к себе подонков и извращенцев.

– Может, возьмешь с собой Алехандро? – предложила я. – Скажешь, что он твой менеджер…

– Алехандро не пойдет. Он и мне запретил идти…

Я вскинула брови, не сдержав удивления.

– Но ведь это не ему решать, верно?

Никогда бы не подумала, что Скарлетт может влюбиться в мужчину, который будет ею командовать. Должна признать, мне это совсем не понравилось.

– Да, поэтому я звоню тебе, чтобы узнать другое мнение.

– Хорошо, – осторожно сказала я. – Я думаю, что тебе следует пойти. Но что бы ни случилось, не соглашайся подниматься к нему в номер и не пей спиртного. Договорились? – Она прикусила накрашенную блеском губу и не ответила. – Ты же хочешь пойти, Скар, – мягко продолжила я. – Иначе бы не сидела готовая за два часа до встречи… Если вы будете на людях, с тобой ничего не случится.

– О, этого я не боюсь, – ответила Скарлетт, заправляя за ухо прядь розовых волос. – Я повидала достаточно подонков, которые готовы пообещать с три короба, лишь бы затащить девушку в постель. Я знаю, как с ними справиться. Но в моем альбоме пока только четыре песни… И для меня они особенные. А аккомпанировала себе сама на синтезаторе, ночей не спала, каждой песне отдавала всю себя… Этот неизвестный парень – первый, кто их слушал, и он ничего не сказал. Если ничего не получится, не знаю, хватит ли у меня сил в сотый раз начать все сначала.

Мне стало больно и обидно. Обычно я раньше всех слышала песни Скарлетт. Она исполняла их, а я – высказывала свое мнение. Я всегда старалась быть объективной, давать конструктивную критику и вообще помогать чем смогу. Но я знала, что сейчас не время расстраиваться. Впервые у Скарлетт на лице отражалось что-то вроде уныния, и я не могла позволить ему одержать верх над ее непоколебимой волей.

– Иди на свою встречу, Скарлетт. Если этот продюсер настроен несерьезно, то ничего страшного, другого найдешь. Я тебя знаю, ты годами шла к своей мечте. Ты будешь бороться, как и всегда. Ни за что не поверю, что что-то может тебя сломить.

– Ты – самая сильная из всех, кого я знаю, – тихо сказала она.

Горло сжало от наплыва дурацких чувств.

– Я начала гормональную терапию, – резко выпалила я.

– О… хорошо… как… как ты себя чувствуешь?

– Прошло два цикла, пока ничего. Если в следующем цикле снова не получится, будем пробовать искусственное оплодотворение.

Скарлетт медленно кивнула.

– Надеюсь, получится.

– Да, я тоже на это надеюсь. В любом случае… Ты была права. По крайней мере, я чувствую, что делаю что-то конкретное.

– Уверена, скоро ты забеременеешь, станешь раздражительной, будешь орать на всех вокруг и требовать посреди ночи роллы с омарами.

Ее оптимизм заставил меня улыбнуться.

– А ты станешь звездой и будешь каждый день дарить мне подарки для будущего ребенка. От «Берберри».

– Ноги моей не будет в этой обители снобов! Я подарю малышу коллекцию пластинок «Битлз».

Я рассмеялась. Мне и правда было сложно представить, чтобы Скарлетт ходила по бутикам, выбирая распашонки.

– Мне пора. Оливер приготовил ужин, он уже остывает. Ты же напишешь, как все прошло?

– Да, обещаю, – сказала Скарлетт и послала мне поцелуй.

Моя младшая сестренка стала рокершей с розовыми волосами… Не знаю, почему у меня на глазах выступили слезы.

Чертовы гормоны.

Рву на себе волосы, глядя на счета, и понимаю: такими темпами совсем скоро я облысею. У нас сплошные расходы, а приложения по-прежнему нет. Крис, видимо, ждет, что купюры вырастут на бонсае, который стоит у него в кабинете. Он сорит деньгами направо и налево, а когда я говорю о бюджете, рентабельности и товарообороте, принимает вид скучающего школьника, которому читают инструкцию по эксплуатации холодильника на суахили.

Снова иду к нашему витающему в облаках генеральному директору и объясняю: нужно ограничить расходы, иначе компания не протянет и полгода. В кои-то веки Крис внимательно слушает, хмурясь из-за толстой оправы полосатых очков и играя с антистрессовым мячиком, похожим на куриное яйцо.

Когда я заканчиваю речь, Крис некоторое время молчит, подперев подбородок руками (эдакий «роденовский мыслитель» эпохи Интернета), потом хлопает в ладоши и с торжествующим видом восклицает:

– У меня появилась идея!

– Прекрасно, потому что я уже голову сломала, пытаясь придумать, на чем бы сэкономить.

– Мы устроим бизнес-тренинг!

Крис встает из-за стола с улыбкой поправляет очки, а я смотрю на него и пытаюсь понять: интересно, каким образом трата нескольких тысяч евро на бизнес-тренинг поможет нам сократить расходы?

– Я все организую! – продолжает он. – Нужно только найти хорошее местечко в Парижском регионе или чуть южнее. Может, со спа. Да, спа – самое то! Субботний вечер, вечеринка! Осталось придумать тематику. Я хочу, чтобы было как у Гугла, так мы сможем всех замотивировать!

– Крис, наши финансовые возможности ограничены…

– Нет! Никаких ограничений! Финансовые ограничения – это путь к посредственности! Мы зашли в тупик,