Как завоевать шейха - Лора Мартин

– Твоя очередь, – сказал он.

Рэчел не шелохнулась, не зная, что он задумал. Она решила, что, вероятнее всего, сможет перебраться, тем более что Аахил смог. Но Малик, похоже, вознамерился ее нести.

Он протянул руку, и Рэчел сделала неуверенный шаг вперед.

– Я могу перенести тебя, если ты боишься, – тихо сказал он, держа ее за руку.

Рэчел поколебалась одно только мгновение, после чего решительно покачала головой. Ее не надо нести, хотя мысль, разумеется, была заманчивой.

– Жаль, – пробормотал Малик.

Или это ей только послышалось? Прежде чем она успела среагировать, шейх уже вел ее через завал. Они достигли его вершины уже через минуту, и Рэчел изумленно огляделась. Хотя часть горизонта заслоняла скала, возвышавшаяся перед ними, вид был впечатляющим. Она посмотрела вниз, увидела ожидавших верблюдов и удивилась, как высоко они успели забраться. Вдали она увидела песчаные дюны, мерцающие под утренним солнцем.

– Еще один рывок, и мы на месте, – сказал Малик.

Его глаза возбужденно блестели. Рэчел еще никогда не видела его таким оживленным, полным энтузиазма. Вероятно, дети тоже редко видели отца таким.

Они пошли еще выше по пологому, гладкому склону, и уже не в первый раз Рэчел порадовалась, что на ней мужской костюм. Она ни за что не сумела бы забраться сюда в платье и была бы ужасно расстроена, если бы ей пришлось дожидаться внизу вместе с верблюдами.

Они добрались до гребня, и Рэчел тихо ахнула. Вид сверху показался ей невероятным. Она могла видеть на много миль в каждом направлении, и горизонт был скрыт только маревом.

– Как красиво, – прошептала Рэчел, быстро догнавшая Малика и детей, которые собрались вокруг большого плоского камня.

– Высокое место, – прошептал Аахил, словно не мог поверить, что он здесь.

Малик привлек к себе детей и сделал знак Рэчел, чтобы она подошла ближе.

– Высокое место жертвоприношений, – с почтением проговорил он.

У Рэчел по телу пробежал холодок. Большой плоский камень действительно был похож на жертвенный алтарь. А его положение высоко над пустыней определенно означало, что так ближе к богам на небесах.

– Много лет назад наши предки, вероятно, приносили в жертву животных и оставляли приношения, чтобы заручиться благословением богов. Веками наша семья являлась единственной хранительницей этой святыни. Мы приходим сюда, чтобы попросить одобрения и благословления предков.

Он велел им взяться за руки и сказал несколько слов на гурийском языке.

Рэчел почувствовала, как к глазам подступили слезы. Малик привел ее на священное место. Это великая честь для того, кто не является членом семьи. Стоя здесь и глядя на бескрайние оранжевые пески, она ощущала вековые традиции, понимала, что значит быть частью того, что больше тебя. Она видела, что значительная часть уверенности Малика исходит от того, что в нем сильно чувство принадлежности. Рэчел никогда ничего похожего не испытывала. Дом без родителей был местом, где она всегда ощущала одиночество. А теперь его и вовсе нет. Школа была временным пристанищем. Она всегда стремилась путешествовать и не желала быть связанной обычными для молодой леди узами. Но только теперь она заподозрила, что в ее жизни чего-то не хватает. Места, которое она могла назвать домом, где жили ее предки и будут жить ее дети. Куда ей всегда можно будет вернуться.

Малик подошел и остановился рядом. Он отвлек Рэчел от грустных мыслей.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что взял меня с собой.

На лице Малика отразилось откровенное изумление, и он проговорил, обращаясь скорее к себе, чем к ней:

– У меня и в мыслях не было не брать тебя с собой.

Спуск прошел быстрее, чем подъем. И Рэчел, и дети привыкли к каменистой тропе и теперь шли не останавливаясь.

Малик снова позволил Аахилу возглавить процессию. Он видел, как много это значит для его старшего сына. Для мальчика идти первым – высокая честь и большая ответственность. Малик понимал, что следует всемерно поддерживать и развивать эти стороны его личности. Когда-нибудь Аахил станет отличным правителем, и он уже стремился узнать все о своей стране и своем наследстве.

На обратном пути Малик хранил молчание. Он думал о словах Рэчел и своей реакции на них. Наверное, было бы лучше привести сюда детей одних, но почему-то это показалось ему неправильным. За несколько недель Рэчел стала неотъемлемой частью их жизней. Малик не сомневался: дети шли за ним с уверенностью, потому что Рэчел подбадривала их улыбкой.

Он знал, что надо подумать о последствиях, но что-то его удерживало. Он не желал анализировать свои чувства слишком подробно – боялся того, что может обнаружить.

Малик бросил быстрый взгляд через плечо. Рэчел взяла Амиру за руку, и они помогли друг другу преодолеть самые разрушенные ступеньки. Он сообразил, что никогда не думал привести на высокое место свою покойную жену. Не то чтобы она отказалась сопровождать его в подобное путешествие. За те десять лет, что они были женаты, Малик мог по пальцам пересчитать, сколько раз она покидала свои апартаменты во дворце. Но это не меняло того факта, что у него даже мысли подобной не возникало. Высокое место особенное. Это святыня, и лишь немногие избранные знают, где оно находится. Малику не хотелось, чтобы его мысли о месте, которое было ему так дорого, были запятнаны неизбежно плохим настроением Алии. Но с Рэчел все было иначе.

Он сомневался, что Рэчел доводилось когда-нибудь испытывать депрессию. Она была солнечным, оптимистичным человеком. Жизнерадостность была ее неотъемлемым качеством. Она не могла запятнать его позитивных мыслей о высоком месте. Она их усиливала.

Малик испытывал искушение перевести свои отношения с Рэчел на новый уровень. Он уже давно желал ее, а теперь еще и восхищался ею. Ему нравилась ее уверенность в себе, ее легкий характер и способность видеть в человеке лучшее. Она имела все необходимые качества хорошей гувернантки, но теперь Малику казалось, что он хочет видеть ее еще и в ином качестве.

Досадливо вздохнув, Малик потряс головой. Он уже однажды пытался построить отношения с женщиной, и что из этого получилось? Почти десять лет мучений и жена, которая с ним практически не разговаривала. Если он сблизится с Рэчел, это может удовлетворить его физическое желание, но будущего у них все равно не было. Он вынудит Рэчел уехать, и его дети пострадают лишь потому, что он не может контролировать свои потребности.

Безусловно, ему будет трудно жить рядом с Рэчел, видеть ее каждый день, любоваться ее улыбками и испытывать эрекцию, но это все же лучше, чем пойти на поводу у своих желаний и изгнать из жизни детей то лучшее, что было у них за последние годы.

В какой-то момент внутренний голос Малика взбунтовался. Он хотел знать, почему нельзя получить Рэчел и не вынуждать ее покинуть Гурию. Но разум, как обычно, восторжествовал. Малик знал, что человек, занимающий такое положение, не предназначен для любви. Он должен сосредоточиться на исполнении государственного долга. Так поступал его отец, а еще раньше – дед.