Право остаться - Игорь Негатин

– Лень?

– Нет; судя по некоторым фактам – незачем. Лишняя голытьба, которая ни работать, ни думать не умеет. Ну да и ладно… Долгий это разговор, Александр Сергеевич.

Кстати, если кому-то покажется странным, что мы с Андреем Викентьевичем Челищевым обращаемся друг к другу на «вы», а зачастую и по имени-отчеству, то особо не удивляйтесь! Здешние нравы изменили этого человека, а общение с клиентами наложило определенный, довольно ощутимый отпечаток. Он не частил, не торопился, говорил правильно и красиво. Будто не говорил, а пел.

Мне в этом повезло меньше. Или наоборот – больше. Никто из моих приятелей не будет фраппирован, услышав очередное бранное слово. Если бы я начал расшаркиваться с Марком Брэдли, то он для начала выругался бы, а потом предложил мне выйти на улицу и броситься головой в сугроб. Ну это так… мелочи.

– Скажите, Андрей Викентьевич, вы про Ростовского ничего не слышали? – осторожно поинтересовался я.

– Вы про Дмитрия Алексеевича спрашиваете? Статского советника?

– Да, именно про него. Вы с ним знакомы?

– Ну как знаком… – пожал плечами Челищев. – Давал уроки музыки его дочери.

– Он ведь при Собрании Форт-Росса служит?

– Если не ошибаюсь, то в одном из департаментов Казначейства.

– Казначейства?.. Хм…

– Точнее не скажу – не знаю. Сами понимаете – это не мой круг. Эти господа, Александр Сергеевич, с нами чаевничать не станут. В общении господин Ростовский довольно сух, вежлив, но подчиненные и прислуга боятся его как огня.

– Неужели?..

– Говорят, что очень суров в обращении. А вы откуда про него знаете?

– Прислуга нашептала. В гостинице… Про строгость.

– Да, это так… Ну и ладно. Когда мы уходим?

– Вы уже готовы к дороге? – спросил я.

– Справлюсь. Что с каюром?

– С каюром хорошо, – вздохнул я, – а вот без каюра плохо…

– Что так? Разве Силантий Капитонович…

– Силантий вчера отправился на Золотой Берег. Какой-то чинуша из городской Управы приказал доставить срочную депешу тамошнему начальству. Против приказа не попрешь, а Силантий Капитонович на жалованье! Вроде здешнего фельдъегеря.

– Хм…

– Это значит, что он вернется не раньше чем через две недели, а ждать мы не можем. Нет ли у вас, Андрей Викентьевич, кого-нибудь на примете?

– Даже не знаю… – протянул он и задумался.

– Вы подумайте. Я бы и собак купил, но сейчас в городе не найдешь ни одной приличной упряжки! Раскупили эти… – Я кивнул в сторону толпы переселенцев. – Горе-старатели.

Собачью упряжку купить не удалось, каюра нанять – тоже. Сезон, как вы понимаете, не самый удачный для ближних поездок. Пришлось обратиться к хозяину гостиницы, который, хоть и без особого желания, посоветовал одного мужичка, промышляющего «извозом». Посоветовал, надо заметить, с оговоркой: мол, «за неимением лучшего».

Каюр не понравился. Грязный, лохматый, собаки какие-то полудохлые. Однако выбирать не приходилось, и через два дня, забрав скудные пожитки господина Челищева и купив два мешка пельменей для Брэдли, мы ушли из города.

Раздался выстрел, и пуля ударила в дерево. Прямо над головой. Черт побери! Ненавижу это глухой звук! Горячий свинец срезал ветку, и меня осыпало алмазной снежной порошей. Пора отсюда убираться! Перекатился в сторону и даже успел прихватить пригоршню снега. Жадно сожрал, а остаток размазал по разгоряченному лицу. Сердце колотилось как бешеное. Вот ведь дьявол! Ведь не первый раз в перестрелке, а до сих пор никак не привыкну! Я прижался к холодному дереву и почувствовал запах хвои. Легкий, почти неуловимый запах детства. Расслабился! Выстрел! В глаза брызнула мелкая крошка сосновой коры. Вот ведь, с-с-сука! Так и попасть недолго!

– Саша, ты как, живой?! – слева раздался голос Челищева.

– Вашими молитвами, Андрей Викентьевич! Вашими молитвами!

– Ну и славно! Сколько их там?

– Было четверо, одного сделали. Значит, трое еще ползают. Каюр, паскуда…

– Да, сволочь изрядная!

– Вещи твои, – загоняя патроны в магазин, усмехнулся я, – тю-тю… уехали!

– Черт с ними, с вещами! Жаль, винтовкой я так и не разжился. Незачем было.

– Согласен, с дробовиком здесь делать нечего. Не переживай, приедем в долину, я тебе комбинашку подарю! Шикарная вещь!

Выстрел! Свистнула над головой пуля. Еще одна! Разошлись мальчики! Эдак и убить могут! Кто же у них там меткий такой? И ведь не видно его, сволочь! Лежит себе на склоне между елок, патроны тратит.

– Ловлю на слове, Александр Сергеевич! – послышался смех Андрея.

Нет, он все-таки молодец! Под пулями, с рукой в гипсе, давешние синяки еще не сошли, а зубы скалит, как на вечеринке! Сильный парень! Уважаю таких!

– Не вопрос, Андрей Викентьевич! Там не ружье, а просто заглядение!

– Шурка, слева!

– Вижу!

Между деревьями мелькнула серая фигура. Вон он – рядом с елью упал. Только капюшон с меховой оторочкой и торчит из сугроба. Сейчас отдышится, осмотрится и начнет стрелять как заведенный, пока дружки к нам подбираться будут. Нет, парень, извини, не доставлю я тебе такого удовольствия! Здесь и останешься, падла… Вдох, полувыдох… Выстрел! Есть!

– Саша!

– Все пучком! Еще одного сделал… с божьей помощью.

Все началось через четыре дня после нашего отъезда из Форт-Росса. Нас догнали четыре человека на собачьих упряжках – и вот началась перестрелка. Даже поздороваться не успели. Наш каюр, как только раздались первые выстрелы, щелкнул бичом, присвистнул, крикнул что-то очень матерное и был таков. Нарты были почти пустые, так что убежал без проблем. Не в спину же ему стрелять, этому паскуде, да и некогда было – самих накрыли, прижали в распадке, и вот – лежим, отстреливаемся. Господи, если выпутаемся из этой переделки, я просто обязан напоить Марка Брэдли отборным бренди! За науку! Какую именно? «Не клади рюкзак на нарты, приятель! Нигде и никогда!» Вот и получилось, что мои пожитки оказались со мной, а значит – и патроны тоже. С Челищевым хуже получилось – его пожитки уехали.

Неожиданно кто-то гикнул, свистнул, послышался визгливый лай собак, и на гребне холма появилась собачья упряжка. Черт побери! Уходят? Не может быть! Вот уж радость-то какая… Знать бы, какого черта они вдруг сорвались…

– Андрей! Ты в Бога веришь?

– Верю.

– Вот и славно, – я привалился спиной к сосне и вытер снегом лицо. – Вот и славно…

Один из нападавших был ранен. Не скажу, что это меня сильно обрадовало, но хоть какая-то польза от него будет – успеем допросить. Парень валялся без сознания, а когда начали обыскивать, вдруг очнулся. Пришлось двинуть его прикладом, чтобы баловать не надумал. Здоровый бутуз. Морда знакомая – один из тех вечерних знакомцев.