Субъект власти - Чингиз Абдуллаев

— Меня пригласили сюда не для того, чтобы я сидел на этойдаче и наслаждался вашим обществом, — заметил Гейтлер. — Вы, кажется, поставилипередо мной конкретную задачу, решив выплатить мне большой гонорар за моюработу. А моя основная работа — это думать головой. Вот поэтому я и придумалпарадоксальную ситуацию, которую никогда ни одна служба безопасности не сможетпросчитать. Они будут проверять все что угодно: от еды президента до бумаг,которые приносят ему на подпись. Будут видеть в каждом посетителе террориста,проверять приходящую корреспонденцию, мебель, брать даже пробы воздуха. Ноникто не задаст себе такого вопроса: любит ли Карл Гельван театр?

— Объясните наконец, что происходит, — не выдержал Дзевоньский.— Я все еще ничего не могу понять.

— Вы можете заставить президента приехать в место, котороевам нужно? — спросил Гейтлер. — Помните, я рассказывал вам о подготовкепокушения на Франко? Тогда мы разрабатывали именно такую ситуацию, при котороймы должны были заранее знать, где и когда окажется «каудильо». Здесь мы ничеготакого сделать не можем. Мы не знаем, куда поедет президент, с кем он будет,каков маршрут его передвижения, какие транспортные средства он использует, гдеи сколько времени пробудет. Мы ничего не знаем, если только вы не сможетезавербовать руководителя его службы безопасности или руководителя егоадминистрации. У вас есть такая возможность?

Дзевоньский не ответил, только насмешливо фыркнул.

— Правильно, — улыбнулся Гейтлер. — Таким образом янамеренно моделирую ситуацию, при которой буду точно знать, где и когдапоявится президент. Буду знать и смогу подготовиться к этой встрече еще дотого, как об этом узнает его служба безопасности, еще до того, как об этомбудет знать сам президент.

— Сейчас я начну потихоньку сходить с ума, — пробормоталДзевоньский. — О чем вы говорите? Вы будете знать, где появится президент, ещедо того, как он сам будет об этом знать? Еще до того, как об этом будет знатьего охрана?

— Да, — невозмутимо ответил Гейтлер. — Поэтому я и задаютакой смешной вопрос. Дело не в любви Гельвана к театру. Дело в том, чтостраницы, посвященные культуре, не будет читать ни один аналитик службыбезопасности. Разве что для собственного удовольствия. А пресс-служба президентачитать будет. Более того, они обязаны делать краткие выжимки из наиболееизвестных статей для информирования руководителя государства. Теперь вы началипонимать, мистер Дзевоньский?

— Вы сами моделируете ситуацию? — ошеломленно переспросилДзевоньский.

— Правильно. И мне нужна всего лишь определенная суммаденег, чтобы заплатить журналистам. Если в течение месяца во всех крупныхпериодических изданиях будут хвалить какую-нибудь конкретную постановку илиписать о ней в неоднозначных тонах, то вероятность появления на этом спектаклесамого президента настолько велика, что легко просчитывается аналитиками.Служба безопасности, конечно, не обратит внимания на спектакль, которыйусиленно пропагандируют и вокруг которого бушуют страсти. А вот пресс-службаобязательно это заметит и упомянет этот спектакль в своем отчете. Один раз,второй, третий… Рано или поздно любой нормальный человек, знакомясь с этимиотчетами, заинтересуется такой повторяющейся закономерностью. И наконец можнопрямо потребовать, чтобы именно глава государства высказался по проблеме этогоспектакля. Или лично посмотрел его. Как вы думаете, какова вероятность того,что он появится в этом театре? Я думаю, очень высокая. Но пока ни он и никто вмире не знают, что через месяц или через два он должен побывать в этом театре.

— Вы самый поразительный человек из всех, с кем я когда-либообщался, — пробормотал изумленный Дзевоньский.

— Я занимался этим всю жизнь. Вернее, первую половину моейжизни, пока у меня не отняли мою работу и мою страну, — сухо отреагировалГейтлер.

— И вы хотите вызвать такой шквал интереса к какой-токонкретной постановке?

— Конечно. Нужно проанализировать все премьеры сезона,выбрать конкретную постановку, желательно в известном театре, находящемся вцентре. И оплатить рекламную кампанию журналистам. Думаю, с этим проблем небудет. В последнее время я внимательно читал газеты и журналы, достаточновнимательно смотрел телевизионные программы по многим каналам. Не замечатьскрытую рекламу на каналах и оплаченные статьи в газетах и журналах простоневозможно. Остается потратить немного денег и получить результат. Ведь самоеважное в нашей операции — знать, где и когда появится нужный нам «субъектвласти». Мы не можем позвонить ему и пригласить его в определенное место. Но мыможем сделать так, чтобы он сам захотел попасть в это место. И тогда нашазадача практически решена. Мы будем знать заранее, где он появится. Вот вам ирешение нашей задачи.

— В театре будут проверять всех пришедших, — заметилДзевоньский.

— Вы не хотите ничего понимать. Меня интересует не самтеатр. Конечно, это закрытое помещение и там заранее все будет проверено.Появятся группы с собаками, натасканными на взрывчатку, по помещениям пройдутсяс миноискателями, при входе могут быть охранники. Но нам важны не этималозначительные факты. Нам важна сама возможность манипуляции. Если этот номерпройдет, то мы сможем подготовиться к той самой операции, о которой я вамговорил.

— Гельван не годится на такую роль, — заявил Дзевоньский.

— Абсолютно не годится. Спектакль и театр мы можем выбратьсами. А вот толкового посредника нужно найти. Какого-нибудь журналиста,обладающего нужными связями. Если публикации пройдут сразу в пяти-шестипопулярных газетах, то это будет неплохо. Конечно, с разницей во времени. Отнескольких дней до двух-трех недель. Я внимательно читаю местную прессу идумаю, что при желании найти нужных журналистов — не проблема.

— Можно выйти на журналистов через Гельвана? Или найтидругого человека?

— Обязательно другого. Учтите, что он нам понадобится нетолько во время подготовительной стадии, но и на основной, когда мы собственнои будем проводить нашу операцию. Поэтому такой специалист должен быть найден вМоскве. Будет неплохо, если найдется специальный корреспондент западногожурнала или газеты. Им больше верят и они лучше платят. Если даже нет такогокорреспондента, то его всегда можно «придумать». Две-три недели пребывания вмодных клубах, на закрытых приемах, участие в разных презентациях, небольшиезнаки внимания нужным людям, и он становится своим. Легко узнаваемым и принятымв круг журналистов.

— Будем искать, — кивнул Дзевоньский, — а спектакль и театрвы выберете сами?

— Выберу. С этим у вас не будет проблем. Между прочим,Дзевоньский, нельзя рассчитывать только на кулаки Гельвана. Я думал, у вас естьпомощники с мозгами.

— Для этого мы нашли вас, — криво усмехнулся Дзевоньский, —мозги сейчас большой дефицит, мистер Шайнер. Давайте перейдем на русский. Мненужна практика.