Прогрессоры нового мира - Николай Якубенко

Порой землянам казалось, что мир сузился до размеров их села и за ним ничего нет. С «большой земли» не было ни торговцев, ни путников, ни даже чиновников. Лишь изредка из соседнего села приезжала подвода с такими же селянами. Они навещали родственников и подбирали невест для неженатых парней. После каждого приезда соседей в главной хате сидели допоздна, и на следующий день хозяева были сонные, как зимние мухи.

Троице работников эти посиделки были по барабану. Село Лесное, несмотря на относительную сытость нынешней жизни, успело надоесть им хуже пареной репы. Или перловой каши, которой их кормили каждый день.

За делами как-то незаметно подошла весна. В один из дней Виталик, выйдя на улицу, вдруг ощутил явные перемены. Прежде всего, он почувствовал, что солнце стало греть сильнее и вообще заметно потеплело. Если бы дело происходило севернее, сугробы начали бы активно таять, но в здешних краях сугробов не было, лишь пару раз за всю зиму снег покрыл окрестности да морозец ударил градусов под десять. На что-то серьезней зима так и не сподобилась. И все же перемены чувствовались, еще немного – и ночевать можно будет прямо под открытым небом у костра. Именно этого и ждали работники.

Основные детали были уже давно оговорены. После непродолжительных споров решили с Хилдом не прощаться и уйти по-английски. Мужик он, конечно, хороший, но их незамысловатую одежду может и забрать обратно. Что-то по-настоящему ценное решили не брать, только рубахи, штаны, шкуры с завязками на ноги и запас провизии. А еще нож и огниво с трутом – этими предметами худо-бедно земляне научились пользоваться и с зажигалками повсюду не бегали.

Но человек полагает, а случай располагает. Настоящая весна пришла в село Лесное только через месяц, ее селяне готовились встречать по-настоящему. С танцами, а еще традиционным пьянством и обжорством. Привычно облагораживался общинный дом, готовилось обильное угощение, и люди морально настраивались на отдых. Кто-то уже с утра был готов…

Обстановка настраивала на расставание, момент был самый подходящий. Когда застолье было в самом разгаре, план начали реализовывать. То один, то другой из троицы выходили из хаты «до ветра», прихватывая за собой то приличный кусок мясного пирога, то копченый окорок… Через час таких хождений припасов было собрано минимум на неделю вперед. К тому времени селяне успели порядочно набраться, и троица «помахала им ручкой».

В последний раз оглядев хозяев, приютивших их, они вышли из общей хаты. У них была возможность украсть у селян что-то ценное и дорогое, но они не стали этого делать. Это были простые и честные люди. И по-своему сильные. Их жизнь проходила в постоянной борьбе с самой природой за кусок хлеба.

Поэтому земляне уходили, взяв с собой лишь самое необходимое. Уходили с чувством большого уважения к людям, которые помогли им выжить и не скатиться в полудикое скотское существование.

– Агрис, ты по-русски объясни – что дает эта самая частица Грани миров? Хватит говорить общими фразами.

– Ты меня задолбал, Виталик. Это невозможно сказать точно – есть лишь теории, практикой пока не подтвержденные. Теоретически частичка должна открывать новые горизонты перед магом. В плане «видения» и «представления». Канал подключения к полю маны тоже должен расшириться. Блин, я уже вашей терминологией стал выражаться!

– Как-то не ощущается этого расширения канала и всего остального. Или мы что-то неправильно делаем?

– Не знаю, может быть. А может быть, и нет.

– Теоретик, блин. А кто такие эти урги? Что ни ругательство – постоянно ургов мужики местные вспоминают!

– Лет сто назад с Яххина какой-то умник завез забавную зверушку – урга. Помесь вашей мартышки и крысы. Яххин вообще богат на забавных зверушек. Эти урги на благодатной земле Варта расплодились неимоверно, делянки крестьян стали разорять, в дома пробираться и хулиганить. То кринку молока разобьют, то на столе нагадят. Жрали вообще все, что могли найти. Никакого спасения от них не было. Пришлось орденам вмешаться – по решению Совета разработали какое-то заклинание-паразит. Нет теперь ургов. Но память о них жива до сих пор. Очень уж вредные твари были.

– А какие они, урги эти?

– Я же говорю, как обезьяны ваши. Небольшие, волосатые, всеядные и очень многочисленные.

– Любопытно было бы посмотреть на них.

– Поезжай на Яххин, они там до сих пор живут и здравствуют. Только не советую туда соваться – схарчат тебя на Яххине.

– Кто?

– О-о-о! Там желающих много найдется, совершенно дикий континент. Радуйся, что в мире Иглы ты появился на Варте.

– Я бы радовался, если бы на Земле остался.

К празднику прощания с зимой Виталик с Максом все-таки вышли на четвертый уровень транса. Они смогли наконец увидеть обычные предметы вокруг, заполненные почти прозрачным ярко-белым «киселем» и пронизанные каркасом из тонких, насыщенных линий того же цвета. Поле маны предстало перед ними жиденьким туманом с металлическим оттенком, почти равномерно заполнявшим собою все пространство. Сразу возник соблазн этим туманом начать управлять – постараться сдвинуть с места хотя бы самую маленькую «тучку», но… Агрис был радикально против. Да и сами земляне решили не создавать себе ненужных проблем.

Гораздо интересней было играть с «представлением». Так уж сложилось, что бутылка с пивом была основной темой тренировок – просто потому, что создали ее самой первой.

Поставив перед собой воображаемый объектив «микроскопа», Ветал смотрел на атомы, складывающиеся в молекулы, их взаимосвязи. На то, как они становились веществами и предметами, окружающими его. Он даже не представлял, как на самом деле выглядит атом или молекула, но воображение работало за него. Или частица Грани миров на самом деле работала в этот момент в его подсознании?

Но главное было в другом. В последней стадии транса становилось возможным рисовать все сущее, используя для этого одну только силу мысли. В такие моменты мир вокруг Ветала становился интерфейсом самого уникального, просто невозможного в реальности графического редактора. Он мог легко и непринужденно, только представив себе контуры нужного предмета, тут же получить его трехмерное изображение. При определенных усилиях – со всей возможной детализацией и текстурами. И даже нужным молекулярным составом – для этого он активно использовал виртуальный «микроскоп». Если Виталика что-то не устраивало, воображаемая конструкция менялась или уничтожалась вовсе.

После многочисленных тренировок и с помощью воображаемого «графического редактора» Виталику не составляло большого труда снова и снова создавать макеты – информационные модели своих творений.

Так работал с «представлением» один Виталик, имевший на Земле большой опыт работы с графическими редакторами, подобная визуализация была ему близка и интуитивно понятна. Макс же представлял себе дикую мешанину из графического редактора с добавлением своеобразного программерского софта. Виталик даже не пытался осмыслить, что происходит в голове его товарища.