Дао воина - Сергей Самаров

– В какой рейд?

– Внутренние разборки. Сам понимаешь, что нам своими силами трудно обходиться, потому что в каждом отряде встречаются люди из разных тейпов. И любая серьезная разборка может вылиться в длительную войну, которая помешает общему делу. Если же разборку проведут посторонние люди, они могут помочь кому-то поделить несколько миллионов баксов так, чтобы сумма осталась неделимой… Хорошо понимаешь, о чем я говорю?..

– Понимаю… Сколько я с такого мероприятия буду иметь? Я бесплатно не работаю принципиально, более того, я принципиально не работаю за зарплату, похожую на государственную, а работаю только за хорошие деньги…

– Сколько тебе платят за стрясывание долгов?.. Сам сказал, не зажируешь…

– Десять процентов.

– Это слишком много. Столько платить мы не можем… Десять процентов с большой суммы… Такая оплата просто нереальна…

– Тогда ищите другого… Другой согласится на тридцать…

– Тридцать тысяч?

– Тридцать процентов…

– Есть спецы и дешевле…

– Есть, конечно, люди, которые за тридцать тысяч баксов змею укусят… Я, учитывая сложность работы, за такие деньги из дома не выйду. Моя ставка стабильна. А с вами только время потеряешь… Ищите того, кто вам дело завалит.

Чеченец на заднем сиденье что-то спросил на родном языке чеченца сидевшего впереди. Тот вышел и с улицы кому-то позвонил. Дым Дымыч молча наблюдал за тем, как перед ним ломают комедию. Чеченец никому не звонил, а просто делал вид, что связывается с кем-то. И говорил он излишне эмоционально, фальшиво. Вернулся он быстро. Опять же по-чеченски что-то сказал напарнику.

– Хорошо… Мы согласны за сто тысяч. Не десять процентов, а сто тысяч. Но тебе придется потрудиться, чтобы эти деньги отработать…

– Я умею делать только то, что умею делать… – ответил Сохатый, сразу догадавшись, что платить ему не собираются вовсе. – Большего с меня можно не спрашивать. Но то, что я умею, я умею делать хорошо… Я согласен…

– Когда ты можешь выехать?

– Надо на работу заскочить, предупредить…

– По телефону не можешь?

– Могу… Так даже лучше…

– Еще вопрос… Прихватить с собой парня своего уровня подготовки можешь? За половину твоей суммы… Тебе добавка еще в десять тысяч…

– Без проблем… За десять тысяч я целую бригаду найду…

– Не надо бригаду… много, – усмехнулся чечен. – Считаю, что мы договорились.

– По рукам…

– Тогда пойми нас правильно… Письменного соглашения мы не заключаем. Но с этой минуты ты находишься под нашим жестким контролем… О собственной безопасности мы предпочитаем тоже беспокоиться… Звони к своим, договаривайся…

Дым Дымыч достал трубку и набрал номер «мобильника» Басаргина, думая, что начинает новую операцию, и еще не догадываясь, что начинает второй этап уже шедшей…

2

– Владимир Васильевич, я очень прошу вас не передавать дело лейтенанта Проклова в республиканское управление. Поймите меня правильно… Я не сомневаюсь в объективности местных сотрудников, – сказал полковник Мочилов после того, как Астахов позвонил ему и рассказал, как обстоят дела с шифровальщиком отряда Клишина, – но сейчас любое частное подозрение только усилит общие подозрения в отношении всего спецназа ГРУ и помешает нам провести полное расследование.

Генерал Астахов хмыкнул в трубку.

– Я сам понимаю это, Юрий Петрович, прекрасно и вижу необходимость в фильтрации сведений для общего доступа, хотя знаю, что нас могут за это обвинить… И тем не менее… Именно поэтому я не стал снимать с Проклова отпечатки пальцев на месте. Отпечатки сняли только с фотокамеры… Снимки, кстати, сделаны с разрешением «normal» – этого достаточно для печатной прессы, телевидения и Интернета, но лейтенант Проклов не имел возможности переслать такие снимки через электронную почту, даже до предела заархивировав их. Его файлы слишком невелики по объему, чтобы вызвать подозрения. Но проверку мы провести все равно обязаны.

