Купе №6. Представление о Советском Союзе - Роза Ликсом

Около восьми утра в дверь девушки осторожно постучали. За дверью стоял гид. Вместе они прошли в ресторан. Девушка взяла русский завтрак, гид — монгольский, состоящий из чая с молоком, пахнущего овцами печенья и кукурузных шариков. Девушке нравилось сидеть за столиком напротив другого человека. Она рассказала гиду, что приехала в Улан-Батор, чтобы увидеть наскальные рисунки, расположенные вдоль дороги, ведущей из города на юг страны. Гид выслушал ее с каменным выражением лица.

— Западные туристы не имеют права выезжать за пределы города.

Девушка протянула гиду доллары.

— Вы приезжаете сюда, думая, что за деньги можно купить что угодно. Но наши святые места не продаются. Я составил вам официальную программу на день, мы посетим достопримечательности Улан-Батора и познакомимся с богатой историей нашей страны. Мы не будем выезжать за пределы города. За ваши передвижения отвечаю я.

Доллары гид положил в карман.

На улице было по-весеннему тепло, и, хотя небо покрывал толстый слой облаков, дождя не намечалось. Они отправились в исторический музей. Гид всегда шел на два шага впереди. Она бродила по музею, скользя в войлочных тапочках по тщательно отлакированному полу. Гид переходил от витрины к витрине и монотонным голосом повторял заученные наизусть фразы. Посреди одной из них он неожиданно взбодрился:

— Время правления монголов заложило прочную основу современного процветания Советского Союза. Они должны быть благодарны нам за это. Монголы захватили Русь в тысяча двести сорок втором году и удерживали власть в своих руках двести сорок лет. Мы создали на Руси рабочую модель централизованной власти, эффективную систему налогообложения и военного призыва. Мы создали там административные институты, действующие и по сей день. Мы ввели бюрократию, призванную обслуживать власть, а не народ. Мы переломили их нравственный хребет столь основательно, что они до сих пор не могут оправиться. Мы посеяли в их дубовые головы семена подозрительности. Мы научили Ивана Грозного, а он, в свою очередь, научил Сталина, что задача индивида — подчиняться группе. Если индивид совершает ошибку, ответственность несет вся группа. Это самый эффективный способ правления. До монгольского периода русские даже веселиться толком не умели, барахтались на пьяную голову в собачьем дерьме. У нас они научились радоваться жизни. Их собственные изобретения — это бесконечная лень, хитрость и наглая ложь. Для создания фискальной системы мы пригласили группу китайских специалистов по налогам и подсчету населения, чья квалификация славилась уже и в те далекие времена. Так как Россия была заселена довольно слабо и неравномерно, мы решили использовать модель непрямого управления. Согласно этой модели, русские князья собирали налоги для монгольских ханов, то есть работали нашими мальчиками на побегушках. Позднее Великое княжество Московское переняло все созданные нами типы и принципы правления. Мы спасли Россию от грубого вторжения западной культуры.

Подошло время обеда, и, вновь идя друг за другом, они вернулись в гостиницу, пообедали и снова отправились в исторический музей. Во время ужина в гостиничном ресторане они сидели друг напротив друга за одним столиком и не проронили ни слова. После третьего блюда гид поднялся из-за стола:

— Двери гостиницы закрываются в восемь часов, после чего никто не может выйти или войти. Соблюдайте правила. Это для вашего же блага. Вам стоит знать, что наше законодательство не знает такого понятия, как «изнасилование».

На углу гостиницы испуганная лохматая собака смотрела на девушку полными страха глазами. Ей становилось все более грустно. Холод пустого пространства, простирающегося по соседству, леденящий дух влажных ветров и ночных кошмаров вбирался под кожу. На другой стороне улицы она заметила пару магазинов в советском стиле, один назывался «Гастроном», в другом продавали канцелярские товары. Над дверью «Гастронома» висел динамик, из которого доносились советские хиты. В витрине торчали полупустые полки. Перед магазином стоял ящик с талым льдом, в котором плавал брикет замороженной рыбы и два пакета молока.

В канцелярском магазине помимо бумаги продавали русский черный хлеб, пирожки с бараниной, маринованные огурцы и помидоры.

За магазином располагалось почтовое отделение, на стенах которого висели карты с обозначенными маршрутами движения овечьих отар. Девушка подписала несколько открыток и купила к ним дополнительные марки, посвященные достижениям монгольской промышленности.

На главной улице девушка обходила лужи, остовы разбитых машин, вздыбившиеся пузатые старые советские автомобили, лошадей, тянущих полуразвалившиеся телеги. Во дворе трехэтажного здания играла группа детей в ярких зимних одеждах. Крышка мусорного бака была оторвана, и отходы сыпались на грязный лед, позади мусорки валялся истерзанный труп жеребенка.

Девушка вернулась в гостиницу. Она вспомнила мужчину и его слова о монголах: как народ с богатой историей может находиться в таком упадке?

Девушка достала записку с номером, который дала ей Ирина. Она звонила с гостиничного телефона в течение часа, прежде чем ей удалось дозвониться. В трубке зазвучал мягкий и дружелюбный мужской голос. Когда девушка передала привет от Ирины и пояснила, кто она и почему приехала в город, мужчина разразился неудержимым смехом. В конце концов ей удалось уговорить его прийти на следующий день в гостиницу после работы, он обещал быть со своим другом.

Девушка снова села на диван. Запоздалое зарево больного солнца тяжело нависло над юртами. Она включила радио, настроенное на русскоязычный канал. Новости, обзоры, репортажи о всеобщих выборах и немного Стравинского.

Вечер. Около шести, как и договорились, в дверь постучали. В коридоре стояли двое высоких посмеивающихся мужчин лет тридцати. Они скромно присели на диван в гостиной. Девушка предложила им виски Black Label. Мужчины разом опустошили стаканы, и как только девушка вновь наполнила их, действие повторилось. Мужчины пообещали ей показать настоящий Улан-Батор и настоящую Монголию.

В восемь часов раздался настойчивый стук в дверь. Прежде чем девушка успела встать, дверь распахнулась, и в комнату вошли трое плотных мужчин. Лица гостей пожелтели, и в тот же миг все пятеро покинули комнату. Их шаги эхом отзывались в пустом коридоре. Девушка поняла, что случилось и кто были эти трое. Ноги ее обмякли, а по телу пробежала холодная дрожь, ее охватил озноб, и она почувствовала ужасную слабость. Она попыталась заснуть, но сон не шел, ее мыслями упорно овладевала январская ночь в Москве.

Она и Митька стояли перед входом на станцию метро «Дзержинская» и ругались, потому что опоздали на последний поезд. Позади был длинный вечер у Аркадия, много вина и сигарет. Они замерзли и старались поймать попутку. Наконец перед ними остановились синие «жигули». За рулем сидел маленький волосатый темный мужчина, который пообещал довезти их до самого дома. По дороге водитель поинтересовался у Митьки, не хотел бы он курнуть хорошей травки. Вскоре они были уже далеко от дома, в каком-то захолустном спальном районе. Девушка и Митька прошли вслед за мужчиной в совсем пустую, без мебели, квартиру многоэтажного дома. На полу лежали два грязных матраса, пустые водочные бутылки и множество окурков. Митька расплатился за покупку, и, когда они уже стояли на пороге, чтобы уйти, водитель выхватил из-за двери топор и саданул Митьку так, что тот потерял сознание. Девушка и крикнуть не успела, как водитель сжал ей горло, лишив дыхания. Под утро пьяный водитель отрубился, и окровавленный Митька смог выползти на лестничную площадку и позвать на помощь.