Идеальное преступление - Иван Сербин

Волин потер лоб, затянулся, перевернул лист.

Показания Татьяны Скобцовой. Так, так, так. Посмотрим.

19 Октября. Утро. Скобцов

Сон был неприятным. Не страшным, но и не спокойным. Нечто бесформенное, мутное, как вода в илистой реке. Невнятное, забывающееся через секунду после пробуждения. Сон человека, крепко принявшего накануне. Андрей кувыркался где-то у самой его поверхности, готовый в любую секунду проснуться.

Кто-то коснулся плеча, и Андрей мгновенно открыл глаза. У кровати стояла Татьяна.

— Просыпайся, — сказала она.

— А сколько времени?

Андрей приподнялся на локте, вгляделся в циферблат стоящих на телевизоре электронных часов.

— Семь минут девятого. Я развела тебе «Алка Зельцер». Кофе на столе, — добавила Татьяна и вышла из комнаты.

— Спасибо, — пробормотал Андрей, ощущая мерзкий привкус отстоявшегося алкоголя во рту.

Вздохнул, откинулся на подушку, прикрыл глаза рукой. Вставать не хотелось. Болела голова, чувствовал он себя разбитым, словно вообще не спал. Шаги в коридоре. Это Татьяна. Обычно он вставал сразу, но сегодня был особый случай. Андрей, покряхтывая, сел, сбросил ноги с кровати, уставился в окно, за которым нестираной простыней висело грязно-серое утро.

Дверь открылась. Татьяна взглянула на мужа:

— Ты идешь?

— Угу, — кивнул он. — Сейчас, проснусь только.

Выдохнул, сунул ноги в тапки, побрел в ванную. Принял душ, побрился, почистил зубы. Вроде взбодрился. Не то чтобы стало совсем хорошо, но и не болтало из стороны в сторону. Вытираясь толстым махровым полотенцем, осторожно наклонился и заглянул под ванную. Пакет с мусором лежал на месте. Надо бы его вынести. Только как это сделать?

Затем Андрей натянул белье, вышел из ванной, погасил свет. Надел темно-серый костюм, белую рубашку и темно-синий, в красный рубчик, галстук. Таким и появился в кухне. Цветущим, красивым, уверенным в себе. Подсел к столу, придвинул чашку с кофе, сделал маленький глоток.

— А! — выдохнул, едва не ошпарив язык. — Горячо.

— Остыл. Пришлось подогревать, — объяснила Татьяна, глядя на него в упор.

— Что? — спросил он. — Что-нибудь не так?

— Пока ты принимал душ, я позвонила Ольге Львовне.

— И что?

Андрей старательно дул на горячий кофе.

— Она не выносила мусор. Ольга Львовна вообще не приходила вчера.

— Да? Странно. — Что же тут странного? Ничего странного. Можно подумать, он этого не знал. — Ладно. Я поговорю сегодня с ТриТэ. Пусть его парни проверят замок.

— Может быть, лучше обратиться в милицию?

Этого Андрей допустить не мог. Он даже вспотел при одной только мысли о том, что в дело вмешаются официальные органы.

— Ну при чем здесь милиция? Ты же сама говорила, что терпеть не можешь, когда кто-то вмешивается в твою частную жизнь.

— Андрей, это перестало быть моей частной жизнью в тот самый момент, когда кто-то проник в нашу квартиру, — возразила Татьяна. — Я боюсь. Сегодня пакет с мусором, завтра еще что-нибудь. И ладно, если во время очередного визита нас не окажется дома…

За это можешь не беспокоиться, подумал Андрей. Он приходит, когда нас НЕТ дома. Причем, судя по всему, ему об этом точно известно.

— …просто убьет?

Андрей, сосредоточившись на своих собственных мыслях, пропустил начало фразы.

— Прости, что ты сказала?

— Я говорю, если этот человек ворует мусор вместо денег и ценностей, значит, он сумасшедший, а от сумасшедшего можно ждать чего угодно!

— Ладно, — задумчиво-протяжно кивнул Андрей. — Я попрошу ТриТэ, чтобы его парни понаблюдали за нашей квартирой. В конце концов, заместитель президента банка — лицо, имеющее доступ к коммерческой информации, а значит, имеет право на защиту.

— Ты категорически не хочешь обратиться в милицию?

— Не сейчас, — ответил Андрей, допивая кофе. — Если ТриТэ ничем не сможет нам помочь, тогда, конечно, придется это сделать. Но я надеюсь, что скоро все выяснится.

— Я тоже на это надеюсь. — Татьяна поднялась, поставила чашку в раковину. — Пора ехать.

Андрей встал, отодвинув стул, прошел в прихожую, спросил на ходу:

— Насчет «Нюськи». Ты говорила, что нужно отогнать ее в автосервис.

— Сперва закинь меня в банк и отвези Виталия, раз обещал.

— Это само собой, — кивнул Андрей, обуваясь. — Но я подумал, может, «Нюська» потерпит до завтра?

— Обещали дождь. — Татьяна остановилась перед зеркалом, окинув себя взглядом. — Кстати, — добавила она, подхватывая сумочку, — напомни мне вечером, чтобы я собрала твой костюм и пальто. Надо сдать их в чистку.

— Я… — Андрей поперхнулся, кашлянул. — Уже отнес. Сдал то есть.

— Да? — Жена посмотрела на него с любопытством. — Когда это ты успел?

— А… — Он лихорадочно соображал, пытаясь отыскать пробел во вчерашнем дне. — Э… утром. Да. Вчера утром. По дороге на работу.

— Не слишком на тебя похоже, — задумчиво констатировала Татьяна. — Ну ладно, сдал, и хорошо. Когда будет готово?

— Через… В пятницу, одним словом.

— Смотри квитанцию не потеряй.

— Не волнуйся, не потеряю.

Именно так Андрей и планировал поступить. Потерять несуществующую квитанцию. А что еще ему оставалось делать?

— Ты заказал доставку на дом?

— Н-нет. Честно говоря, совершенно упустил из виду. — Он поднялся, принялся судорожно натягивать плащ. Застегнулся на все пуговицы, затянул пояс. — Я готов. Пошли.

— Зря не заказал, — хмыкнула Татьяна, выходя из квартиры. — А куда сдал-то?

— В… — Андрей постарался вспомнить хоть одну химчистку и не смог. Вот что значит переложить хозяйственные заботы на плечи домработницы. Кажется, что-то такое было… — Ну… в универсаме.

— В «Диану»?

— Точно, в «Диану». — Неловко повернувшись боком, он запер дверь. — Совсем вылетело из головы. В «Диану».

— Я думала, они быстрее работают.

— У них много заказов.

Каждая следующая ложь давалась ему немного легче предыдущей. Скоро ты станешь настоящим асом вранья, подумал он. Значит, отвезти жену в банк, потом Чернозерского в аэропорт, затем домой, вынести мусор и отогнать «Нюську» в автосервис. Таковы его планы на ближайшие несколько часов.

Они спустились по широкой лестнице, вышли из подъезда, сели в машину.

— Ты сегодня как-то странно себя ведешь, — сказала вдруг Татьяна, запуская двигатель. — О чем ты думаешь?

— Да, понимаешь, никак не идет у меня из головы эта пропажа мусора. — Андрей потер подбородок.