Сказка о сером волке - Евгений Андреевич Пермяк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, вот и выяснили отношения внучка с бабушкой. Выяснили и пообещали друг дружке никогда больше о нем не говорить.
Разговор на этом оборвался, и снова стало слышно, как утомительно жужжат летающие под самым потолком мухи.
Разговор кончился и как будто ничего не изменил в намерениях Дарьи Степановны. Но это ей лишь показалось. Недаром же она сказала:
— Не к добру мухи что-то разжужжались.
— Да, бабушка, они, как и самовар, когда он воет, нехорошая примета. Катя еле заметно улыбнулась.
— Я не про примету, Катька, а про самочувствие. Да тьфу вам! крикнула на мух Дарья Степановна и принялась выгонять их посудным полотенцем.
А мухи не улетали.
XXXV
Воскресное утро начиналось позднее и тише. Люди еще спали. Петухи и те, казалось, пели с опозданием. В поле не было ни души, только на Большой Чище стрекотал трактор без седока: видимо, одержимым парням не спалось в это утро, а может быть, они, прикорнув под кустом, и не ночевали дома.
Трофим пробирался к месту своей вчерашней засады краем леса, минуя деревни. Очутившись на дальнешутёмовской дороге, он пошел не крадучись.
Выпрошенная накануне у Пелагеи Кузьминичны грибная корзина и кирзовые сапоги, взятые у Тудоева, должны были объяснить его появление в дальнем грибном лесу.
Он вышел с большим запасом времени. Счастливый механик, наверно, еще и не выезжал за Надеждой. У Трофима достанет времени, и он наберет грибов, чтобы не возвращаться с пустой корзиной.
Со вчерашнего дня перед его глазами стояла Катя. И теперь она мерещилась за каждым поворотом лесной дороги. Трофим не крестил себе лба, не говорил «свят-свят» и не гнал от себя видение, появлявшееся с каждым разом отчетливее, хотя в лесу и становилось светлее. Наоборот, он распалял воображение, и это, кажется, ему удалось. За поворотом, неподалеку от развилки, видение запело:
Ах, Наталья, Наталья, куда ты идешь?..
Видимо, «видению» тоже не спалось в это утро. Увидев постороннего, Катя умолкла, а тот взволнованно спросил ее:
— Дозвольте вас обеспокоить, милая внученька: как нынче у вас грибы?
— Да, кажется, пошли, — ответила Катя. — Бабушка чуть не полную корзину набрала.
— А вы, стало быть, не интересуетесь грибами? — упавшим голосом спросил он Катю.
Встречный показался Кате несчастным и больным. У него заметно тряслись руки и губы. В его глазах стоял испуг. И Катя спросила:
— Не обидел ли вас кто-нибудь в лесу?
— Пока еще нет, — ответил Трофим.
И услышал совсем рядом голос Дарьи:
— Ты с кем там, Катерина?
Не дожидаясь ответа Кати, Трофим стал на колени, потом пал ниц и сказал:
— Я не видел твоего лица, Даруня. Я по голосу узнал тебя… Если ты не хочешь видеть меня, я не подымусь, пока ты не уйдешь… — гундосил он, как дьячок, читающий псалтырь. Его плечи вздрагивали.
Дарья Степановна метнулась в сторону, но Катя окликнула ее:
— Бабушка, ну куда же ты?..
За этими словами Дарья услышала: «Ну зачем же уходить, коли так случилось? От этого не нужно уходить».
Дарья Степановна вернулась.
— Подымись! — сказала она Трофиму. — Зачем только тебя занесло в этот лес?
Трофим поднялся и, боясь взглянуть на Дарью, поклонился ей в пояс.
— Теперь кланяйся не кланяйся, времечко вспять не поворотишь… Да не трясись ты, не трясись, как осиновый лист… Старовата хоть я стала, да пока еще не ведьма… Шкуру снимать с тебя не буду.
Их глаза встретились. Трофим надеялся увидеть Дарью куда старше. Гладко зачесанные на прямой пробор волосы с седыми прядями по бокам не старили, а украшали худое, но еще не тронутое морщинами лицо. Глаза по-прежнему были сини и прекрасны. Годы не затуманили и не убавили в них их цвета.
— А ты, парень, сильно сдал. Видать, ретивое-то отстучало свое… Ишь как потеешь… Сядь… Не ровен час, хватит тебя нелегкая, отвечай тогда перед Америкой.
— Да кому я там нужен, Дарья Степановна.
— Ладно, ладно, потом врать будешь. Отсидись. Как-никак не каждый день такие встречи бывают.
Трофим сел на поваленное дерево. Ему в самом деле было нехорошо.
Катя боязливо смотрела на бабушку. У Дарьи Степановны подергивалось веко. И чтобы как-то облегчить ей тягостную встречу, Катя сказала:
— И ничего особенного не произошло. Так вы могли встретиться и в Америке. Ведь посылали же тебя туда, бабушка, и, если бы не твое воспаление легких, ты бы поехала с дедушкой Петром.
— Это верно, Катя. К тому же муху не выгонишь, если она еще не хочет улетать… Может быть, и к лучшему это все… Никак мать с Андреем едет?
Катя прислушалась и побежала по дороге.
— Едет, едет. Надо ее предупредить.
Трофим сидел понуря голову. Чтобы не молчать, Дарья Степановна спросила:
— Сболтнул кто или сам дорогу сюда вынюхал?
— Женщина вчера козу искала. Из Дальней Шутёмы. Встретил ее в конце леса. Она и принялась мне обо мне рассказывать… Ну, я и решил сегодня еще раз на внучку поглядеть…
— Значит, видел ее уже?
— Я вчера в ельничке лежал, а они, стало быть, ехали… Хороший парень этот Андрей Логинов. Ничего плохого не скажешь…
— А если скажешь, так слушать будет некому.
Подкатил мотоциклет. Катя сидела на втором сиденье, позади Андрея, а Надежда Трофимовна — в коляске.
— Здравствуй, мама, — поздоровалась она с Дарьей Степановной. — Не удалось все-таки спрятаться.
Трофим повернул голову, потом приподнялся. Да, это его дочь. Это его женственно облагороженное лицо. Надежда Трофимовна первая шагнула ему навстречу и сказала:
— Здравствуйте, Трофим Терентьевич…
И тот ответил:
— Здравствуйте… Не знаю, как и назвать вас.
— Называйте Надеждой Трофимовной. Так будет и мне лучше, и вам понятнее.
— Это верно. В моем положении спорить не приходится. Очень приятная встреча, Надежда Трофимовна. Даже не нахожу слов…
— Да уж куда приятнее, — еле слышно откликнулась Дарья Степановна. Потом обратилась к внучке: — Зови, стальная игла, заморского гостя на выпас, чайку отпить. Не оставаться же ему тут, на развилке.
— Пожалуйста, Трофим Терентьевич! Бабушка разрешает мне пригласить вас к нам на выпас.
— Благодарствую. — Трофим откланялся.
Дарья Степановна, примерив, кому идти, кому ехать, сказала:
— Я, пожалуй, с Андреем поеду, а вы господина Бахрушина пешечком проводите…
— Хорошо, мама, — согласилась, скрывая волнение, Надежда Трофимовна.
И, дождавшись, когда усядется и уедет с Андреем Дарья Степановна, сказала Трофиму:
— Прошу составить компанию…
— Премного буду рад, — ответил Трофим и поплелся за внучкой