Дольче вита по-русски - Марина Серова

– Не только слышал, но и с удовольствием засадил бы его за решетку.

– Если по этому делу, то вряд ли получится. Хотя Ольхов имеет непосредственное отношение к произошедшему. Несмотря на то что его дочь откачали, Ольхов начал прессовать Фридрицкого, пустил за ним своих людей, которые зачем-то принялись гонять его по ночному городу. – Я рассказала ему о полном бензобаке с открытой крышкой и резюмировала: – В общем, как только Антон ушел от погони, он решил расслабиться и закурил. Поскольку пары бензина уже успели окутать машину, нетрудно себе представить, что произошло, когда он чиркнул зажигалкой.

– Да, ситуация! Вот уж поистине, курение может оказаться предельно опасным для жизни. А что девчонка, которая с ним в машине сидела, сильно пострадала?

– Физически – не очень. Волосы обгорели, на руках вроде бы ожоги, но она обошлась даже без госпитализации. А вот морально она, конечно, натерпелась здорово. Лена винит себя в том, что не смогла Антона спасти. Она попыталась его вытащить из машины, поэтому он и лежал поперек сидений, но огонь быстро подступал, и времени ей не хватило.

– Понятно, – Владимир Сергеевич придвинул к себе тарелку с пловом.

– Володя, а что насчет утопленника? – спросила я.

– Я принес тебе его подробное описание, – Кирьянов вынул из внутреннего кармана пиджака несколько листочков, сложенных в трубочку, и протянул их мне.

Я просмотрела бумаги. По идее, это описание следовало бы немедленно подсунуть вдове, ведь она лучше всех знала, на каких зубах у Семена Семеновича были коронки и были ли они вообще, делал ли он операцию по поводу удаления аппендикса и имеется ли у него родимое пятно на правой щиколотке? Но пока я не припру к стенке Урюпина, она меня и слушать не захочет. Хотя одно другому никак не мешает. Ведь в мою задачу входит не только найти человека, похитившего покойника, но и само тело.

Разговоры о погорельце и утопленнике никак не отражались на аппетите Кирьянова. Он с удовольствием вкушал плов и выдавал мне свои комментарии.

– Насколько я понял, по общим приметам он похож на мужа твоей клиентки. Знаешь, по-моему, тебе надо отвезти ее в райцентр на опознание трупа.

– Подскажешь адрес тамошнего морга?

– Слушайте, ну вы достали! – вдруг возмутилась какая-то женщина, сидевшая за соседним столом. – Меня уже воротит от ваших разговоров! Сгорел, утопился, труп, гроб, морг… Вы вообще осознаете, где находитесь? Это – кафе, а не бюро ритуальных услуг!

– Простите, мадам, – извинился Владимир Сергеевич, с самым невозмутимым видом доедая плов.

– А вот не прощу! – Дама в сердцах отодвинула от себя полную тарелку овощного рагу, встала и демонстративно направилась к выходу.

Кирьянов вдруг заикал.

– Володя, похоже, эта дама тебя сглазила. Соку попей, – я услужливо подвинула к нему стакан. – Хотя я ее понимаю. Разговоры у нас с тобой действительно не для слабонервных.

– Кажись, прошло, – Володька откинулся на спинку стула и напомнил: – Таня, ты обещала дать мне какие-то записи послушать.

– Думаю, нам больше не стоит шокировать здешнюю публику. Лучше перекачай разговор Лены и сослуживца Антона в свой мобильник. На работе послушаешь. В качестве доказательства это, конечно, не пойдет, но для получения общего представление о произошедшем – сгодится.

– Ладно, – Кирьянов достал мобильник. – Да, я чуть не забыл. Мне сегодня человек один отзвонился насчет Алексеева. Можешь не переживать, он надежно изолирован от общества.

– Это хорошо. Значит, версия о тарасовском маньяке полностью закрыта.

Вскоре мы вышли из кафе. Рядом с моим «Ситроеном» стояло авто с логотипом курьерской фирмы. Это натолкнуло меня на одну мысль…

* * *

За час до окончания рабочего дня я зашла в кабинет Урюпина. Судя по его довольной физиономии, он меня ждал. Возможно, даже строил какие-то планы на совместное проведение вечера. Во всяком случае, у него на столе лежал буклет ресторана «Брудершафт». Дмитрий Александрович периодически брал его в руки, перелистывал и снова клал на стол, но уже ближе ко мне. Я показала ему полусапожки, оторванную «собачку», потом сунула ему под нос коробку – той стороной, где излагалась вся информация о производителе обуви.

– Кто бы мог подумать, что такая известная фирма тоже грешит браком? Лично я впервые с таким случаем сталкиваюсь. – В дверь постучали. – Ну кто там еще? Входите!

Дверь открылась, и в кабинет вошел курьер.

– Здравствуйте! Вы – Урюпин Дмитрий Александрович? – осведомился молодой человек.

– Да. А в чем дело?

– У меня для вас письмо. Получите и распишитесь, вот здесь, пожалуйста.

– Странное письмо. А где обратный адрес? – Урюпин стал крутить в руках конверт. – Это от кого?

– Это вне моей компетенции, – курьер подсунул хозяину кабинета свою ручку.

– Ну хорошо, – сказал тот и поставил в журнале размашистую подпись.

Когда курьер ушел, Урюпин извинился передо мной и вскрыл конверт. Я внимательно наблюдала за выражением его лица, когда он читал написанное мною послание.

«Дмитрий Александрович, вы хорошо знаете Гражданский кодекс, а как насчет Уголовного? В частности, насчет его двести сорок четвертой статьи? У меня есть доказательства, что она была написана как раз для вас. Представляете, как мои материалы взбудоражат общественность? А себя на зоне по такой тухлой статье вы представляете? Впрочем, я готов продать вам улики. Сегодня они стоят десять тысяч баксов. Завтра они будут стоить уже дороже. Если вы согласны, напишите, – я оставила в письме адрес электронной почты, – иначе через три дня улики уйдут в прокуратуру и в СМИ».

Откровенно говоря, я была разочарована реакцией Урюпина. Он оказался настолько толстокожим, что разглядеть не то что испуга, но даже простого удивления с его стороны я не смогла. Можно было подумать, что он получил стандартное деловое письмо, какие попадают к нему каждый день пачками. Дмитрий Александрович убрал послание от неизвестного шантажиста обратно в конверт и положил его в ящик. Затем мы вернулись к моему вопросу. Правда, минут через пять Урюпин встал, подошел к стеллажу, достал брошюру с Уголовным кодексом и принялся ее листать. Вероятно, решил уточнить, о чем говорится в двести сорок четвертой статье УК РФ. Дмитрий Александрович озадаченно потер лоб, а потом вдруг расхохотался.

– Простите, что вас так рассмешило? – наивно осведомилась я.

– Да так, ничего особенного. Шутников у нас много развелось в последнее время, – после этого комментария давний недруг четы Краснощековых вынул из ящика конверт с письмом, разорвал его на маленькие клочки и выбросил в мусорную корзину.

Он расценил это письмо как чью-то дурацкую шутку и, кажется, не понял, в чем его, собственно, обвиняют. Я намеренно не упоминала никаких имен и фамилий, дабы не скомпрометировать свою клиентку. Если бы Урюпин имел отношение к похищению трупа, он бы сам понял, что к чему. Но, похоже, он тут не при делах. Шантаж не подействовал, адрес электронной почты оказался без надобности.