Мертвее не бывает - Чарли Хьюстон

Я киваю на Джорджа.

Он улыбается, кивает и отпускает мою руку.

— Это призрак.

— Кто?

— Нечто, что побывало в школе и в твоем доме.

Вот черт!

— Я не верю.

— Дело твое. Только призраку все равно, веришь ты или нет. Хотя как на это посмотреть. Вот, например, веришь ты в существование чего-то такого, а оно все не показывает тебе свое лицо, и никакой разницы, веришь ты в это или нет. А бывает иначе, не веришь ты во что-то, а оно возьми и убей тебя. И самое интересное, оно сделает это, даже если ты не сомневаешься в его существовании.

Я закрываю глаза, вытираю пот со лба и вновь поднимаю веки. Вот черт!

— Что же мне делать?

— С тем, чье существование ты категорически отрицаешь?

Он пожимает плечами.

— Как я уже сказал, ты можешь остаться здесь. Вот почему я тогда послал тебе навстречу этого парня. Я хотел вновь предложить тебе членство. Ты можешь бороться с миром людей. Ты можешь погибнуть, пытаясь стать его полноправным жителем.

На минуту я задумываюсь о здешней жизни. Ученики Анклава теперь окружили двоих своих коллег, которые готовятся к поединку. Все это напоминает какой-то китайский фильм про кун-фу на быстрой перемотке вперед. Я не могу различить движения бойцов — все размыто, будто я гляжу на них сквозь окно в дождливый день. Мне лишь слышен свист, с которым их руки и ноги рассекают воздух в своих тщательно взвешенных и продуманных движениях. Мне лишь слышен сухой пустой звук, с каким их кости ударяются друг о друга. Поединок длится всего минуту. И вот один уже лежит на полу со сломанными ногами. Помощники уносят его с воображаемого ринга. Он мог бы выпить немного крови, чтобы кости быстрее срослись. Но он этого не сделает, чем подвергнет себя риску: его кости могут неправильно срастись. Я пытаюсь представить себя здесь: мне больше не нужно искать себе пропитание. Я буду проводить время в медитациях и самосовершенствовании. Буду практиковаться в боевых искусствах. Буду стремиться к высшему, сверхъестественному началу. Буду голодать. Больше не почувствую вкуса крови. Больше не буду себе принадлежать. Больше не буду с Иви…

Черт! Это не по мне.

Я встаю.

— Благодарю за предложение. Однако мой ответ ты знаешь.

Дэниел улыбается.

— Ты нас огорчаешь.

— Да, что-то вроде того.

— Как бы там ни было, Саймон, ты один из нас. И я очень счастлив осознавать, что ты с нами.

— Мне все равно.

— Да, надо развивать это здоровое отношение ко всему в наших учениках — все равно! Ведь это прекрасно!

Я собираюсь уходить, однако вновь поворачиваюсь к нему.

— Так значит, этот призрак на самом деле существует?

— Да.

— А как насчет того, кто мог вызвать нечто подобное?

Дэниел увлеченно наблюдает, как очередная пара учеников собирается состязаться.

— Знаешь, просто так ты не можешь вызвать «нечто подобное» в этот мир и командовать им, как тебе вздумается. Ты должен обладать силой и знаниями, и у тебя должно иметься нечто стоящее, что бы ты мог им предложить взамен. Здесь, в округе, есть отдельные индивидуумы, которые обладают знаниями. И мы тоже кое-что в этом смыслим. Но вернёмся к тебе. Все-таки это как-то с тобой связано. Думаю, тебе лучше поискать среди кланов. А насчет хищения твоих запасов… Кому-то понадобилось ослабить тебя. Или убить. А может, наказать тебя или толкнуть на определенные действия. Кто, по-твоему, Саймон, мог бы выйти на тропу войны против тебя?

Я киваю.

— Спасибо.

Я направляюсь к двери. Он кричит мне вслед:

— Приходи еще, Саймон. Наши двери всегда для тебя открыты.

Я прохожу мимо сражающихся учеников. Когда-нибудь они выйдут из своей добровольной тюрьмы и обретут покой на улицах нашего города. Когда-нибудь. Они будут все так же голодать, но уже перестанут сидеть в четырех стенах. Они верят, что это произойдет тогда, когда одному из них удастся попрать физическое и слиться со сверхъестественным. Это сделает его неуязвимым. Он станет выше земных законов. И эти же качества обретут все те, кто является частью Анклава, кто вместе с ним многие изнурительные годы провел в медитациях и самосовершенствовании. Затем они начнут свой крестовый поход. Они выйдут на улицы города и будут очищать его от тех, кто не принадлежит Анклаву.

Однако это не случится, пока они не обретут своего Мессию. Дэниел — самое близкое к этому идеалу из всего, что имеется в распоряжении Анклава. Однако и он еще несовершенен.

Так что я выхожу из склада и плотно закрываю за собой дверь в надежде, что в жизни меня больше ничто не заставит открыть ее вновь.

Я не верю, что где-то есть другой мир, где какие-нибудь бугимены кишмя кишат рука об руку с прочей нечистью и только того и ждут, чтобы открылась дверка и они могли шмыгнуть в наш мир, чтобы творить здесь свои маленькие черные дела. Я не верю в подобное дерьмо. И меньше всего я верю в призраков. Но я отлично знаю: кто-то хочет, чтобы я поверил во всю эту чушь. И испугался. Причем так, чтобы потерял всякую надежду на спасение. Этого не произойдет никогда.

Итак, кто, по моему мнению, мог выйти на тропу войны против меня? Что ж, ответ прост — каждый, с кем мне приходилось иметь дело. Однако мне не кажется, что это Общество. Это просто не в его интересах. Зачем им один опьяненный жаждой крови вампир, шатающийся по их же территории? И у них вряд ли имеются особые знания и силы, чтобы провернуть подобную вещь. Нет, здесь кто-то действует исподтишка. А когда с делами все шито-крыто, на ум мне приходит лишь одно имя — Декстер Предо.

Скорее всего, Предо не очень доволен моей работой. Наверное, он каким-то образом выяснил, что носитель все еще разгуливает по улицам города, и что еще важнее, по его территории. Возможно, Дейл Эдвард Хорд попал на ковер к Предо из-за того, что его жена и я встретились на виду у массы людей. Но он похвалил его за предоставление удобного случая, чтобы убрать меня, и приказал подмешать что-то мне в бокал. Это подарило кому-то возможность обыскать мою квартиру и лишить меня запасов крови. Я в это время был в отключке.

Значит, теперь Предо держит меня на коротком поводке. Он знает, что я буду весьма встревожен отсутствием крови в моем непосредственном доступе. И он также знает, что Общество не допустит, чтобы я воспользовался несколькими бездомными на их территории и пополнил свой холодильник.

Ему прекрасно известно, что в моем состоянии я не рискну попытать счастья на территории других кланов и бандитов. А на попытку обработать какой-нибудь банк крови или больницу уйдет уйма времени. И он в курсе, что этого времени у меня нет. А теперь нетрудно все сложить воедино и подвести итог: он отрезал мне пути к отступлению и сжег мои тылы. Теперь ему осталось лишь ждать, пока я не приду к нему сам, на грани голодной смерти, и он погладит меня по головке и отметит в деле своих личных достижений еще одну жертву.