Книги онлайн и без регистрации » Классика » Яркие пятна солнца - Юрий Сергеевич Аракчеев

Яркие пятна солнца - Юрий Сергеевич Аракчеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 86
Перейти на страницу:
к воде – никого нет поблизости, пляж пустынен в это позднее время, хотя солнце еще не село, его желтые блики сверкают на быстрой воде, золотят нашу загорелую кожу. Да-да, летят во все стороны брызги, звенят наши молодые голоса, мы плаваем, борясь с течением, наконец, искупавшись, выходим – легкость, прохлада, чувство свежести, капли на нашей коже… А потом мы уже в лодке, плывем по Оке, солнце садится, тихо и спокойно кругом…

Когда я наконец отвлекся от своих пылких фантазий и посмотрел в ту сторону, где только что была девушка, ее там не оказалось. Выставив все, что мне полагалось по чекам, милое создание упорхнуло и не появлялось больше – потому конечно же, что я ведь и был тем последним посетителем, после которого можно идти домой. Увы, увы…

Вместо девушки в зале появилась женщина с тряпкой и принялась вытирать столы, потом старушка уборщица вышла с ведром и начала мыть пол. А я посидел с минуту, грустно посмеиваясь над собой, вздохнул печально, но затем бодро встал, узнал у старушки, в котором часу открывается столовая завтра, с оптимизмом проследовал через зал к выходу, спустился по темной деревянной лестнице, распахнул дверь на улицу и – зажмурился.

Меня ждала освещенная ярким заходящим солнцем Таруса.

Намечая маршрут, я нарочно, выбрал путь через Тарусу, потому что много слышал о ней. Я понимал, что такой человек, как Паустовский, не стал бы так восхищаться этим маленьким городком, если бы он был того не достоин. И все же я немного боялся разочарования, которое так часто бывает, когда мы многого ждем. Но тут о разочаровании не могло быть и речи…

Сначала была площадь, маленькая площадь с заколоченным почему-то Домом культуры, много приветливых, оживленных людей. «Где здесь купаются, не скажете ли? Как пройти к Оке?» – мои вопросы. Наконец дорога под уклон, старые иссохшие лодки вверх днищами на обочинах. Внизу – Ока… Игрушечная отсюда пристань, неподвижные лодочки с рыбаками, пологий противоположный берег, лес.

– Скажите, где же здесь все-таки купаются?

– Вон на той стороне, городской пляж. Там лучше всего, песок.

– Ну, а как туда перебраться?

– На лодке. Вон, у пристани лодочник.

Когда я, торопясь, обратился к лодочнику, здоровенному парню в тренировочном костюме, он критически осмотрел меня и спросил:

– Сам-то грести можешь?

– Конечно, могу.

– Ну и бери лодку, вон она. Отвяжи и бери, потом на место поставишь.

Уже выплыв на середину, дрожа от сдерживаемой радости – вот ведь везение! – я все еще посматривал на лодочника, все боялся, что он передумает, крикнет, что я, мол, не так гребу или что лодка ему спешно понадобилась, но он и не глядел в мою сторону. Ни документов не взял, ни денег…

Как в светлом детском сне, плавал я на лодке вдоль противоположного берега, купался в теплой вечерней воде, перевез какого-то парня через Оку, потом двух отдыхающих из тарусского дома отдыха. Это были, видимо, муж и жена, пожилые, и муж спросил у меня, как там в Москве, давно ли оттуда. Я сказал, что был в Москве только сегодня, и сам поразился этому простому факту, – казалось, уже так много времени прошло с тех пор. С кем-то еще разговаривал, перевозил кого-то… Потом привязал лодку на место, темнело, лодочника не было поблизости.

В поздних сумерках я поднимался по крутой, мощенной булыжником улице в центре Тарусы. Булыжник был белый, и дорога светлела впереди, поднимаясь в гору. Проходили мимо люди, две девчонки встретились лет по шестнадцати, хорошенькие, внимательно посмотрели на меня, осторожно съехал на малых оборотах навстречу мотоцикл. Наверху был перекресток, и словно какая-то сила влекла наверх, к перекрестку, в ногах не было и намека на усталость. У перекрестка, не раздумывая, я свернул направо и тут же, пройдя лишь несколько шагов, увидел их. Деревья, о которых мечтал в детстве, деревья моего детства. Я не знал толком, как они называются – то ли ивы, то ли осокори, – да это и хорошо. Деревья Моего Детства. Их было четыре или пять, а может быть, восемь, они стояли кряжистые, неохватные, кажущиеся в сумерках просто огромными. Корявая бугристая кора, толстенные ветви, горизонтально протянувшиеся над дорогой. Несмотря на возраст, они были полны жизни, сила так и выпирала из них, казалось, именно от избытка жизненных соков они так толсты, так мощны их стволы и ветви, так густа их зеленая, нигде не тронутая желтизной листва. Ни одного сухого сучка… По любой из нижних ветвей можно было бы ходить, как по буму, каждая из них была в один-полтора обхвата и, если посмотреть вдоль от начала ствола, терялась в дремучей путанице листьев. Какое раздолье для птиц: каждое дерево – целый город, да что там город – государство, зеленая живая страна, куда можно залезть и заблудиться среди ветвей.

Ветвь, на которую я прилег, казалась теплой. Сквозь неподвижный ажур справа и слева отцветало небо. Ни один зубчатый листик не шевелился. Я смотрел вверх, я опять был маленьким мальчиком и странствовал по зеленому лабиринту, открывая потаенные уголки, вспугивал птиц, и тело мое было в пятнах солнца…

Проходили мимо в полутьме люди, едва не задевая и не замечая меня, прошагали девушки, оживленно обсуждая что-то, стукнула где-то калитка. Долго лежал я на ветви дерева, изредка меняя позу, когда извилина коры слишком сильно впивалась в тело, смотрел вверх. Уже совсем смерклось, было все так же тихо, тепло.

В темноте летней ночи сошел я с ветви на землю, отправился дальше по улице волшебной Тарусы, непрестанно оглядываясь, запоминая силуэты великанов, – удивительно стройными были они при всем своем величии, – добрел до колодца, выпил холодной воды. Усталости не было, спать не хотелось совсем.

Горел на перекрестке большой фонарь, светились окна домов по обеим сторонам улицы, мощенной белым булыжником, слышались голоса. Двигались людские тени. Улица быстро кончилась, на площади внизу я свернул направо, в первую попавшуюся, с молоденькими деревцами по сторонам, тоже булыжную, узкую, и замер, услышав песню. Песня доносилась из окна второго этажа двухэтажного дома – по улице часто горели фонари, и весь дом был разрисован темными кружевами теней деревьев, – одно окно было открыто настежь, и из черного его проема, из глубины, доносилась негромкая песня. Пела девушка, пела с чувством, удивительно пела. Безо всякого усилия, без напряжения лился молодой голос, и казалось понятным, почему огромные черные деревья стоят, не шелохнувшись, почему в полном молчании застыли дома. Я огляделся и увидел, что невдалеке в тени дерева неподвижно стоит

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?