Благосклонная фортуна - Юрий Иванович

Теперь уже резонно возразил маркиз Хроммель:

– Не получится. Нам попросту не поверят. Слишком уж мы выглядим как единый и сплоченный отряд. Ещё и заранее припишут сговор, обвиняя нас в преднамеренном прибытии в ставку северян и намерении подстраховать действия эмиссара во время его визита. Наши ссылки и экивоки на поиски наследника престола могут банально не принимать во внимание.

– К нам будет точно такое же отношение! – поддержал рыцаря один из мэтров. – Так что в любом случае нам следует бежать отсюда как можно скорее. Вернее, под самое утро, в самое удобное время.

Его коллега сразу стал деловито осматриваться:

– Теперь надо решить: что лучше разобрать? Стенку или крышу? Мне кажется, крышу предпочтительнее.

С этим мнением профессионала согласились все без исключения. Ну и немедля, продолжая переговариваться и слушая в основном только Николая Резецкого, приступили к аккуратной и тихой разборке настила крыши в выбранном месте. Сложности тут определённые были, потому что наклонный потолок был сложен из вплотную подогнанных толстенных стволов, обструганных в виде бруса, а потом ещё и оббит по низу толстыми досками. Снаружи накат проконопатили по щелям жёстким сеном, вывалянным в смоле, да и залили толстым слоем всё той же смолы. И уже поверх всего укладывались каменные пластины, сделанные их скрапа и мелкой слюды.

Солидное сооружение, прочное, словно на века строили.

К тому же приходилось соблюдать должную тишину. Хоть дождь порой и усиливался до нужного маскировке шума, лишний скрип или скрежет мог насторожить воинов наружного караула. А готовящиеся к побегу арестованные даже не знали, где наружные караульные находятся. Может, на одном месте стоят? А может, по периметру вокруг казармы прохаживаются? Как удалось заметить ещё со двора, навес крыши позволял ходить вокруг, не опасаясь быть намоченным струями воды.

Благо, что времени, оружия и сил у шестерых мужчин хватало. И они, первоначально проковыряв мечами и кинжалами малое отверстие, убедились в толщине крыши и её составе, а потом уже с должным усердием принялись расширять маленькую дырочку до размеров удобного лаза. При этом оставляя самый верхний слой смолы до камня нетронутым. Появляющиеся щепки, аккуратно собирали, и сжигали в печке. Не то чтобы боялись нежданного прихода проверяющих, их попросту не пустили бы, но так, на всякий случай.

По всем прогнозам и предположениям выглянуть в дождь и осмотреться в форте рассчитывали за полтора часа до рассвета. Минут тридцать уйдёт на осмотр и снятие часовых, а там: «Куда дорога ляжет!»

Хотя именно по поводу направления движения как раз и разгорелся оживлённый спор, ведущийся шёпотом. Мнений оказалось несколько. Виконт Алый предлагал прокрасться на постоялый двор и там замаскироваться под видом простых крестьян. Мол, никто не подумает, что рыцари опустятся до подобного, и рыскать средь простого люда не станут.

Принц несколько безрассудно требовал вообще предать форт огню, потому, дескать, что, находясь внутри, сделать это многократно проще, чем снаружи. А уж потом мчаться на все четыре стороны.

Оба мэтра настаивали, что лучше всего двигаться по следу императора Павла. Мол, в том направлении их никто искать не станет. С точностью наоборот предлагал маркиз Тойма-тэ Хроммель: отойти обратно по той дороге, которой они прибыли из ставки, и там притаиться в одном из поселений. По его опыту и знаниям воинской стратегии беглецы никогда не возвращаются назад. Как правило.

– Вот именно! – шипел в ответ Виктор, так и не открывший пока боевым товарищам своё настоящее имя. – Правила бывают разными, а нам важнее пойти по пути, который нам гарантирует больше шансов на спасение. Поэтому я категорически настаиваю на уходе в горы. Причём в самые высокие и неприступные для человека. К тому же тут недалеко.

– Надеешься на орлов? – сразу сообразил виконт.

– Конечно. И не смотрите, что идёт ливень, а тучи нависли уже над самой землёй. В горах совсем иные условия, и порой можно подняться по склону выше облаков, оказавшись под лучами солнца. А там орлы летают в любое время дня. И, пожалуй, уже все они знают те дымные сигналы кострами, которыми их можно позвать на помощь.

– И любой человек может позвать? – заинтересовался маркиз.

– А вот и нет, только тот, кого они хорошо знают в лицо.

– Хм! После такого ответа исчезли бы любые сомнения в твоей идентичности… если бы они ещё оставались…

Так и работали: с огоньком и азартом, шёпотом обсуждая самые интересные аспекты. Стояли на удобной высоте, сложив для этого двухъярусные кровати, да кончиками мечей кропотливо отдирали щепку за щепкой. Пока четверо вверху работают, двое внизу прибираются или горячий чаёк подают. Ведь воды оставили в достатке. И до окончания основных работ уже оставалось всего около часа, когда начались иные, подброшенные игривой Фортуной жизненные неурядицы.

Форт подвергся неожиданной и массированной атаке.

Очень страшно и тоскливо тому человеку, на которого сваливается страшное испытание, связанное с насилием, издевательствами и смертью. Но ещё тягостнее оно переносится, когда несчастный осознаёт, что ничего от его действий больше не зависит: что ни делай – всё бесполезно. И даже покончить жизнь самоубийством не получится: ненавидящие тебя враги и это предусмотрели.

Горько, больно, страшно…

И в мыслях бьётся только одно сожаление, что не удастся отправить любимому человеку последнюю весточку, последний, пусть даже запечатлённый на словах поцелуй.

Именно с такими пессимистическими мыслями проснулась находящаяся в плену Роза, наследница династии Виларнов, названная Великолепной и получившая от народа почётное прозвище Покорительница Небес. Причём проснулась не сама по себе, а вздрогнув от прикосновения чужих рук, которые принялись её тщательно ощупывать. Пока задохнулась от омерзения, над головой раздался ненавидимый, торжествующий женский голос Мааниты:

– Вот! Вот она! Я так и знала, что утерянная ложка здесь, у этой малявки отыщется! – она со злорадством продемонстрировала источенную и перекрученную ложку своим подельникам. – Гляньте! Уже явно пыталась открыть замок на своих цепях. Потому такая сонная и замученная, видно, всю ночь не спала… Что, малахольная? Не получилось? А ты зубками попробуй или язычком своим!

С трудом приподнявшийся со своего спального места граф Курайш, как всегда, со злобным выражением на лице прошипел:

– И зачем так громко кричать? Я только прилёг после утренней вылазки к слуховому окну… И вообще сразу же говорил: следует её раздеть догола, чтобы она не смогла прятать ни ложку, ни миску на себе. Здесь не холодно.

– Ага! Её только раздень, так вы сразу её изнасилуете. Она и так соображать плохо стала… А после ваших ласк – вообще может ума лишиться.

– Ха! Ничего с неё не убудет! – облизнулся Курайш, на что сразу получил от Мааниты полное злобы нарекание: