Рубеж 4: В игре - Серж Винтеркей

– Что ты так ругался-то? – спросил я, осторожно подходя к экскаватору. Дверь кабины лязгнула, Серёга выбрался наружу.

– Да непривычно мне этой машиной орудовать, чуть не перевернулся, пока освоил все эти рычаги! – сказал он, приветственно хлопая меня по плечу, – а потом и вовсе провалился в ней в этот туннель! Стреманулся, пока падал – по полной программе!

– Сергей, ты в порядке? – донёсся встревоженный голос сверху.

– Да, Борис! – громко ответил Серёга, – я и Петьку с Семёном тут нашел, представляешь!

– Все хорошо у них? – спросил Борис.

– Да, все прекрасно! – крикнул уже я сам, а то Серёга без всякой надобности оказался в роли переводчика.

– Нам спускаться? – спросил тут же Борис.

Серёга осмотрелся.

– Минутку! Поправлю кое-что! – сказал он и полез обратно в кабину экскаватора.

Ковш ожил, поднялся и врезался в опасно нависавший над проломом пласт земли. С грохотом тот обрушился вниз, подняв очередную волну пыли.

Серёга выскочил из кабины, и закричал:

– Теперь порядок! Вроде, больше рушиться нечему! Можете спускаться!

Тут же, звякнув о куски асфальта внизу, в туннель опустилась длинная алюминиевая лестница.

– На той же стройке прихватили, где и экскаватор нашли! – пояснил ее появление Серёга, – ох, и задолбался я землю рыть в поисках туннеля! На поверхности вроде всё ясно, где он должен идти через двести метров. А на деле никакой ясности – два часа все рыл, и рыл, и только сейчас вот и наткнулся на него! Но ладно – что я все о себе! Как у вас там в портале – нашли что интересное? И что от вас дымом так сильно несёт – там что, пожар?

– Ну, теперь уже да, пожар! – ответил я, – нашли мы там стаю тварей, и зажарить их пытаемся. Минут десять ещё лучше точно в портал не входить, пока огонь не погаснет, и дым не развеется.

– Ты лучше скажи, как у вас с монстром все прошло, и какой лут с него взяли? – с интересом спросил Петька.

– С напрягом прошло, бензовоза вначале не хватило, спасли ситуацию газовые баллоны, что наш хозяйственный Семен где-то надыбал! Но, главное, что все живы, и большинство попало в игру! – довольно ответил Серёга, – даже моя сестрёнка, и твой брат! А лут – о, он тоже порадовал! Крутая штука досталась – раз в два дня клепает заряд на одну из характеристик. В случайном порядке, не знаешь, на что именно заряд будет. Первый вот заряд устройство выдало на реакцию.

– Да, однозначно неплохой агрегат! – воскликнул Петька.

А затем Серёга принялся рассказывать подробности про то, кто и как прошел калибровочный тест на вхождение в игру. Самый необычный случай прохождения оказался у его малолетней сестры. Признаться, я уже не раз и сам думал, как именно будет устроен порядок прохождения этого теста для детей. Какие, блин, револьверы на диком Западе или отстрел эсэсовцев в нацистской Германии для восьмилетки? Волновались по этому поводу и Серёга с Петькой. К счастью, здравый смысл у организаторов Апокалипсиса присутствовал.

Сеструха Сереги попала в монастырь Шаолиня. И провела в нем семь – СЕМЬ! – лет, послушно выполняя все указания бритоголовых монахов! Когда она в пятнадцать лет сдала какие-то выпускные экзамены, на этом тест и закончился. Она получила класс «монах» и была благополучно возвращена к нам. В свое тело восьмилетки, для которого здесь прошла всего минута.

Пока Серёга рассказывал, люди потихоньку спускались в туннель, спустилась и Наташка. От рассказа Сереги про эти семь лет в игре мы с Петькой подофигели, но, когда я взглянул в лицо маленькой девочки, все сомнения пропали. Куда-то исчезли и капризно поджатые губки, и шальное выражение глаз. Лицо расслаблено, глаза безмятежные, но за этой безмятежностью чувствовалась бесконечная уверенность в себе. А движения – и плавные, и быстрые одновременно. Как у гимнастки, способной взять «золото» на европейских соревнованиях.

– Здорово, пацаны! – сказала она, и поклонилась нам отточенным движением.

– Как ты, Наташка? – спросил я ее, машинально тоже отвесив поклон.

– Все норм, – ответила она с непоколебимой уверенностью, – рада, что у вас тоже! Конечно, придется поработать над моим телом. Ни силы, ни выносливости, и сравнить невозможно с тем, чего я достигла в монастыре. Но ничего, пару месяцев – и вы меня не узнаете.

Я, честно говоря, и так ее не очень узнавал. Это когда Наташка вообще интересовалась моими делами или радовалась тому, что я в порядке?

– Семён, найдется свободное время, напомни подучить тебя правильно обращаться с катаной, – сказала восьмилетняя девочка с косичками, окончательно меня добивая, – и мне, кстати, ребята, смотрите внимательно по сторонам, что-нибудь такое же понадобится. Только пока что покороче, такую длинную я не смогу комфортно таскать с таким мелким телом.

– Ага! – только и смог ответить я, не совсем понимая, на каком свете нахожусь.

– И ещё хоть несколько метательных ножей бы поприличнее, да если крепкое дерево увидите, тоже скажите, боевой посох себе сделаю, – после небольшой паузы деловито сказала Наташка.

– Ага! – с туповатым видом сказал и Петька. Интересно, я так же сейчас выгляжу?

– Так и Сашка тоже не по нашему взрослому стандарту пошёл, – продолжил рассказ Серёга, посмеиваясь над нашим изумлением, – его вообще в каменный век занесло, в первобытное племя. И условия почти как у Наташки – смог дожить среди саблезубых тигров до пятнадцати лет – значит, тест прошел. Только вот смог он дотянуть до пятнадцати только с третьей попытки, все же это не монастырь, полный воинов, в средневековье, а племя в пещере с кучей хищников вокруг и ужатым рационом при неудачной охоте. Так что всего он в игре провел шесть лет, на год меньше, чем Наташка.

– А класс какой получил? – спросил Петька.

– Дикарь я, вот такой у меня класс, – раздался сверху вроде бы и знакомый, да не совсем, голос. По лестнице начал спускаться Сашка. И интонации в голосе, и движения тоже изменились, как и у Наташки. Голос стал уверенным и взрослым, а движения ловкими и экономными, как у тренированного спортсмена.

– Так что теперь у нас в кампашке появился профессиональный выживальщик! – сказал Серёга, – без спичек в дождь огонь разожжет, без одежды в лесу выживет!

Сашка, спустившись, крепко обнял Петьку.

– Эх, братан, я тебя все занудой раньше считал, но как же я по тебе там соскучился за эти годы! – сказал он ему.

У Петьки чуть глаза от удивления на лоб не вылезли.

– Так ты, получается, уже восемнадцать лет прожил? – подсчитал я.

– Да как бы не больше! – солидно ответил Сашка, – я бы не постеснялся год за два посчитать! Первый раз я через два года голодной смертью умер. Засуха началась, олени ушли, а пошли за ними – наткнулись на более сильное племя. Пришлось вернуться обратно, и питаться рыбой. На детей не хватило. Передо мной еще пятеро умерло, правда, все помладше были.