– Товарищ генерал. У нас в управлении есть отпечатки пальцев лейтенанта, как и других сотрудников. Сейчас отпечатки обязательно снимают для идентификации в случае гибели, когда невозможно опознать тело по другим параметрам. Вы сможете электронной почтой прислать дактилоскопические карты всех отпечатков, что сняли с камеры? Если, конечно, нам доверяете?..

– Думаю, в этом нет проблемы… О доверии речь сейчас не идет, потому что нам с вами известны факты, которые местные сотрудники принимать во внимание не желают. Как быстро вы сможете провести идентификацию?

– Со всей скоростью, на которую способен наш компьютер.

– Я сейчас распоряжусь, чтобы вам срочно выслали все необходимые материалы… И звоните сразу, каким бы ни был результат… Нам надо действовать, а без материалов дактилоскопической экспертизы я предпринять ничего не смогу.

– Мы поторопимся…

Генерал убрал трубку и тут же послал капитана Рославлева с распоряжением.

– И на узел связи забеги. Может, пришли ответы на наши запросы.

Рославлев вернулся через пятнадцать минут, когда у генерала опять сидели два оперативника местного управления. Они пришли к нему с теми же данными относительно выступления Удугова, что были уже пересланы Астахову из московского антитеррористического бюро Интерпола. Боевики торопились, подсовывая собственную информацию для формирования общественного мнения. Генерал сделал вид, что для него пришедшая информация нова и очень его интересует.

– Мы попытаемся разобраться через доступные нам каналы… Спасибо за оперативность… – с этими словами Владимир Васильевич постучал тупым концом карандаша по столу, показывая этим, что разговор окончен, и отпустил оперативников.

Едва дверь за ними закрылась, как Рославлев положил на единственный в кабинете стол целую стопку донесений, разложенных не в порядке поступления, а в порядке важности.

– И что? – спросил Астахов.

– Доложить? Или будете изучать?

– Докладывай…

Капитан взял листы донесений в руки, чтобы освежить память.

– Наши поработали на месте оперативно… С трудом сумели найти Ларису Проклову. Работа у нее разъездная – экспедитор в сети книжных магазинов. «Мобильный» телефон оказался разряженным, и пришлось привлечь ГИБДД, чтобы нашли и остановили в городе машину…

– Много суеты, много внимания к ее особе…

– Но это необходимо для оперативного сбора сведений… Итак… Проклову привезли домой. Проверили ее домашний компьютер. Лейтенант сказал правду. Он посылал ей короткое письмо. Небольшое служебное нарушение, и не более. Просто попытка успокоить жену, которая волнуется за мужа, находящегося в опасной зоне на рискованном задании. Если по-человечески, то лейтенанта Проклова понять можно.

Дальше интереснее… Проработали кое-что, касающееся Джамили Хмелевской… Консульские каналы слишком медлительны, и пришлось подключить недавно созданный антитеррористический отдел СВР,[24]с которым мы пока еще плотно не контактировали… Сотрудники отдела сработали на удивление быстро и кое-что нашли, поскольку имеют на Хмелевскую, как мне кажется, подробнейшее досье. Не знаю, работает ли она на них, но вариант вербовки они наверняка просматривали. Иначе откуда бы так быстро достали необходимые данные… Итак… Джамиля Хмелевская не имеет визы для въезда в Великобританию и никогда там не была… Но провела два месяца в Норвегии, где опубликовала в местной прессе несколько антироссийских материалов, связанных с событиями в Чечне, и материал о лагере беженцев в Ингушетии. В настоящее время оформляет визу в США, но американцы традиционно тянут время и принять ее не слишком горят желанием… Открыть же на свое имя счет в лондонском банке она не имела возможности… Я попросил Басаргина по каналам Интерпола попытаться добыть образец банковской подписи Хмелевской в Лондоне. Наши сотрудники сейчас ищут образец действительной подписи. Но вот что интересно… Хмелевская навещала Ларису Проклову в тот же вечер, когда лейтенант Проклов выехал в командировку в Чечню. По словам Ларисы, заскочила случайно. Но просидели они целый вечер, попили чайку и кофе… О командировке мужа разговор заходил, но короткий, без какой-либо конкретики. Лариса, кстати, сказала Хмелевской, что время от времени муж присылает ей через электронную почту небольшие весточки. При этом не помнит, по своей ли инициативе она это сообщила или Хмелевская навела ее на разговор о письмах мужа.