Свет клином сошелся - Марина Серова

На следующий день в строительной бригаде появился новый человек вместо исчезнувшего Михайлова.

— Ну конечно, зачем Олегу было здесь оставаться! — усмехнулся Ариша. — Это ведь пустая трата времени, поскольку у нас ничего уже не возьмешь…

— Дедуля, я не понимаю, почему ты его так невзлюбил?

— Зато ты, я смотрю, успела проникнуться к этому рецидивисту глубокой симпатией. Хорошо, что у него хватило ума исчезнуть из нашей жизни. Надеюсь, что навсегда.

Я не ответила на это замечание, но тут же собралась и поехала в город, причем не куда-нибудь, а в Вязовский переулок, где проживал Михайлов. Мне надо было выяснить, почему он так внезапно пропал и чем сейчас занимается. Припарковавшись у соседнего дома, я надела все тот же черный парик, очки с большими темными стеклами и пошла на разведку. Заглянув во двор нужного дома, я увидела на скамейке Михайлова, покачивающего коляску с близнецами. Все-таки мои предположения оказались верными — Олег не вышел на работу, потому что ему не с кем было оставить своих трехмесячных детей.

С одной стороны, меня порадовало, что Михайлов (с его-то криминальным прошлым!) оказался таким заботливым отцом. Но с другой стороны, я поняла, что не имею морального права сбивать его с пути истинного, а посему мне надо искать другого исполнителя квартирной кражи или вообще отказаться от этой затеи.

Тем временем из второго подъезда вышла женщина лет пятидесяти и подошла к Олегу. Он дал ей какие-то указания и, оставив своих детишек на ее попечение, направился в мою сторону. Я сразу же скрылась за углом дома, но не пошла к своему авто, а решила на всякий случай проследить, куда он держит свой путь. Так, из чисто женского любопытства. Маршрут молодого отца оказался донельзя банальным — он зашел в продуктовый супермаркет, расположенный в соседнем квартале. По идее, мне не стоило больше терять на него время, но я на всякий случай тоже заглянула в магазин. Олег взял пустую корзинку, но входить в торговый зал не спешил, чего-то выжидал. Достав из кармана пакет (с виду пустой!), он зачем-то убрал его в камеру хранения, а затем пошел за покупками. Я тоже взяла корзинку и направилась следом за ним. Михайлов покрутился в ближайшем ко входу овощном отделе, но ничего не взял и, пройдя мимо кассы, вернулся к камерам хранения. До меня наконец-то дошло, что он задумал. В тот момент, когда Олег поднес руку к ячейке, я подошла к нему сзади и негромко произнесла:

— Не надо этого делать.

Он одернул руку, оглянулся и, не узнав меня, спросил:

— Простите, это вы мне?

Я сняла очки и назидательно повторила:

— Не надо этого делать, Олег.

— Полина, вы что, за мной следите?

Проигнорировав его вопрос, я задала свой:

— Мне показалось или ты перепутал ячейку?

— Действительно перепутал, — ловким движением руки Михайлов спрятал отмычку в рукав и достал оттуда же ключ с биркой. — Полина, вы что, так и будете стоять у меня за спиной?

— Буду! У меня есть к тебе разговор, так что забирай свои вещи и пойдем туда, — я кивнула на выход. — Нечего здесь рисоваться!

Олег взял из камеры хранения пустой пакет и направился за мной. Когда мы оказались на улице, он сказал:

— Я помню, что обещал с зарплаты расплатиться с вами за камеру. Но так уж случилось, что мне пришлось уволиться — няня нас неожиданно бросила. У нее муж слег после инсульта, вот она и не вышла вчера на работу. Я не смог оперативно найти ей замену, поэтому пришлось самому остаться дома, с детьми… Полина, можно я верну вам камеру вместо денег?

— Что, совсем с финансами туго? — как можно мягче поинтересовалась я.

— Совсем, — признался Михайлов. — Я даже не знаю, чем буду завтра кормить Сашку и Машку. Зачем вы мне помешали?

— Затем, чтобы тебя снова не упекли за решетку.

— Не упекли бы, я все продумал. — Олег не стал хитрить, признавшись в своих преступных планах.

— Если бы ты все продумал, то не пошел бы на дело в своем микрорайоне. Если тебя здесь, по счастливой случайности, никто не узнал бы, то вычислили бы по «пальчикам» на раз-два.

— Это вряд ли, — Михайлов раскрыл передо мной свои ладони, и я увидела, что подушечки его пальцев заклеены клеем БФ.

— Предусмотрительно… А про видеонаблюдение ты снова забыл? Ячейки как раз попадают в фокус одной из камер.

— Я знаю, поэтому встал так, что за моей спиной не было бы видно, какую именно ячейку я открываю. Так вы возьмете назад камеру? Или подождете, пока я…

— Пока ты не украдешь у какой-нибудь старушки кошелек. Хотя нет, кошельки все при себе носят, а в камеры сдают покупки, сделанные в других магазинах… А вдруг то, что лежало в ячейке, тебе бы не понадобилось?

— Я видел, там была упаковка памперсов…

— Кого-то, может быть, простили бы за пачку подгузников, но не тебя. Это уже рецидив.

— Да, я вор. Так получилось, — произнес Михайлов, не поднимая на меня глаз. — Я был бы рад завязать, но жить-то на что-то надо… Не отдавать же Машку с Сашкой в дом малютки. Я сам рос в детском доме и для них такой участи не желаю… Конечно, вы можете меня осуждать, даже презирать, мне все равно…

Я не осуждала и уж тем более не презирала Михайлова, а искренне сочувствовала его трудностям, поэтому решилась пойти на сделку с собственной совестью.

— Олег, я хочу тебе помочь.

— Неужели пойдете ко мне нянькой? — спросил Михайлов полушутя-полусерьезно.

— Не пойду, для этого есть специально обученные люди. Но у меня к тебе имеется деловое предложение.

— Какое? — заинтересовался отец-одиночка.

Я не спешила его озвучивать, размышляя, стоит ли вовлекать Олега в квартирную кражу. Здравый смысл в лице Ариши говорил, что рискованно вовлекать в свою игру человека, имеющего за спиной две судимости. Но мой внутренний голос по-прежнему не соглашался с этим доводом. На данном отрезке жизненного пути мы с Михайловым были полезны друг другу. Ему нужны были деньги, причем не для развлечений, а для того, чтобы прокормить себя и, главным образом, своих детей. Честно заработать их не получалось — не с кем было надолго оставить Машку с Сашкой. Что касается меня, то мне нужны были ловкие руки Олега, способные открыть любой, или почти любой, замок. И двигала мной отнюдь не корысть, а желание восстановить справедливость. Оценив все это, я пришла к выводу, что мое предложение при всей его противозаконности и безнравственности, возможно, единственно верное в сложившейся ситуации. Дождавшись момента, когда поблизости с нами не окажется случайных прохожих, я его озвучила:

— Надо обчистить одну квартиру.

— Так вот в чем дело! Знаешь, — Михайлов позволил себе перейти на «ты», — я все это уже проходил. Пока работал на себя, все было нормально, как только согласился выполнить заказ, сразу оказался в камере. Второй раз на те же грабли наступать не собираюсь. Надеюсь, ты не будешь шантажировать меня своими записями? В конце концов, я ничего не украл, просто полюбовался старинной шкатулкой…