Ком. Путь домой - Роман Злотников

Ожидание затянулось на полтора орма. И только потом от Чуя пришло короткое «-», после которого замершие на тропе бродники слегка расслабились. Но именно что слегка. Десятый горизонт совершенно не то место, где можно расслабляться сильно…

Андрей уже давно понял, почему все считали его настоящим везунчиком, узнав, что он, попав в Ком на одиннадцатом горизонте и вообще не владея хасса, сумел добраться до Самиельбурга. Понял-то давно, а вот осознал и прочувствовал только теперь, здесь, на девятом-десятом горизонте. То, что он сумел пройти по одиннадцатому горизонту до перехода на десятый, уже было чем-то немыслимым, вроде того, как вывалиться из самолета на высоте девяти километров и, упав, остаться не только живым, но даже без сотрясений и переломов. Вот так можно оценить его «просто дошел до перехода». А уж добраться до поселения…

Так что – да, ему невероятно, невозможно, немыслимо повезло. Именно повезло. Ибо никакие его собственные усилия в тот момент повлиять на достигнутый результат были неспособны. Тогда он был не просто мясом, он был… стейком, то есть мясом уже разделанным и готовым к употреблению. И тому, что он все-таки выжил, не имелось никакого рационального объяснения. Вообще. Совсем…

Спустя еще аск от Чуя пришло «+», и все начали осторожно подниматься на ноги. Андрей тоже аккуратно выпрямился и, тщательно осмотревшись, «кликнул» в меню линка на иконку отключения «острого взгляда». Ну да, теперь ему больше не надо было самому поддерживать эту форму, отвлекая на это действие часть своего внимания. Потому что с подобной задачей вполне справлялся линк. Причем поддерживая им форма «взгляда» была четвертого уровня, то есть ее вполне хватало даже для десятого горизонта. Ну, если, конечно, не работать «носом» и не двигаться в головном или тыловом дозоре… Однако даже так «острый взгляд» изрядно напрягал глаза. Ну, или, возможно, не глаза, а тот участок мозга, который отвечал за обработку зрительной информации. Вследствие чего землянин старался время от времени отключать форму. Чтобы глаза, или что там еще на самом деле напрягалось, немного отдохнули.

Сообщение «=», обозначавшее, что опасность окончательно миновала и можно двигаться дальше, пришло от Чуя еще через пару асков. Получив его, Андрей окинул взглядом команду и, дождавшись, пока взгляды скрестятся на нем, плавным движением повел подбородком вперед. Несмотря на то, что здесь, на десятом горизонте, при появлении опасности наиболее рациональным действием было сразу, как можно быстрее, уменьшить собственный силуэт, нырнув за укрытие или просто тупо упав на тропу, в отсутствие непосредственной опасности разумнее было все-таки соблюдать рекомендации. Да, твари этого горизонта способны были применять нечто вроде этакого короткого «острого взгляда», который на близких и средних дистанциях вполне пробивал маскировку. Поэтому и требовалось как можно быстрее исчезнуть из их поля зрения. Но если твари находились достаточно далеко – форма работала. А сейчас в ближайшей округе тварей точно не было, иначе бы Чуй не подал сигнала о начале движения. А вот где-то подальше, за пределами радиуса его чувствительности, вполне могли быть…

Разговор с Бандоделли в очередной раз выбил его из колеи. Во-первых, он не ожидал, что все его планы окажутся известны профу. Ну, вот просто все. Когда с кем, почему, за сколько. Блин, прям одесский дворик какой-то – тетя Циля знает все и про всех…

Ну, как в таком случае что-то планировать? Точно у него в команде кто-то стучит. И как подобного «стукача» вычислить? Блин, вопросы без ответов…

Эх, ну почему, по-че-му у него все всегда происходит через жопу?! Когда он дома читал всякие исторические и фантастические книги про великих людей или там попаданцев, у них почему-то все всегда получалось едва ли не с первого раза. И вокруг них всегда оказывались верные и честные соратники. Скажем, у Сталина был Берия, у Петра Первого – Меньшиков и этот, как его там… Брюс. Даже у Путина был Медведев! Почему у него-то не так? Он разве не попаданец? И не лидер, поставивший перед собой великую задачу? Где тогда эти верные и честные? Ведь стучит же кто-то Бандоделли, точно стучит. И кто-то из самых близких!..

