Влюбиться за шестьдесят секунд - Дженис Спрингер

— Эрик готов простить тебе что угодно. Думаю, вы будете прекрасной парой. По крайней мере, он твоего круга. А мне лучше оставаться на своем месте. Выше головы не прыгнешь. Прощай, Стефани Хортон.

Он развернулся и ушел. Наплевал на то, что его ждет работа, — свернул за угол и скрылся из виду.

Стефани хотела побежать за Дереком, но ее ноги словно приросли к земле. Услышав шепот за своей спиной, она очнулась и быстро зашагала прочь. Ее не остановил даже окрик Эрика:

— Стеффи, вернись немедленно! Ты не можешь вот так сбежать от меня!

А она лишь ускорила шаг. Ей хотелось слиться с темнотой, раствориться в ночи, растаять, словно тень. И поскорее забыть равнодушное выражение лица Дерека. Забыть о том, что единственный человек, который относился к ней с искренней симпатией, ушел из ее жизни навсегда.

Подперев подбородок кулаком, Стефани сидела за огромным столом и вполуха слушала речь своего бизнес-партнера. Тот появлялся крайне редко. Чаще для того, чтобы узнать, как идут дела, забрать свою долю прибыли или привести хорошего клиента. Это был старый друг ее отца. Он давно крутился в бизнесе, имел баснословные суммы на счетах в банках и знал, как вести дела. На сей раз он приехал вместе с известным французским кутюрье, который нуждался в красивых моделях. Стефани было плевать и на партнера по бизнесу, и на важного клиента. Вот уже неделю она жила словно во сне. А уж сколько слез пролила…

Ей было стыдно и обидно. Похоже, эти два чувства теперь будут сопровождать ее всю жизнь. А ведь началось все со знакомства с Дереком. Выходит, это он виноват в том, что разбудил ее совесть.

— …Как ты считаешь, Стефани? Стеффи?

Она вздрогнула, перевела рассеянный взгляд с партнера на кутюрье и пробормотала:

— Да-да, совершенно верно.

— Ты меня не слушаешь! Что с тобой, дорогая?

— Потише. Мистер… кутюрье, — Стефани не смогла вспомнить его фамилию, — подумает, что мы ссоримся.

— К счастью, он не понимает по-английски ни слова. И сейчас думает, что мы обсуждаем сделку.

— Прости, я себя плохо чувствую, — пришлось солгать Стефани. — Вот-вот упаду в обморок.

Седовласый партнер забарабанил пальцами по крышке стола.

— Хотя бы притворись, что принимаешь участие в беседе. Сделка у нас в кармане, но ты можешь все испортить.

— Извини, — снова пробормотала она и сделала вид, что пишет что-то в блокноте.

Стефани с трудом досидела до конца беседы и пулей вылетела из кабинета, как только договор с кутюрье был подписан. В коридоре ее ждала Роуз с пузырьком валерьянки в одной руке и стаканом воды в другой.

— Выпей, полегчает.

— Убери, пожалуйста, иначе меня стошнит, — поморщилась Стефани, проходя мимо. — Я уже столько валерьянки выпила за эту неделю, что меня мутит от одного ее запаха.

Роуз побежала за ней.

— Тогда, быть может, принести тебе что-нибудь покрепче? Рюмку коньяка, например? Стеффи, тебе нужно отвлечься и расслабиться. Может, стоит сходить в клуб… Ох, я нечаянно! Прости! — Роуз хлебнула настойки сама, прямо из пузырька. — Ох, ну и гадость!

Стефани вошла в свой кабинет, опустила жалюзи, потому что солнечный свет раздражал ее заплаканные глаза, и рухнула в кресло. Роуз встала рядом и с жалостью посмотрела на свою подругу.

— Родная, ты так убиваешься, словно потеряла любовь всей своей жизни.

— А что, если так и есть?

— Тогда верни любовь. Верни Дерека.

