Кремль 2222. Тобольск - Константин Кривчиков

И вдруг на глазах Сновида с телом «долговязого» стало происходить нечто невообразимое. Оно начало резко уменьшаться в объеме, оседая, словно шарик, из которого выпускают воздух. При этом лицо начало ссыхаться, покрываясь глубокими морщинами.

– Ох, и здоровый урод попался, – сказал Зюб. – Пришлось два раза дубинкой треснуть, чтобы он от тебя отвязался.

– Ты это… о ком?

– Да об этом, – спир с пренебрежением пихнул босой ступней в бок Устина. – А этого-то я с первого броска завалил.

– Завалил?.. Подожди, ты же нанес ему рану.

– И что?

– Как что? Кровь… Он же… а ты почему?

– А, вот ты о чем… Почему я не умер? Так я же спир, нас Мертвая Зона не трогает. Эх, деревня… Уматываем отсюда, пока уроды не набежали. Ну, давай помогу. – Он протянул Сновиду худую лапку. – Хватит прохлаждаться.

– Я сам.

Павел с трудом поднялся и, пошатываясь, быстро огляделся. На его счастье выход из Зоны находился в закоулке, образованном развалинами и стеной торгового павильона. И почти не просматривался с остальной территории.

Маркитантов поблизости не наблюдалось, кроме охранника Фрола. Он сидел на заднице в нескольких шагах от ворот и выглядел не очень здоровым. Как-то совсем плохо выглядел. Но был жив. Потому что постанывал, ухитряясь держаться одновременно за грудь и голову. И удивленно лупал глазами.

Спир, проходя мимо, очень ловко врезал ему в нос пяткой. Так, что охранник откинулся на спину и, кажется, вырубился.

– Шустрей, шустрей, – скомандовал Зюб. – Уматываем отсюда.

Павел вышел за ворота и остановился… Рузанна… Где Рузанна?!

– Ты чего? – с нетерпением бросил спир. – Давай в развалины. Потерпи, там оклемаешься.

– Мне нужна девушка, – сказал Павел. – Я ищу девушку.

– Тоже мне, озабоченный. Какую еще девушку?

– Мою девушку. Любимую, понимаешь? – Слово «любимая» у него вырвалось нечаянно. Не думал он еще толком над этим вопросом. Но как по-другому объяснить этому человекообразному? – Она вышла за ворота, понимаешь? А я хотел пойти за ней.

– Вышла за ворота? Твоя невеста – эта толстая рыжая баба?

– Какая баба?

– Перед тем, как ты подбежал к воротам, там прошла толстая рыжая женщина. Вы, люди, таких называете бабами. Толстая. Рыжая. И старая. Это твоя невеста?

Сновид в недоумении покачал головой.

– Нет, Рузанна не старая. И не толстая. И не рыжая. Она… она блондинка. Светло-русая, понимаешь?

– Ты мне надоел, чел! Тут такие дела, а он… Не было тут никакой блондинки, кроме рыжей бабы. И нет! Видишь? – Зюб повел рукой. – Нет!

Павел и сам видел, что Рузанны нет. И никого нет, включая рыжую бабу. Вниз и влево уходила узкая дорога. С обеих сторон ее росли невысокие кусты-дендромутанты. А справа тянулись сплошные развалины.

– Не будь дураком, чел, – проникновенно произнес спир. – Через минуту здесь появятся маркитанты. И у кого-то из них будет натуральное оружие, а не дубинки. Ты видел, у склада стояла телега с товаром? Ее всегда сопровождают автоматчики. Хочешь, чтобы они тебя превратили в решето?

– Нет, – сказал Павел. Сознание помаленьку прояснялось. Да, он видел Рузанну. Но что-то во всей этой ситуации было не так. – Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю спрятаться в развалинах. Я тут нашел одно местечко. Давай для начала затихаримся, потом с остальным разберемся. Так что, ты со мной, глупый чел?

– С тобой, – сказал Павел. – Только ты того, спир. Поосторожней с выражениями. А то, знаешь…

– Чего?

– По шее получишь.

– Я бы на твоем месте особо не духарился, – с ехидцей отозвался Зюб. – Ладно. Вон видишь ту хибарку? Давай сначала туда.

Хибарка-развалюха, от которой остались полторы стены с оконным проемом, находилась метрах в сорока. Расстояние плюнуть и растереть, но Сновид преодолел его с трудом. Можно сказать, что еле добрел.

Казалось, ломило все тело. Особенно болела нога, по которой охранник хлестанул дубинкой. А еще кружилась голова.

Когда они добрались до спасительной стены, Павел рухнул на кучу мусора и едва не потерял сознание. Наверное, он даже застонал, потому что спир тут же злобно прошипел:

– Эй, дюймовочка. Тише нельзя?

– Может, мне вообще умереть? – прохрипел Сновид.

– Умрешь, глупый чел, если не заглохнешь. Смотри сюда. Только осторожней.

Павел приподнял голову и выглянул из оконного проема. Около ворот в Мертвую Зону суетилось трое охранников. Двое держали в руках автоматы с деревянными прикладами.

– Видишь, у них АКМ? – прошептал спир. – Это охранники, которые сопровождают товар. Если нас засекут – покрошат в куски. Лежи и не дыши.

Как назло, именно в этот момент в носу Павла зачесалось от попавшей пыли. Не в силах удержаться, он закрыл лицо ладонью и, спрятав голову за стену, чихнул.

– Да умри ты, чел, – простонал Зюб. – Не шевелись.

Сновид лежал неподвижно секунд пятнадцать. Потом, не выдержав, тихонечко спросил:

– Ну, чего там?

– Стоят и смотрят. К ним какой-то пузатый мужик подошел в синем кафтане. Ты не поднимай голову – у тебя шлем может отсвечивать.

Еще примерно через минуту спир прошептал:

– Ушли, вроде. Не рискнули в развалины лезть. Трусливые они, торгаши.

– Я голову подниму?

– Поднимай. Только не высовывайся.

Сновид полуприсел у стены и покосился на Зюба. Тот сидел с другой стороны оконного проема и скручивал в руке крупный светло-коричневый листок какого-то растения.

– Ты чего это расселся? – спросил Павел. – Мы что, дальше не идем?

– Идем. Только курнем немного.

– Я не курю. И вообще – это гадость.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Это очень полезное средство. Раньше подобное называли допинг. Правда, злоупотреблять им нельзя. Но тебе сейчас без него не обойтись. Слабый ты сейчас. Упадешь и не поднимешься, понял?

– Это что, вроде лекарства?

– Вроде. Забьешь косячка и сразу сил прибавляется. И боль стихает. Только надо в меру. А то…

– Что?

– Заторчишь. А нам сейчас торчать не время. А то еще и плющить начнет с передоза. И тогда ты считай не человек, а так – чмо ходячее.

– Ясно, – сказал Павел. Хотя почти ничего не понял. Спир временами выражался слишком заковыристо. Как этот, иностранец.

– Все, готово. Сейчас разожгу и будет тебе лекарство. Потом двинем дальше.

Они шли минут десять, пробираясь между развалинами домов и обходя опасные заросли плотоядных деревьев и кустов. Павел, надо сказать, взбодрился после «допинга». Но все равно еле успевал за спиром, прихрамывая и прижимая к животу поврежденную руку. В другой руке он сжимал дубинку.