Игла смерти - Валерий Георгиевич Шарапов

– Чего ж мне там искать?

– Самолет для начала отыщи. Он целехонький и лежит на дне носом на восток, – Сильвестр махнул рукой в сторону невидимого дальнего берега. – Он прямо под нами или чуток в сторонке. Во время первой ходки ты должен найти на его левом боку дверцу и всплыть точно над ней. Усек?

– Понял. А сколько всего будет ходок?

– Это как масть пойдет. Посмотрим, как быстро найдешь и сколько достанешь товару. Давай действуй.

Анатолий зачерпнул в ладони озерную воду, ополоснул лицо. Встав на нос лодки, развернулся точно по ее курсу, несколькими глубокими вдохами прочистил легкие и не мешкая прыгнул в воду.

Каждое лето Анатолий проводил на Химкинском водохранилище, где тренировался или просто отдыхал. Потому и привык к тамошним тепличным условиям. Вода во всем водохранилище и конкретно на спортивной базе «Динамо» прогревалась довольно быстро и с середины июня до середины августа была вполне терпимой. Порой даже слишком теплой. В Ильмене же она оказалась куда холоднее. Погружаясь в темную пучину, молодой человек ощущал, как деревенеют мышцы от холода. Он интенсивно работал руками и ногами, думая не о затонувшем самолете, а о том, как бы побыстрее согреться.

В ушах усиливалась боль. «Около десяти метров», – понял Анатолий. Опустившись еще ниже, заметил ровный донный грунт и плавно колыхавшуюся скудную растительность. Благодаря чистой воде и высокому расположению солнца здесь хватало света.

Пловец повертелся на месте, но самолета не нашел. Проплыв в сторону, также ничего интересного не увидел. И решительно поплыл к поверхности.

– Ну что? – справился Сильвестр.

Отплевываясь, Анатолий мотнул головой.

– Пока ничего. Осмотрел метров пятнадцать на север. Сейчас пойду к востоку.

– Давай, ежели не устал.

Вернувшись к лодке, молодой человек уцепился за ее борт, отдышался и снова ушел под воду.

Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Лишь с третьего раза, направившись от лодки на юг, он вдруг заметил, как из мутного полумрака проступает вертикальная плоскость со свастикой.

Это был хвост огромного самолета. Развернувшись, Анатолий проплыл несколько метров вдоль фюзеляжа, пока не обнаружил открытую боковую дверцу.

«Нашел!» – обрадовался он и рванул к поверхности.

В последний раз под водой пловец пробыл около двух минут и вынырнул метрах в тридцати от рыбацкой лодки.

– Здесь! – крикнул он. – Дверца точно подо мной!

Сильвестр выбрал якоря, поспешно сменил место и встал рядом.

– Держи, – он подал свободный конец веревки.

– Зачем она мне?

– Закрепишь у дверки. Ежели задержишься внутри или еще что, по ней быстрее к воздуху выбираться.

– Как выглядит ваш товар и во что его складывать?

– Вот гляди, – вор достал из кармана брезентовой куртки промасленную упаковку с надписью на немецком языке. – Эти упаковки лежат в деревянных ящиках. Там до хрена всяких ящиков и коробок, но ты ищи с такой же надписью на немецком.

– Pharma Fausto-Rindon, – прочитал юноша. – Хорошо. Запомнил.

– Открывать ящики лучше этой финкой. А складывать упаковки сподручнее сюда, – протянул Сильвестр нож с длинным крепким лезвием и холщовую торбу с длинными веревочными ручками. – Все. Давай двигайся, покуда совсем не замерз!

В четвертый раз на глубину Анатолий отправился с уверенностью в своих силах. Самолет и открытую дверку в его левом боку он отыскал. Оставалось войти внутрь, набрать товар из ящика, вернуться к лодке. И белых пятен в этой работенке для него не останется. На самом деле ничего сложного. Кроме одного неприятного момента – ужасно холодной воды.

На глубине шести метров слева из мути проявилась вертикальная деталь хвостового оперения с той же намалеванной свастикой с внешней стороны. Фюзеляж имел почти квадратное сечение, а дверка в нем была устроена аккурат посередине между хвостом и широченным левым крылом.

В полной тишине Анатолий подплыл к черневшему дверному проему. Входить внутрь было страшновато, однако по-другому задание Сильвестра не выполнить. Пока прихватывал узлом веревку к какой-то металлической детали, страх немного поутих. Держась за обрезы проема, он втиснулся внутрь фюзеляжа и на пару секунд замер.

В чреве немецкого транспортника было темно, ибо крохи света проникали только через небольшие прямоугольные иллюминаторы, расположенные по обоим бортам. Когда глаза привыкли к темноте, он потихоньку двинулся в сторону пилотской кабины.

У входной дверцы пространство было чистым – ни мусора, ни ящиков, ни коробок. Видать, самолет погружался в воду носом вниз и весь груз, срываясь с креплений, обрушился вперед.

Сразу за дверным проемом в специальных квадратных окнах по обоим бортам торчали пулеметы, от которых тянулись набитые желтыми патронами ленты. Метрах в трех-четырех от входа Анатолий обнаружил первые деревянные ящики. Все они были вскрыты, пусты; некоторые ящики набрали влагу и лежали на полу кабины, другие болтались под потолком.

Он продвинулся дальше. Внезапно слух уловил сильный всплеск, пловец резко остановился. Глаза его делались все шире и шире. Навстречу от наваленной груды коробок и ящиков плыл… разбухший мертвец.

– Ну и чего ты струхнул, дурья твоя башка? – приговаривал Сильвестр, отвинчивая крышку армейской фляги.

– Ага… посмотрел бы я на тебя… – бормотал дрожащий Анатолий. Его колотил жуткий озноб. И от холода, и от порции леденящего страха.

– На-ка, выпей.

– Что это?

– Самогон.

– Не хочу.

– Пей, говорю! Пары глотков хватит, чтоб согреться.

Только что паренек пробковым поплавком выскочил из воды и в одну секунду забрался в лодку. Глаза его были полны ужаса, и Сильвестр сразу смекнул, что причиной поспешного подъема с глубины является не только холод.

Вообще-то алкоголь Анатолий не употреблял, но сейчас схватил фляжку и начал пить, как советовал опытный вор.

– Ну, куда столько? Сказано: чуть, – Сильвестр отобрал емкость.

Поморщившись, парнишка крякнул и сразу почувствовал внутри согревающее тепло.

– Как он выглядел? – подпалив очередную папироску, спросил местный авторитет.

– Разбухший. Совершенно белый, как лесная поганка. Местами изъеден до костей – руки, плечи, левая щека.

– Трусы какого цвета?

– Вроде черного.

– А волосы? Волосы на башке были?

– Нет. Показалось, будто совершенно лысый.

– Сережка, – вздохнул Сильвестр. – Аккурат за неделю до пропажи попросился побрить его налысо – невмоготу как жарко у нас тут было. Ну, Степан его на берегу и обрил.

– Чего ж он тогда весь израненный? Будто его дикие звери драли.

Незлобиво посмеявшись, вор снисходительно пояснил:

– Да какие там звери?! Сомов в нашем озере тьма-тьмущая водится, а сомы человечинку уважают. Видать, жрали его потихоньку, пока ты их и не спугнул. Согрелся?

– Немного.

– Глотни еще самогону и сходи к самолету в последний раз. Надо бы добыть немного товару, чтоб день задарма не пропадал.

– Не пойду.

– Как не пойдешь? – нахмурился Сильвестр. – Тебе за что