— Я посмотрела на него другими глазами только тогда, когда он ударил Кларенса. Почему?

— За тебя никто никогда не вступался? — предположила Роуз.

— Или мне в глубине души нравится насилие.

— Ты несешь чушь. Стеффи, я понимаю, что с тобой происходит. Ты очень долго не хотела замечать в Дереке мужчину. Относилась к нему, как к наемному работнику. Он обычный мойщик окон, никому не известный, почти нищий. Ну да, симпатичный, искренний и даже, чего греха таить, весьма умный. Ты заставляла себя закрывать глаза на то, что он гораздо лучше, чем мужчины твоего круга. Тебя можно оправдать: ты всю жизнь общалась лишь с богачами. Я до сих пор не понимаю, почему ты дружишь со мной. И не знаю, как ты решилась взять меня на работу. Ведь когда я пришла на собеседование, то была уверена, что ты выкинешь меня из кабинета в течение двух минут. Однако ты почему-то не обратила внимания на то, что моя одежда давно вылиняла от частых стирок, туфли разношенны, а на ногтях — облупившийся лак, который я позабыла стереть. А потом мы быстро подружились, хотя твои родители считали, что ты не должна общаться со своей секретаршей. Однако ты пошла против них. И стала моей подругой. Потому что разглядела во мне что-то… настоящее. Я ведь дружу с тобой не потому, что ты богата и известна. Ты мне нравишься. Лучше подруги и быть не может. Могла ли я, девчонка с большими амбициями, но из бедного района, подумать, что стану личным секретарем и правой рукой самой Стефани Хортон?

— К чему ты это? — спросила Стефани устало.

Роуз наклонилась к ней.

— К тому, что ты умеешь видеть в людях хорошее. Да, ты привыкла встречать людей по одежке, но все же поступаешь так далеко не всегда. К Дереку ты отнеслась с опаской, но видно было, что ты испытываешь к нему искреннюю симпатию, хотя и не доверяешь. Ведь ты привыкла к тому, что люди лишь делают вид, что обожают тебя.

— Да, но Дерек очень долго не мог понять, кто я такая.

— В том-то все и дело! Он заинтриговал тебя. Ты чувствовала, что понравилась Дереку, хотя он понятия не имел о том, какое место ты занимаешь в обществе. Он не старался тебе понравиться. Не делал комплиментов. Напротив, язвил и хамил по поводу и без. Словно проверял, как далеко ты сможешь зайти в общении с ним. У Дерека есть потрясающая способность: он умеет нравиться людям. Когда я пообщалась с ним дольше пяти минут, то поймала себя на мысли: «Ах, какой классный парень!» Вспомни своих родителей. Тони сразу же распознал в нем родственную душу. Даже твоя мать сдалась слишком быстро. Дерек покорил и ее! Признайся, он нравится тебе. Да, ты поздно это поняла. Однако все еще можно изменить.

— Мне это не нужно, — тихо ответила Стефани.

Роуз выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Ты всю жизнь будешь сожалеть о принятом решении.

— Ну и пусть.

— Зачем ты добровольно обрекаешь себя на одиночество?

— Я и Дерек… Мы слишком разные! — в отчаянии воскликнула Стефани. — Мы не можем быть вместе! Смешно даже предположить такое.

— Странно, — медленно произнесла Роуз. — Когда твои родители были здесь, ты жаловалась, что они не дают тебе житья. Когда они собрались уезжать, ты с облегчением вздохнула и сказала, что после того, как они отправятся на Фиджи, начнешь заниматься своей личной жизнью. Ты была рада, что больше никто не будет оценивать твоих женихов. И что получается? Мелани и Тони уехали, а ты продолжаешь жить так, словно все еще находишься под их пристальным наблюдением. Это твоя судьба, Стефани. Раз ты решила быть несчастной, я не вправе тебя отговаривать. Однако мне кажется, что ты совершаешь огромную ошибку и идешь прежде всего против самой себя.