Орден Последней Надежды. Книга 3. Французский дьявол - Андрей Родионов

Жеребец упорно забирал влево, выдергивая уздечку из рук, наконец, устав бороться с неразумным животным, я пошел в выбранном им направлении и тут же чертыхнулся, озадаченно озираясь. Оказалось, что совсем рядом с кустами, сквозь которые я так героически пер, в нужном мне направлении идет вполне удобная дорога, по которой безо всякого труда проедет крестьянская телега или трое всадников в ряд. Я с горечью оглядел куртку и плащ, продранные в нескольких местах, за время блуждания по кустам острые сучья и шипы превратили мою одежду черт знает во что.

— Ну и что ты молчал, будто воды в рот набрал? — спросил я коня, и тот тихонько фыркнул, отвернув морду в сторону. — А вот Лесси на твоем месте нашла бы способ мне подсказать, — укоризненно добавил я. — И Флиппер. И Скиппи. И даже комиссар Рекс!

Я еще долго перечислял бы представителей животного царства, наделенных могучим и дружественным интеллектом, но тут дорога раздвоилась. Некоторое время я вертел головой, гадая, в какую сторону стоит податься, а затем решил положиться на могучий звериный инстинкт жеребца. Уж он-то выведет меня, куда надо.

И инстинкт не подвел, вывел нас к добрым людям!

Вскоре правая дорога, по которой рысью пошел мой конь, вильнула, описав полукруг, и я натянул поводья, с интересом разглядывая открывшуюся картину. Лес раздался в стороны, обтекая высокий холм, вершину которого оседлал самый настоящий баронский замок, построенный не из дерева, как стоило бы ожидать в эдакой глуши, а из камня.

У подножия холма раскинулась небольшая деревня, ветер донес до меня запахи жилья и мычанье коров. Я одобрительно похлопал жеребца по мощной шее, и конь тихонько заржал, требуя полноценного отдыха, теплую конюшню и вдоволь еды. Я пожал плечами — а почему бы и нет — и, уже посылая скакуна вперед, машинально глянул вниз. Невольная дрожь пробежала по телу, когда в числе прочих я разглядел знакомые уже отпечатки громадных конских копыт со знаками в виде полумесяца на подковах.

— Стой, дружок! — просипел я перехваченным голосом, заворачивая упирающегося коня. — Не туда заехали, здесь коллекционируют человеческие головы! Поверь, твой хозяин придется тут не ко двору, я ведь даже марок в детстве не собирал!

Я доехал обратно до развилки и уверенно выбрал левый путь. Конский инстинкт — это круто, кто спорит, но человеческий разум намного лучше. А он подсказывает, что сьеру де Армуазу совершенно нечего делать в том месте, куда направился похититель неизвестной дамы.

До темноты я проехал около пяти миль и с каждым пройденным ярдом чувствовал себя все лучше и лучше. Чем большее расстояние проляжет между мной и затерявшимся в глуши замком, тем спокойнее буду я себя чувствовать. Дело в том, что патологическая манера отрубать головы людям и забирать их с собой меня настораживала. Одно из главных правил выживания в двадцать первом веке гласит: держись подальше от людей со странностями в поведении, не ищи нездоровых приключений. Думаю, что и для пятнадцатого века оно вполне подходит.

Кто-то из древних сказал, что от судьбы не уйдешь, и как ни старался я вести себя незаметнее, следующей же ночью неприятности сами нашли меня. Началось все с того, что меня огрели по голове. Не так сильно, чтобы убить, а слегка, чтобы на время вывести из строя.

Когда я очнулся, пылая жаждой мщения, то обнаружил, что, словно куль, путешествую на спине собственного коня. Вскоре меня привезли на широкую поляну, где возле пылающего костра вовсю хозяйничала целая компания.

