Живи и ошибайся 3 - Dmitriy Nightingale (Дмитрий Соловей)

что в начале июня пароход спустили на воду. Нет, не подумайте, что полностью готовым к плаванию. В это время подобные суда по два-три года строят. И здесь, считай, не было ничего внутри.

Сам момент спуска я пропустил. После у деда выспрашивал, когда будем праздновать. Он пожал плечами, напомнил, что отец Нестор всё давно благословил, и разумнее устраивать торжество после полной проверки парохода.

В конце весны световой день позволял устроить две смены работы. Организаторские способности деда проявились в полной мере. Он не только толково раскидал бригады по объектам, составил список и очередность работ, но и подобрал более-менее смышлёных бригадиров. Знал с кого спросить и потребовать исполнения работы в срок.

Долгота дня в мае примерно часов шестнадцать-семнадцать. Светало в четыре утра. Плотников разделили на две смены, чтобы люди не падали от усталости, а нормально работали. Да и кормёжка была отличная. Вкалывали они даже в воскресенье. Старец Самарский попросил, и люди согласились на отдых только в дни церковных праздников.

Спущенное на воду судно срочно начали заполнять мебелью и предметами быта. Обученные Лёшкой подростки помогали профессиональным краснодеревщикам. Мой фанерный цех поставлял то, что скопилось на складе. Внутренности и перегородки кают возводили быстро и качественно из готовых фанерных щитов, используя для шумоизоляции утеплитель из шерсти. Особую красоту в каютах не наводили, но минимум удобств предоставили.

Каюта батюшки располагалась на верхнем ярусе рядом с миниатюрной церковью. Точнее это была просто комната, куда принесли церковные предметы и развесили иконы. Понятно, что полноценным храмом это быть не могло, но над оформлением мастера знатно потрудились. Всякую резьбу по дереву и позолоту я сразу отмёл. Нет у нас времени, да и средств, на подобные изыски. Инкрустация шпоном смотрелась ничуть не хуже. Отполированная и покрытая лаком мебель выглядела нарядно и красиво.

Как только столяры и отделочники заканчивали одну каюту, её тут же начинали заполнять постельными принадлежностями, текстилем и бытовыми мелочами вроде настенных полок и закреплённых подсвечников.

Меня больше всего волновала пожарная безопасность парохода. Как сейчас вообще с этим справляются? На мой взгляд, на «Гонце» техника безопасности не соблюдалась ни при обслуживании паровой машины, ни в каютах, где вечером использовали свечи для освещения, а в прохладное время устанавливали жаровни.

Ничего лучшего, кроме ящиков с песком, щитка с ведром и багром, я придумать не смог. Покрасили это дело в ярко-красный цвет, обозначив таким образом уголок противопожарной безопасности.

Пассажиров на нашем пароходе будет не так много. Почти весь нижний ярус предназначался для обслуживающего персонала, кухни и хранения большого запаса дров. Столовую мы тоже разместили на нижнем ярусе рядом с кухней на носу парохода. На корме этого же яруса располагалась одна большая шлюпка.

— Не «Титаник», — заявил Алексей, отказавшись устраивать дополнительные средства эвакуации. — Вплавь, если что, доберутся. Деревянных спасательных кругов побольше повесим.

— Надеюсь, пароход тонуть не будет, — высказался я.

Оснащение и внутренние работы ещё продолжались, когда мы решили устроить пробный рейс. Паровик установили, гребные колёса закрепили. Считай, основное сделали. Дед лично планировал первый сезон полностью отходить на этом судне в качестве капитана. Даже форму себе пошил. В случае какой серьёзной поломки паровой машины именно он сумеет разобраться и как-то решить проблему. Наши техники и водители были слишком неопытными, чтобы заниматься ремонтом котла или чего-то другого.

Первый пробный рейс до Александровки дед повёл с минимумом экипажа и только вдоль моих земель. Судно у нас частное, но пройти регистрацию оно всё равно должно. Нужно ли как-то официально оформлять капитанскую должность, мы не разобрались. Российская чиновничья братия тот ещё квест. Лёшка же напомнил, что вообще-то пароход считается личным судном старца Самарского, император в курсе постройки. Так что нам наплевать на любые бюрократические заморочки. Оформим документально, если будут настаивать.

Пока же пароход прошёл вдоль берега без вопросов со стороны кого-либо.

Глава 11

На самом деле я не могу точно передать свои чувства, которые меня обуревали, когда пароход впервые раскрутил колёсные лопасти. Даже небольшой дождик не испортил торжественности момента. Меня спуск на воду не так впечатлил, как работа паровой машины. При спуске я больше переживал, чтобы посудина не потонула и не сломали ничего в тот момент, когда начнут сдвигать её по деревянным рельсам на воду.

Самому не верилось, что из той огромной кучи деревяшек мы собрали такую технологическую вещь. Пароход дымил, басовито гудел (дед лично эту дуделку собрал), вращал колёсами и, главное, устойчиво держался на воде!

Мои переживания и сомнения были обусловлены тем, что никого из специалистов в этой области пригласить мы так и не смогли. Был у нас один корабел, с которым дед разругался на начальном этапе.

Дело в том, что в это время все речные суда строились по тому же принципу, что и морские. Наше нововведение с плоским дном вызвало категоричное неприятие именитого корабела. Он заявил, что так не строят, и никакие аргументы по поводу того, что с таким днищем пароход будет иметь небольшую осадку, не работали.

Собственно, проблема у подобных посудин на Волге именно в том, что они легко могли сесть на мель из-за осадки и неуклюжести. Нас же силуэт парохода имел плавные очертания. Предполагалось, что это, наряду с плоским днищем, придаст ему больше скорости. Да и паровик мощностью 60–70 лошадиных сил — рекорд по нынешним временам.

Плотники, принимавшие участие в строительстве, отчего-то опасливо крестились на пыхтящее и дымящее чудо. До установления механизмов внешне судно всем казалось обычным. А вот позже мужики начали переговариваться на тему, которая и меня волновала. Ну как загорится это всё? Да и закачиваемый дедом балласт порождал дополнительные разговоры. Типа это чтобы ко дну ровненько пойти? На всякий случай я деликатно уточнил, нужен ли балласт речному кораблю, но внятного ответа не услышал. Пару дней дед регулировал тот самый балласт, заполняя баки водой и пресекая все лишние разговоры, и наконец громко заявил:

— Старец Самарский сказал, что безопасно и богоугодно!

Мужиков успокоил, меня нет. Переживал и накручивал я всё время, пока шло испытание парохода. Так-то посудина держалась на воде и нареканий не было. Меня именно эти свойства больше волновали, а не работа паровых механизмов. Наши две бригады техников-кочегаров уверенно завили, что паровик просто зашибись какой хороший, почти не сифонит! Гораздо лучше, чем на «Гонце», и даже с локомобилями не сравнить. Вот тут немного замажем, здесь подоткнём, в этом месте чурочку забьём, чтобы уклон был, и порядок! Немного доклепали, установили подобие