А может, это просто мираж… Моя исповедь - Наталия Валерьевна Гулькина

только через год после того, как мы вернулись, у нас тоже появились пейджеры. А я по наивности думала, что мы более продвинутые, чем они.

Однажды после очередной прогулки переводчик Юра нам сказал:

— Завтра вы поедете на Великую Китайскую стену. Экскурсия начинается с 7 утра.

— А позже нельзя? — переспросил кто-то из музыкантов.

— Нет, у нас потом другие планы. День будет очень насыщенным.

Юра уже понял, что нам всем только бы сувениры купить, а больше ничего и не нужно. До этого нас возили в великолепный национальный парк, мы, конечно, там гуляли, но больше времени носились по сувенирным ларькам.

— Вы посмотрите, какая архитектура! — говорил гид.

— Да, очень красиво, — соглашались мы и бежали дальше.

На следующий день в 7 утра мы уже были у подножья Великой Китайской стены.

— Дорогие мои, зная ваше пристрастие к магазинам, мы в них пойдем после того как наша экскурсия закончится. Вы подниметесь на стену, и каждый из вас должен обязательно пройти все это количество ступенек, потому что есть старинная китайская легенда: тот, кто поднимется по самой вертикальной лестнице, навсегда избавится от всех проблем и трудностей, и в жизни ему будет всегда сопутствовать удача. И не вздумайте развернуться и идти назад, — добавил, — а то ваше заветное желание не исполнится. А я вас буду ждать внизу, и потом мы отправимся за покупками…

Мы взбирались по ступенькам все выше и выше, любуясь открывающимися внизу красотами. Было жарко, солнце палило с каждым часом все сильнее. Несмотря на раннее утро, на стене было много туристов, особенно японцев, закрывавшихся от солнца зонтами, на которые мы натыкались разными частями тела. К тому времени мы прошли уже половину пути, а ступеньки становились все круче и круче. В итоге я устала и сказала своим музыкантам:

— Ребята, я больше не могу. Вы как хотите, можете преодолевать весь путь до конца, но из-за этих зонтов, которые меня всю искололи, я дальше не пойду.

Я и еще несколько ребят стали спускаться вниз по боковой лесенке, их там было много с обеих сторон стены. Мы спускались, ища глазами нашего Юру, чтобы с ним случайно не встретиться, а он сам нас вычислил, внезапно вышел из-за угла и сказал:

— Я вам что сказал делать? Почему вы здесь? Какие же вы, русские, странные, неужели вам не интересно преодолеть себя, — расхохотался он, и мы все тоже захохотали.

Но двое музыкантов из нашей группы все-таки дошли до самого верха.

В Пекине мне надарили море подарков, которые переезжали вместе с нами из одного города в другой и все время множились. В каждом городе были банкеты по случаю приезда/отъезда и обязательно подарки. Гастроли были запланированы в семи городах. Мы не везде могли лететь на самолете, где-то переезжали поездом. Лето, жара, июнь. В купе были огромные вентиляторы, которые работали во время движения, но как только поезд останавливался, вентилятор тоже останавливался, и становилось невыносимо душно. С нами ездила целая делегация. Во-первых, люди, которые бесконечно снимали про нас фильм, где бы мы ни находились: на концерте, за обедом, на прогулках по городу. Складывалось ощущение, что оператор следил за каждым нашим шагом.

Из Москвы мы взяли с собой в качестве сувениров матрешек и шоколадки «Аленка». Когда мы подъезжали к очередному городу, нам сказали, что нас будут встречать китайские пионеры, и мы решили наконец-то раздать детям наш шоколад, а то он уже давно весь расплавился. Я вышла из вагона, увидела оркестр, детей, телевидение, весь перрон был забит людьми, нас встречали как национальных героев, со всеми почестями. Было очень приятно.

Меня поражала и восхищала китайская кухня: мясо, морепродукты, рыба. В Гуанчжоу нас привезли в ресторан, где стояли клетки с разной живностью, это были голуби, жабы, рыбы, крысы.

— Это зоопарк, что ли? — спросила я, увидев все это.

— Нет, это престижный ресторан. Ты сейчас укажешь пальцем на того, кого ты хочешь съесть, тебе тут же это приготовят.

— Я не хочу ничего этого. А есть что-нибудь европейское?

— Конечно, нет. Вы же в Китае, вот и пробуйте нашу национальную кухню.

Когда Сергей Лавров увидел эти клетки и аквариумы с живностью, ему стало плохо. Сбоку от места, где мы сидели, какое-то животное все время издавало непонятные звуки, похожие на блеяние овцы.

— А кто это у вас блеет? — спросила я.

— Это варан. Может, хотите его попробовать?

— Нет! — хором рявкнули мы.

— Я этого есть не буду! А можно мне просто сварить курицу? — спросил Лавров.

— Без проблем, конечно, можно.

Мы сели за стол. Перед нами стоял котел, в который налили воды, она закипала прямо у нас на глазах, а две китаянки периодически опускали в кипяток какие-то травы, сухофрукты, разного цвета мясо и длинную лапшу. Пока готовилось основное блюдо, нам принесли легкие закуски. Но все было очень острым. Аромат от котелка шел потрясающий. Мы все были в предвкушении. Лаврову же отдельно приготовили курицу, он ел ее и был счастлив.

— А где у вас туалет? — спросила я.

— Вон там домик, идите туда.

Я прихожу — нет туалета. Захожу в помещение: там ровный пол, ни унитазов, ни дырок. Я выхожу обратно:

— Подскажите, может я не туда зашла?

— Туда, туда.

— А как же здесь в туалет ходить?

— Как обычно ходите в туалет, так и тут сходите.

— Простите, но у вас же здесь нет унитаза, ничего нет.

— А он и не нужен. Вы идите, не переживайте, у нас такие обычаи. Всё уберут.

Мне даже расхотелось. Я вернулась к ребятам и рассказала им про местный туалет, все были в шоке.

Блюдо от шеф-повара всем очень понравилось. Мы поблагодарили за вкусный обед, сели в автобус и уехали. Чем дальше мы продвигались в глубь страны, тем чаще менялись диалекты и наречия. Даже Юра уже не понимал местную речь, и нам дали еще одного переводчика. А мои музыканты научили Юру ругаться матом и говорить слово «телка». Он долго не понимал, о ком речь, и думал, что это корова.

— О, телки пошли! — сказал кто-то из ребят.

— Где телки? — переспросил Юра.

— Вон идут.

— Так это же девушки.

— Это у вас девушки, а у нас телки, — и они ему быстренько все объяснили. И уже через пару дней он матерился и первый кричал на ломаном русском, глядя в окно: «Смотри, тёльки, тёльки идут!» Это было очень смешно.

Мы отработали почти все концерты, оставался последний на острове Гуанчжоу. За день до него у нас был выходной, и