Королева-беглянка - Мэй Макголдрик

— Свидетеле?

— Да, в присутствии твоего покорного слуги. Мы оба были там. И Каролина разгневанно удалилась, зализывая свои раны.

— Но это было бы супружеской изменой!

— О, Дженет. Далеко не все считают это тяжким грехом.

Дженет с сомнением разглядывала свои руки.

— И ты думаешь, что она таким образом мстила за свое унижение? Тебе и мне?

Дэвид увидел, как по ее щеке поползла слеза. Протянув руку, он не успел стереть одну, как следом тут же выкатилась другая.

— Что леди Каролина просила тебя сделать? — Голос его стал более жестким. — После того, как твой отец ушел.

— Ничего, — удивленно ответила Дженет. — Она предупредила, что меня ждет расплата, но не сказала ничего конкретного. А когда уходила, то обратила мое внимание на то, что забирает твой берет с собой. Я была уверена, что она направилась прямиком к сэру Томасу.

Дэвид поднялся и начал вышагивать по маленькой каюте. Что же им делать в этой ситуации? Если бы он только знал, что задумала Каролина. Он посмотрел на Дженет, которая все еще сидела на кровати.

— Я сегодня общался с твоим отцом, Дженет, и он был со мной вполне вежлив.

— Значит, пока она ему еще ничего не сказала.

— Твой отец… — Дэвид остановился. — Он нас в чем-то… подозревает?

Дженет посмотрела на красивого молодого человека. Она не осмеливалась говорить с отцом о Дэвиде. Не могла. Она знала, как сэр Томас отнесется к простолюдину, понимала — гнев его будет ужасен. У Дэвида не было титула, и это в глазах придворного сводило на нет все его достоинства. Для отца Дэвид Максвелл всего лишь простолюдин.

— Мой отец хороший человек, Дэвид, и он любит меня. Но после его женитьбы на Каролине… и особенно после того, как мы оказались на борту этого судна, он стал таким нервным, таким раздражительным. Он со мной и не поговорил-то ни разу с тех пор, как мы покинули Шотландию.

— Не могу сказать, чтобы меня это очень печалило, дорогая.

— А меня это очень огорчает. Но, видишь ли… дело в том… что он никогда не позволит мне быть с… с… ну…

— С моряком, — мрачно закончил он за нее предложение. — Простым моряком.

— Да, Дэвид, — быстро ответила она, — он слишком горд.

В мире, с точки зрения Дэвида, было немало гордых людей, но ни у кого из них нет такой дочери, как Дженет Мол. Сжав губы и скрестив руки на груди, он стоял спиной к Дженет. «А разве я мог ждать чего-то иного? Я человек из народа, простолюдин». Мысль эта впервые так потрясла его. Больше всего на свете он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему. Но в глазах света — в глазах сэра Томаса — он ничтожество.

Он знал, что у Дженет нет по отношению к нему никакого снобизма, никакого чувства превосходства. Но леди Каролина совершенно очевидно намеревалась использовать их чувство друг к другу, их тайну, чтобы шантажировать падчерицу. С какой целью — он не знал. Но он этого не допустит.

Дженет поднялась с кровати, подошла к нему и ласково положила свою руку на его.

— Мне очень жаль, Дэвид. Меня саму это совершенно не волнует…

— Тебе не нужно извиняться, — ответил он. Голос его звучал хрипло, он постарался смягчить его. — Дженет, мы не сделали ничего плохого. Если бы я сейчас просто вышел из твоей каюты и никогда бы больше не видел тебя, то ей было бы не в чем нас обвинять и твой отец не мог бы гневаться на тебя.

Ледяная рука отчаяния сжала ей сердце. Он уходит, покидает ее. Вот и конец ее короткому счастью. Дженет отвернулась, чтобы он по ее лицу не увидел, как сердце разрывается от боли. Ей так стеснило грудь, что, казалось, она вот-вот задохнется. Она тяжело прислонилась к стене каюты и горько заплакала.

Дэвид не знал, что ему делать, ему так хотелось заключить ее в свои объятия, успокоить и защитить. Будь что будет. Он не может потерять ее. Его руки обвились вокруг ее талии, он спрятал лицо в ее волосах.

На глазах у Дженет, как роса на солнце, засверкали слезы радости.

— Не уходи, ну, пожалуйста, не уходи, — прильнула она к нему.

Именно это он и хотел услышать от нее. Страстность его поцелуя говорила яснее слов. Да никуда он не уйдет. Поздно. Что бы эта проклятая фортуна ни заготовила на будущее, они встретят его вместе.

Джон кивком приказал всем слугам, кроме двух, удалиться и подошел к кровати Изабель.

Старая дама сначала аккуратно разгладила свое платье и лишь затем протянула руку красивому шотландцу. Она заставила себя встать на ноги, но, почувствовав головокружение, крепче ухватилась за его руку. Через минуту все прошло.

— Вы уверены, что вам можно вставать?

— Я уж и так провалялась слишком долго, — скорчила гримасу Изабель. — Но если вы рассчитываете от меня отделаться, выражая опасения по поводу моего здоровья, то…

— И не думал даже.

Он помог ей подойти к столу и отодвинул для нее стул, на который она с облегчением опустилась.

Изабель придирчиво оглядела стол и постаралась скрыть свой восторг. Сервировка стола и расставленные на нем яства ничем не уступали лучшим домам Европы. Надо будет выразить корабельному коку восхищение его искусством.

— Тут немного сквозит. Мне нужна моя шаль и пара подушек под спину.

— К вашим услугам, ваше высочество, — шутливо расшаркался Джон. «Если она не выйдет из своего укрытия сама, я вышибу дверь. Я не намерен провести весь вечер с одной Изабель, да еще быть мальчиком на побегушках», — мрачно подумал Джон, хотя уже чувствовал к старой леди симпатию.

Мария стояла, все еще держа руку на щеколде. Она видела, как командующий подложил Изабель под спину подушки. Какие у него широкие плечи и как заботливо его руки укутывают пледом плечи тети. Вспомнив, как эти руки обнимали ее, она почувствовала в теле жар.

Изабель сидела к ней спиной, двое слуг суетились возле стола. «Пожалуй, я лучше немного подожду, пока явятся остальные гости», — подумала Мария. Среди них ей будет легче затеряться, да и безопаснее.

Она не двигалась, но Джон, почувствовав, что она здесь, повернулся.

И Мария больше не видела в каюте никого, только Джона Макферсона. Командующий выглядел потрясающе в безупречной голландской белой рубашке, шотландском пледе, перекинутом через плечо, юбке и высоких мягких сапогах. Она не могла оторвать от него взгляда, ее глаза ласкали его фигуру, впитывали в себя, поглощали.

Мария постаралась взять себя в руки. Она кое-как сумела улыбнуться, чувствуя, что сейчас сердце выскочит у нее из груди. Широкая ответная улыбка Джона лишь усилила у нее сумасшедшее сердцебиение, и она закрыла глаза, не в силах долее смотреть на него.

Ни разу с тех пор, как он вступил в мужской возраст, Джон Макферсон не задумался о существовании ангелов — на небе ли, на земле. Ни разу.