Но первая, однозначно отрицательная новость, оказалась несколько нивелирована второй. Которую с некоторой натяжкой можно было расценить как положительную. Потому что, во-вторых, к удивлению Андрея, профессор не стал использовать все эти сведения как рычаг давления, да и вообще не ругался, не угрожал, не обещал устроить «веселую жизнь» и не требовал тут же пойти под, так сказать, его руку. Наоборот, он изо всех сил постарался убедить землянина, что ему совершенно не стоит его опасаться и что он сам на его стороне. И потому планам «уважаемого Кузьмича» ничего не угрожает.

Причем одним из наиболее веских аргументов, которые привел Бандоделли, было то, что ему в голову бы не пришло пытаться как-то обмануть человека, обладающего такой везучестью. Он же еще не сошел с ума, не так ли? Да, он хочет заработать, повысить свое влияние и расширить возможности, но разве это преступление? Ведь сам «уважаемый Кузьмич» также хочет всего этого. Так почему бы им не объединить усилия?..

Блин, вот почему они все так прицепились к этой везучести? Ну да, она была. Может быть, в какой-то мере есть и сейчас. Но разве это аргумент? Сегодня повезло, завтра нет – и раз, твои косточки уже лежат под каким-то камнем Кома, старательно обглоданные местными тварями. Не может же постоянно везти?

Однако когда Андрей попытался высказаться в этом смысле, профессор окинул его снисходительным взглядом.

– Ох, Найден… прошу прощения, Кузьмич, все время забываю, что ты еще новичок в Коме. Не спорь – новичок, новичок. Даже самые большие везунчики добираются до девятого горизонта только через пять-шесть урмов. И не во главе собственной команды, а в лучшем случае рядовым бродником. А ты сколько в Коме? Вот-вот, – он вздохнул. – Понимаешь, дело в том, что здесь, в Коме, удача – вовсе не случайное стечение обстоятельств, которым может быть отмечен совершенно случайный человек. Здесь удача – результат того, что этого человека признал Ком.

– Э-э-э… кто? – недоуменно уточнил землянин.

Профессор усмехнулся.

– Об этом тебе лучше спросить у Тишлин. Она у нас любительница собирать местный фольклор. Я же скажу так: несмотря на то что, на первый взгляд, все эти рассказы про «любовь Кома» кажутся суеверной чепухой, это работает на самом деле. И – да, всем уже понятно, что ты один из таких «любимчиков». Ну, сам посуди: ты за очень короткое вре… не спорь! – Бандоделли вскинул ладонь, увидев, что Андрей собирается возразить. – За очень короткое время добрался до девятого горизонта. Я тебе уже говорил, что даже самые большие везунчики появляются на девятом горизонте только через пять-шесть урмов. И это везунчики! Потому что девять из десяти тех, кто попал в Ком и выжил, вследствие чего их, кстати, тоже будет верным назвать везунчиками, хотя и не слишком большими – ибо они же все-таки попали в Ком… ну так вот, эти девять до этого горизонта не доберутся ни-ког-да! Вообще. Их потолок – пятый, максимум шестой горизонт. Ниже им делать нечего. И единственный шанс появиться, хотя бы ненадолго, на девятом горизонте для них заключается в том, чтобы завербоваться мулом в один из идущих сюда караванов. Что, кстати, тоже очень и очень не просто. Уж больно хорошо они оплачиваются. Поэтому за места в таких караванах всегда очень большая конкуренция. Так что большинство даже и не пытается, вливаясь в команды бродников, которые базируются на поселения четвертого-пятого-шестого горизонта и потихоньку фармят окрестности, совершенно не собираясь двигаться куда-то ниже. А теперь посмотри на себя – ты не только добрался до девятого горизонта, но и сделал это во главе очень сильной команды… реально сильной: опытной, многочисленной, великолепно экипированной… а еще у тебя есть цель, которая, кстати, расположена еще ниже, и неплохая вероятность ее-таки добиться. И вот теперь давай, скажи мне, что Ком тебя не любит! – Он криво усмехнулся и припечатал: – Ну и подумай: каким нужно быть идиотом, чтобы лезть под подобный каток?