Ловушка на мага - Екатерина Неволина

– Приехали! – объявила, наконец, вампирша.

Машина остановилась перед двухэтажным деревянным коттеджем, выкрашенным в коричнево-зеленый цвет так ловко, что дом можно было не заметить, даже проходя поблизости от него.

Глеб вышел из автомобиля и остановился, чувствуя, что ноги до сих пор ступают нетвердо. Права Динка, ни на каких аттракционах такого не испытаешь.

– Почти никаких удобств, но перекантоваться можно, – объявила Ангелина. – Ну как вам понравилась поездка?..

* * *

– Ну как вам понравилась поездка? – спросила Лина, похлопывая проявившее себя с лучшей стороны авто по густо забрызганному грязью боку.

– Вроде ушли от погони. Спасибо, – сказал Глеб, ловко избегнув ответа на вопрос.

– Вроде? – Ангелина подняла тонко выщипанные брови. – Надо, чтобы было точно. Северин, сбегаешь, проверишь?

Он с готовностью кивнул и тут же исчез среди деревьев, окружающих небольшой коттедж со всех сторон.

Динка отвернулась. От этого простого обращения и от готовности Северина тут же выполнить просьбу ее словно резануло острым ножом. Было больно. Неожиданно больно. Она сама решила, что ее парнем будет Северин – во-первых, потому что он реально крутой, а во-вторых, единственный не занятый на тот момент парень в команде. Но тогда это все еще казалось чем-то вроде игры. Кто же знал, что ждет впереди?..

– Дин, все в порядке? – Глеб дотронулся до ее руки, и она инстинктивно отдернулась, но тут же попыталась улыбнуться.

– А как же? Со мной всегда все в порядке. Прикольно съездили, веселенько!

Глеб покосился на дом, где уже скрылись остальные, включая вампиршу.

– Ангелина нас сегодня спасла. Если быть честным, два раза. Вас у церкви, и когда помогла уйти от погони. Без ее нечеловеческих реакций нам это не удалось бы, – проговорил он негромко.

Дина снова почувствовала, словно в животе у нее заворочался еж.

– Вот и молодец. Пусть возьмет с полки пирожок… или пакет с кровью, что она там предпочитает, – буркнула девушка.

– Дин, – Глеб развернул ее к себе и заглянул в глаза. – Постарайся не расстраиваться. Если что-то не сложилось, может, это даже к лучшему…

Девушка почувствовала, как ее губы искривляет похожая на оскал улыбка.

– Это ты о Северине? – переспросила Динка, не заботясь о том, чтобы понизить голос. – Ха! Мне, будет тебе известно, все равно, с кем он спит. Мне до него вообще нет дела. Да, мне было любопытно замутить с кем-то, но парень, у которого вообще нет вкуса… Ну уж спасибо, пусть держится от меня подальше!.. И вообще… – она на миг задумалась в поисках по-настоящему убийственного аргумента. – От него псиной воняет! Вот! У меня на него аллергия!

Она выпалила все это и вдруг столкнулась взглядом с выходящим из-за деревьев Северином. Он взглянул на Динку, как на чужую, мимоходом, и тут же перевел взгляд на Глеба.

– Я посмотрел, вокруг все чисто. Хороший лес. Погоня отстала, и найти нас здесь будет весьма проблематично.

– Если нас не сдадут вампиры, – вставила Дина и, взбежав по крыльцу, вошла в дом.

Дом был большим, на каждого пришлась целая комната. Динка была этому очень рада, потому что видеть сейчас кого-нибудь, даже Александру, казалось ей невыносимым.

Она заперла дверь отведенной комнаты, где, кажется, еще никто не жил и пахло деревом и сыростью, легла на жесткую деревянную кровать на бок, подтянув коленки к подбородку, и замерла. Ей хотелось исчезнуть, раствориться под лучом проскользнувшего в комнату солнца, просто не быть.

С того самого вечера, когда Северин вернулся из леса и посмотрел на нее виноватыми глазами, Дина словно перестала по-настоящему жить, она скорее создавала видимость жизни. Наверное, делала она это плохо, потому что регулярно ловила на себе сочувственные взгляды друзей. И это было невыносимее всего!

В тот вечер, когда все собрались за столом на ужин и Северин отводил взгляд, уставившись себе в тарелку, а Ангелина улыбалась и едва ли не облизывалась, Дина явственно поняла: между ними что-то случилось. И, что еще хуже, прекрасно догадывалась, что именно.

Первой реакцией было недоумение и детская обида. Тогда даже не было больно, все чувства словно заледенели. Удар оказался слишком внезапен и страшен, чтобы осознать его вот так сразу. Но потом боль стала разворачиваться внутри – неторопливо, но безжалостно. Она проникала в каждую клеточку тела, отравляла пищу, делала воду горькой, как полынная настойка. Даже воздух, казалось, стал другим – тяжелым, насыщенным миллиардами тонюсеньких невидимых игл.

Неужели это и есть любовь? Кто бы предупредил, что любить так чудовищно больно? Не нужна ей такая любовь! Она же не какая-нибудь мазохистка!

Но, очевидно, было уже слишком поздно. Дина сама позволила этой лживой любви вползти в свое сердце, и вот теперь закономерная расплата.

Боже, до чего же плохо!

Она тихо застонала сквозь сжатые зубы.

Нельзя быть размазней. Нельзя показывать свою боль. Ну соберись, соберись, тряпочка! Она пережила все – и мнимую гибель родителей, и окружающую ложь, и страшное одиночество, и груз тайны, которой нельзя ни с кем поделиться… смерть не раз смотрела ей в лицо – так переживет и предательство парня. Это по сравнению с прежним сущие пустяки! Так что же она расклеилась, словно кисейная барышня, не знающая, почем фунт лиха?!

Динка с усилием поднялась на кровати, дотронулась до щек – горячие, но сухие. От невыплаканных слез болели глаза, но с этой болью легко справиться.

Она вытащила из рюкзака плюшевую собачку, на миг прижала ее к груди, а потом, подумав, положила обратно. Игрушкам не место у нее постели, теперь Дина действительно выросла. Надо идти к Александре – просматривать отснятое и искать недостающую часть надписи. Чем быстрее Динка сделает свою работу, тем быстрее все закончится. Она незаметно, без лишних слов и ненужных прощаний покинет друзей и уедет в Америку, к родителям. И плевать ей будет и на Евгения Михайловича, и на его людей – да хоть на всю армию!

* * *

– Недостающей части здесь нет, – Саша решительно покачала головой. – Орнамент слишком прост и не подходит к нашим образцам. Надо искать в другом месте. В Суздале или Переславле…

Все ребята собрались в комнате, служившей то ли столовой, то ли гостиной. Здесь остро пахло деревом и сыростью, а обстановка была что называется в экостиле – некрашеный деревянный пол, массивная мебель, сделанная из дерева и обитая натуральными тканями вроде льна, льняные же очень плотные занавески, закрывающие окна. Темно и, честно сказать, мрачновато. Может, самое то для вампиров, но Саше было неуютно, а в этом огромном кресле она буквально тонула и самой себе казалась исхудавшей и усталой.

– Мы уже нарвались на засаду, – напомнил Глеб. Он встал, подошел к окну и, отогнув угол занавески – совсем чуть-чуть, чтобы не демаскировать дом, посмотрел наружу в темноту ночи. – Есть три варианта. Первый – за нами следили, но это вряд ли, мы должны были заметить слежку… Второй – засады поджидали нас у всех возможных объектов, Евгений Михайлович вполне мог догадаться, что мы ищем то же, что и он. И третий… – парень помедлил.