Право на месть - Александр Мазин

Зато как приятно уронить небрежно: «Вчера отметелил шестерых».

Что бы там ни было, но Наташе нужен именно реальный противник. Надо переступить через психологический барьер, чтобы убедиться: своим ударом ты способна свалить упитанного дядю.

«А она способна! – подумал Андрей.– Еще три-четыре дня, чтобы подшлифовать выбранную манеру,– и можно попробовать».

Андрею нужна уверенность: недавняя история не повторится. Хотя по-прежнему казалось: обучая девушку каратэ-до, он ломает в ней нечто очень важное. Но есть другой выход? Разве пистолет – лучше?

«По крайней мере, я учу ее искусству, а не драке,– успокаивал он сам себя.– Не важно, что человек делает, важно, как он к этому относится».

Это был подход Зимородинского. Неплохой подход: не ярость, а боевой дух, заншин; не ненависть садиста, а спокойная «работа» мастера. Дозированное насилие, чтобы остановить насилие. Проблема в том, что подавляющее большинство насильников можно остановить единственным способом: убить. Или привести в такое состояние, в каком они не способны справиться даже с двухлетним ребенком.

Путь, который избрал отец Егорий, лучше. Намного лучше. Но достаточно ли он эффективен?

«А мой,– с ожесточением подумал Ласковин,– мой путь – эффективен?»

Пока у него мало что получалось. Ни единого следочка.

– Я исследовал ваше предположение, Вадим,– сказал Ласковин.– К сожалению, не подтвердилось. Вряд ли убийца охотился исключительно за мной.

Они стояли у дальней стены тира, где грохот выстрелов почти не заглушал слов. Да и выстрелов было немного. Только один стрелок, раз за разом опрокидывающий полуростовую мишень.

– Хорошо стреляет,– сказал Вадим.– Упорство и труд. Так вот, один любопытный факт. Интересный тебе как человеку, напрямую сталкивавшемуся с уголовным миром. Отец Егорий Потмаков абсолютно никому не мешал. А его староста никогда не забывал внести соответствующий взнос. Я не верю, что у нас могут убить только за то, что ты хороший человек, если ты не задеваешь ничьих интересов. Может быть, я чего-то не знаю? – и устремил на Ласковина испытующий взгляд.

– Может быть, кто-то действительно увязал нас с Пашеровым? – предположил Андрей.

– А были основания? Кроме шумихи в прессе?

– Мы разговаривали с Пашеровым за несколько дней до убийства.

– Вот как?

– Случайная встреча на приеме,– поспешил развеять подозрения Андрей.– Но кто знает, как это могли воспринять убийцы?

Андрей совсем не хотел, чтобы Вадим узнал об их с отцом Егорием тайной деятельности. Но следовало направить добровольного помощника в нужную сторону.

Вадим, в свою очередь, понимал, что Ласковин не договаривает. И пытался выудить из него все, что можно. По профессиональной привычке.

– Еще один интересный факт,– сказал он.– Раз уж мы опять говорим о Пашерове. Влиятельный человек убит. Очень влиятельный. И – никакой реакции. То есть отреагировала пресса, официальные власти, милиция, поскольку любое убийство – это ее дело. Отреагировали «федералы», хотя им бы – только радоваться. Не секрет же, что Пашерова поддерживали несколько преступных кланов. Убили лидера, а мафия – никакой реакции. Хотя расправились с ним не свои, это известно. Кстати, Андрей, тебе приписывают убийство Крепленого, ты в курсе?

– В курсе,– мрачно сказал Андрей.– Я рад, что его убили, но, к сожалению, не я это сделал.

– Я так и подумал. Сказал, чтобы ты понял: я не с пустого места предлагал тебе «прокачать» своих врагов.

– «Тобольцы» ни при чем,– сказал Ласковин.– Что там еще о Пашерове?

– Так вот. Убили лидера, одного из воротил, успешно поднимавшегося вверх к практической и политической власти. Вдруг выясняется, что до его убийства никому, кроме прессы, нет дела.

– Покойник бесполезен,– сказал Ласковин.

– Не так просто. Раз человек поднялся наверх, значит, его кто-то поднял. С определенной целью.

– И кто его поднял? – спросил Ласковин, уже предчувствуя нечто очень нехорошее.

– Несколько аналитиков искали ответ на этот вопрос,– задумчиво произнес Вадим.– Несколько очень хороших аналитиков. И, представь, так и не нашли.

– Выходит, Пашеров был сам по себе? – спросил Андрей.

– Сам по себе? Нет. Начиная с какого-то уровня лидер вынужден подтягивать за собой свою команду, преемников, преданных в первую очередь ему, лидеру. И у Пашерова такая команда была. Но распалась после его убийства.

– Разве это странно?

– Нет, это нормально. Странно то, что ни один из этой преданной команды не попытался, больше того, не пожелал выяснить, кто прихлопнул их главаря. У тех, кто беседовал с людьми Пашерова, сложилось мнение, что помощники его даже рады остаться «сиротами».

– Может, Пашеров знал о них нечто предосудительное? – предположил Андрей.– Чтобы держать в руках?

– Возможно. Но не обо всех же! Итак, он возник ниоткуда, поддерживался неизвестно кем и неизвестно кем убит. Неизвестно почему.

– Мафия,– сказал Ласковин.

– Брось! Мафия может внедрить своего человека в любую структуру – это вопрос силы и денег. Но сначала надо внедрить этого человека в мафию. Вот то, что действительно беспокоит многих: кто внедрил Пашерова в мафию, если он там абсолютно никому не нужен, как выяснилось?

– И кто? – второй раз спросил Андрей, чувствуя, как исподволь к нему подбирается страх.

– Страшно? – угадав по интонации, спросил Вадим.– И мне тоже страшно. Кто?

– Вадим,– проговорил Ласковин после длинной паузы.– Вы говорили о «кандидатах сбоку», кто это?

– А… – собеседник Андрея засмеялся.– Это когда берут, например, бывшего наркомана и беседуют с ним. Долго и основательно. А потом выясняется, что именно бывший наркоман зарубил топором старушку.

– Почему бывший? – спросил Ласковин.

– К слову пришлось. Из вашего же дела. Курьез. Некий бывший наркоман, молодой парень, торговал какой-то херней в переходе. Его прихватил наряд, а тот, вместо того чтобы дать на лапу или просто заплатить штраф, стал стращать сотрудников. Дескать, за него отомстят. И всех их взорвут, как тех, на Кутузовской набережной. То есть – вас.

– И что же?

– Привезли в отделение, побили немного «за оказание сопротивления», сняли штраф и выкинули. Как будто не видно, кто есть кто. Курьез, одним словом. А не был бы парень совсем никудышным – глядишь, сел бы за убийство. Вот так, Андрей.

– А можно узнать, что это за парень? – спросил Ласковин.

– Запросто,– сказал Вадим.– Только мне жаль твоего времени. Вспомнил доходяга, что видел по телевизору, да и сболтнул.

– И все-таки?

– Узнаю,– обещал Вадим.– Развлекись. Материал открытый. А сейчас пойдем постреляем. Глупо уходить, не истратив выделенных патронов.