Ну а с другой стороны, я ведь мог и вообще не проснуться, не так ли? Мало ли опасностей подстерегает до смерти уставшего одинокого путника в глухом лесу? Волки, медведи, ядовитые змеи, воинственные туземцы…

Я спешно напрягаю мышцы, когда один из аборигенов, здоровенный, как каланча, и волосатый, будто медведь, бесцеремонно спихивает меня с конской спины на землю. Руки и ноги у меня связаны, и я неловко плюхаюсь набок. Повезло, что никакого камня подо мной не оказалось, ребра — вещь хрупкая, частенько ломаются по нескольку штук зараз.

— Кто это, Мак? — лениво тянет чей-то гнусавый голос.

Сифилис из Вест-Индии в Европу пока что не завезли, оттого, даже не поворачивая головы, я заранее знаю, как выглядит эта жертва не удаленных в детстве аденоидов: вытянутое бледное лицо, вечно полуоткрытый рот со слюнявыми губами, маленькая нижняя челюсть, тусклые глаза. Умственное развитие у подобных экземпляров обычно страдает, но это не мешает им находить себя в сравнительно несложный профессиях вроде солдата или разбойника.

— Мы с Питером наткнулись на его следы в паре миль отсюда, неподалеку от Сухой поляны, — гулко отзывается невидимый мне Мак. — Решили проследить, кто это шляется по лесу.

— Ну и что, проследили?

— Да. Я думаю, что он прячется от солдат лорда Беллами.

— Так это из-за него такой переполох по всей округе? — оживляется гнусавый. — Дай-ка я на него полюбуюсь.

Сильным пинком меня переворачивают на живот, затем снова на спину, подкатывая поближе к костру. Но действуют разбойники без особой злости и специально ребра не крушат, просто в сельской глубинка принято так обращаться с пленниками.

«Что ж, запомним, — решаю я, охватывая взглядом лица похитителей. — Ведь долг, как известное платежом красен».

— Ну и морда! — сплюнув, выносит вердикт бледный как поганка прыщавый парень, на вид ему леи двадцать. — Да такой зарежет, глазом не моргнет. Не дай бог встретить подобного типа на узкой дорожке. Руку на отсечение даю, он здесь потому, что пронюхал о кладе, который мы ищем!

Я лежу молча, не задираюсь. Жду, пока сами спросят, кто я да откуда.

— Сонным взяли! — гордо хвалился зверообразный Мак. — Мы с Питером к кому хочешь можем незаметно подкрасться. Яйцо из-под птицы вытащим, та и не чирикнет!

Врун несчастный, да ты по лесу идешь, словно слон по посудной лавке, ни один сухой сук не пропустишь. Нечего сказать, велика доблесть — повязать спящего, опаснее только охота за грибами.

Вдоволь налюбовавшись добытым трофеем, прыщавый кидается будить главаря, тот, завернувшись в теплый плащ, безмятежно дрыхнет у костра. Болен? Разве что алкоголизмом, решаю я. От поднятого типа изрядно разит дешевым пойлом, глаза красные, как у вампира, а морда помята так, что ни один утюг здесь не поможет, и пытаться не стоит. То и дело кивая в мою сторону, гнусавый что-то нашептывает главарю на ухо.

Смерив его мрачным взглядом, атаман нечеловеческим усилием встает на ноги. Чтобы окончательно проснуться, он делает пару глотков из глиняного кувшина, а затем начинает командовать. Похожий на медведя Мак и рыжий худощавый Питер накрепко привязывают меня к дереву — как же я их ненавижу, эти дубы! — прыщавую жертву аденоидов отправляют жарить мясо, а сам атаман приступает к расспросам.

Волнует его только один вопрос: какого черта я кручусь возле честных ребят, решивших немного разбогатеть?

— Сам я из Ирландии, странствую в поисках отца, который бросил нас с матерью лет двадцать назад, — обстоятельно отвечаю я. — А в этом лесу очутился случайно, просто сбился с пути. Если вы разбойники, то вам не повезло. Выкупа вы за меня не возьмете никакого, поскольку я сирота, вдобавок у меня нет ни семьи, ни детей. Возьмите то, что у меня в карманах, и отпустите, я немедленно уеду. Если же вы честные люди, то отпустите тем более. Клянусь, больше вы меня не увидите.