Пропавшая леди - Джуд Деверо

Он, конечно, объяснил, почему заставил ее поехать с ним, но, возможно, ему просто хотелось, чтобы кто-то согревал его постель во время долгого путешествия через океан? И она, будьте уверены, хорошо выполняла свою работу! Они чуть кровать не сломали, а теперь она носит в себе результат этих усилий.

Дождь припустил вовсю и барабанил в темное стекло. На Риган нахлынули грустные мысли.

Трэвис никогда не хотел ее. Он сам говорил это сотню раз. Даже тогда, когда они уже находились на борту судна, он пытался разузнать, кто она такая, чтобы отделаться от нее. Он был таким же, как Фаррел и ее дядюшка Джонатан — они ведь тоже смотрели на нее как на обузу.

Под шум дождя по ее щекам покатились слезы. Почему он на ней женился? Может быть, Трэвис как-нибудь узнал о ее наследстве? Он увез ее в Америку и сразу же женился на ней, а теперь, когда документ у него в руках, он сможет претендовать на ее деньги, и она ему больше не нужна. Он бросит ее в незнакомой стране без денег, без помощи да еще с ребенком, о котором надо заботиться.

В отчаянии ударяя кулаками в подушку, Риган разрыдалась всерьез. Когда приступ ярости прошел и слезы покатились медленнее, она стала размышлять о том, почему не заслуживает любви.

Дождь за окном перешел в затяжной ливень, и, убаюканная его шумом, Риган наконец заснула глубоким сном. Она не услышала тяжелых шагов на лестнице, и только громкий стук в дверь смог разбудить ее.

— Открывай же эту проклятую дверь! — послышался голос, который мог принадлежать только Трэвису. Судя по всему, ему и в голову не пришло, что он может разбудить других постояльцев гостиницы.

Риган, голова которой была тяжелой, как кусок гранита, попыталась сесть, уставясь опухшими глазами на дверь, угрожавшую сломаться от стука Трэвиса.

— Риган! — снова послышался крик, и она моментально оказалась у двери.

Повернув ручку, она сказала сонным голосом:

— Она заперта.

— Ключ лежит на комоде, — возмущенно проворчал Трэвис.

Едва успела открыться дверь, как он влетел в комнату, но Риган не могла разглядеть Трэвиса за огромной охапкой цветов, которую он тащил в руках. Среди них были тюльпаны, желтые нарциссы, гиацинты, ирисы, фиалки, сирень трех оттенков, мак, лавр и великолепные розы. Цветы были в полном беспорядке. Они торчали из охапки как попало: некоторые были связаны в букеты, а некоторые испачканы грязью или посечены дождем. Даже когда он остановился, цветы продолжали сыпаться вокруг словно многоцветный дождь.

Он подошел ближе, осыпая пол цветами и даже наступая на них, и свалил всю охапку на кровать. И тут стало видно, что весь он забрызган грязью и, судя по выражению лица, очень зол.

— Будь они прокляты! — заявил он, отцепляя от ворота рубахи букетик фиалок и швыряя его на кровать. — Кто бы мог подумать, что я способен возненавидеть цветы! — Он снял шляпу, с полей которой на пол полилась вода. С отвращением сняв со шляпы три ириса, он бросил их на кровать к остальным цветам.

Он едва взглянул на Риган, потому что был так зол, что даже не заметил ни ее прозрачного платья, ни того, как соблазнительно выглядит в лучах утреннего солнца ее тело под тончайшим шелком.

— Я думал, поездка не затянется, — сказал он, стаскивая с ног сапоги, из которых хлынула вода. — У меня здесь недалеко живет приятель, у которого имеется оранжерея. Это всего в пяти милях отсюда. Я понимаю, что у молодой жены должны быть цветы, поэтому решил привезти тебе цветов, — объяснил он и, скорчив гримасу, вытащил из-под себя розу с шипами. Все еще не взглянув на Риган, он принялся снимать промокший насквозь грязный плащ, из-под которого посыпались на пол измятые, раздавленные цветы. Трэвис делал вид, что не замечает их. — Когда я ехал туда, на полпути начался дождь, но я продолжал ехать, а когда приехал, мой приятель и его жена, которые уже спали, поднялись с постели, чтобы лично нарезать мне цветов. Они опустошили и сад, и оранжерею.

Он принялся стаскивать с себя промокшую насквозь рубаху, из-под которой к его голым ногам упало еще несколько цветков.

— Неприятности начались на обратном пути. Проклятая лошадь потеряла подкову, и мне пришлось продолжить путь пешком по месиву, которое в Виргинии называют дорогой. Не мог же я остановиться, подковать лошадь заново и пропустить брачную ночь!

Риган слушала его словно завороженная, и с каждым его словом на сердце у нее становилось все легче и легче.

— Потом вспыхнула молния, лошадь шарахнулась и сбила меня с ног в грязь. Если это животное все еще живо, то не потому, что я над ним сжалился, — угрожающим тоном заявил Трэвис. — Я не стал бы искать лошадь, когда она шарахнулась в сторону, но цветы были привязаны к седлу, и мне пришлось под проливным дождем два часа разыскивать это проклятое животное, а когда я его нашел, седла на нем не было. — Он сердито снял с себя оставшуюся одежду. — Еще час я потратил на то, чтобы найти седло и эти… эти… — проговорил он, доставая из кармана то, что осталось от пиона, и с кривой усмешкой, окончательно смяв его, бросил на пол. — Пакеты, в которые цветы были упакованы, порвались, так что нести их мне было не в чем, поэтому я стал распихивать их повсюду, куда мог. — Он впервые встретился взглядом с Риган. — И вот я, взрослый мужчина, стоял то время сильнейшей грозы, какой не бывало уже много лет, и набивал свою одежду этими колючими, за все цепляющимися, одуряюще пахнущими цветами! Ты хоть понимаешь, каким болваном я себя почувствовал? Почему, черт возьми, ты плачешь? — Эти вопросы он задал на одном дыхании и одним и тем же тоном.

Взяв с постели слегка пострадавшую и очень мокрую розу, Риган поднесла ее к носу.

— У молодой жены должны быть цветы, — прошептала она. — И ты это сделал для меня.

— Для кого же, черт возьми, еще поехал бы я в такую погоду, тем более в свою брачную ночь, если не для своей молодой жены? — озадаченно и возмущенно произнес Трэвис.

Риган даже ответить не могла, по ее щекам текли слезы.

Поразмыслив, Трэвис подошел к ней, приподнял рукой ее подбородок и внимательно вгляделся в ее лицо.

— Ты много плакала, — тихо сказал он. — Может быть, ты думала, что я не вернусь, а?

Вырвавшись из его рук, Риган подошла к изголовью кровати.

— Нет, конечно, нет. Просто…

Трэвис вдруг тихо хохотнул, и она оглянулась. Он стоял обнаженный, словно какое-то божество, усыпанное благоухающими цветами. Риган тоже не могла не улыбнуться. Он вернулся к ней, немало потрудившись, чтобы дать ей то, чего она хотела. Глаза Трэвиса, смотревшие на нее, одетую в прозрачное платье, горели желанием.

— Разве я не заслужил вознаграждение за свои труды? — прошептал он, раскрывая объятия.

Риган моментально прыгнула в его объятия, обвив руками его шею, а ногами — талию.

— Как могло тебе прийти в голову, что я тебя покину после всех страданий, через которые я прошел, чтобы заполучить тебя? — пробормотал он, прежде чем завладеть ее губами.