Нестандартный формат - De ojos verdes

чтобы взять любимую женщину под опеку и создать ей условия для процветания. Во всех остальных случаях — это бездействие. А сильному полу прощать бездействие нельзя. Это противоречит природе. И именно отсюда и рождаются различные сомнения.

Девушка глядела на неё во все глаза. Глубокие метафоры не могли не впечатлять. Но были из другой оперы. Про красивых девочек. Которым есть, из чего выбирать. И, признаться, в эту минуту Ева испытала благоговение перед такими вот истинными чувствами. Да и, пожалуй, впервые от всего сердца порадовалась, что кому-то перепадает такое счастье. Это слишком великолепно, чтобы быть лишь пустым звуком, отражающимся в так часто произносимых фразах.

— Ты в последнее время сама не своя, не расскажешь, почему?

Хороший ход. Может, несознательный, но всё же. Инга Робертовна раскрылась сама и требовала от собеседницы того же. А почему бы и нет? Это же останется между ними где-то на задворках воспоминаний о чудесном Марселе. Ни одной, ни второй нет надобности распространяться о личном разговоре. Незримое доверие было установлено между ними буквально с первых дней сотрудничества. И причин опасаться чего-то у Евы просто не было. А поделиться с кем-то, кто старше, очень хотелось. Потому что с мамой об этом она поговорить так и не сумела, откладывая в долгий ящик.

— Я никак не решусь на последний шаг. Хочу родить ребенка. Для себя, как это сейчас принято обозначать. Но многочисленные нюансы меня пугают.

— Ну, главное — хороший кандидат.

— Нет, я неправильно выразилась, — покачала головой Ева, — речь о процедуре ЭКО. На естественный путь…скажем, больше не рассчитываю.

— Чего? — изумилась начальница, буквально ринувшись вперед и заглядывая ей в глаза. — С ума сошла, девочка? Зачем тебе такие сложности? Неужели нет никого, с кем можно и приятно провести время, и достигнуть этой цели? Да, не спорю, сейчас многие женщины рожают для себя, не обременяя партнера ответственностью. Пусть мне и чужда такая эмансипация, но это не мое дело.

— Я не хочу ни с кем связываться. Это как-то унизительно, Вы не находите? Просить мужчину сделать тебе ребенка, а потом пойти на все четыре стороны?

Женщина вскинула бровь, а потом рассмеялась.

— Ох, Ева, какая ты ещё наивная. Нет в тебе женского коварства. Не хочешь просить — найди подходящую кандидатуру и сделай это молча. Не оповещай о своих намерениях, чтобы не пугать. Многие и так убежали бы на все четыре стороны, если бы ты озвучила то, что тебе от них нужно.

— В каком смысле?

— В самом прямом, дуреха. Соври, что на противозачаточных, часто мужики не любят секс с защитой. Видите ли, не те ощущения. Но и при таком раскладе надо хотя бы немного быть знакомой с ним, увериться, что чист на ЗППП.

Еве эти идеи казались кощунственными. Не та у неё натура, чтобы проворачивать такие вот авантюры. Даже смешно представить, что она может обмануть и кем-то воспользоваться.

— Ну уж нет, это не мой вариант. Гораздо ближе и по душе — искусственный метод без лишней нервотрепки, чем такая возня с естественным зачатием.

— Ну, раз ты готова… — пожимает плечами несколько разочарованно и принимает исходное положение, откинувшись на спинку плетеного кресла, — вперед. Попыток может быть не одна, и не две. Деньги, время, процедура, документация… Кстати, погоди, а ты развелась?

Девушка вздрогнула от вопроса. Когда устраивалась на работу, пришлось поставить в известность о своем статусе. Но объяснить, что это формальность, а также просить не упоминать сей факт в коллективе. После оформления об этом было забыто. Знали только Тома и Инга Робертовна. Вторая — совсем поверхностно.

— Нет.

По ней прошлись откровенным изучающим взглядом. В нём плескалось изумление вперемешку с интересом.

— А ты всё же не так проста, Ева. Но, позволь узнать, твой муж даст тебе разрешение?

— Разрешение? — с явным недоумением.

— Ева… — осуждающе-обличительно, — только не говори мне, что не в курсе, как протекает процедура согласования, если пациентка замужем?

Тут-то девушка и почувствовала себя безбожной идиоткой.

— Законодательство в этой сфере предусматривает письменное разрешение супруга. Без этого никак. Ну дуреха же, правда.

Причин не верить не было. Но она под смешок Инги Робертовны взяла в руки телефон и ударилась в поиски. А спустя пять минут сокрушенно застонала, совершенно не стесняясь такого проявления стыда. Опозорилась по самое не хочу.

Словно обухом по голове. Как можно было пропустить такую важную деталь?! Как?!

Да просто. Всегда интересуясь лишь непосредственно самим ЭКО, стадиями, выбором донора и соответствующей клиники, Ева упорно пропускала правовой раздел любого сайта. А её поход в «Центр Планирования» был больше направлен на диагностику и выявление шансов, где при заполнении данных ей «хватило ума» отметить «не замужем». В её окружении не было девушек, прибегнувших к данной процедуре, ни с какими нюансами она знакома не была. Поделилась лишь с подругой, сестрой…и совсем недавно — с родителями. Вряд ли кто-то из них когда-либо вникал в эти вопросы.

И Ева не вникала! Дура! Тысячи раз дура!

Так паршиво она себя ещё не чувствовала никогда. Будто у неё вдруг отняли вожделенный подарок, который даже не успели подарить, обидев до глубины души.

С ума сойти! То есть, вообще никаких шансов! Никаких! Разрешение мужа? Наверное, девушка скорее убьет себя, чем обратится к нему. Да и если бы обратилась — он бы посмеялся в лицо или уцепился бы за возможность сделать больно, непременно отказав каким-нибудь особо извращенным способом. Например, прямо перед подписанием документа, держа ручку над бумагой. Уж очень любил играть с ней в кошки-мышки, изводя неизвестностью.

Если бы не сидящая рядом Инга Робертовна, Ева точно не отказала бы себе в желании расхохотаться и одновременно разрыдаться. Вот тут та жалость к собственной личности, так тщательно отпихиваемая годами, всплыла наружу и окутала разъедающей кислотой.

Финита ля комедия, концерт окончен. Последний патрон у него[1].

Окончательно вынеся вердикт о несостоятельности своего ума и приписав себе заслуженный титул неудачницы, девушка поблагодарила за приятный вечер, извинилась и ретировалась. В своем номере, который в разы уступал апартаментам начальницы, она вдруг ещё явственнее ощутила принадлежность к более приземленному миру. Это отрезвило. И разозлило.

Нет, Инга Робертовна ни в чем не была виновата. Наоборот, всегда относилась к Еве с особым расположением, добротой. Ценила за безупречную работу и готовность отозваться на любую профессионального плана просьбу. И девушка, наверное, не просто восхищалась женщиной, а была чисто по-человечески влюблена в неё. А после сегодняшних откровений ещё и укрепилась во мнении, что в той зарыт стальной стержень.

Но. Вместе с