Истинный барон - Боярин

Глава 11

Угу. Богом. Великолепно. Теперь-то я все понял.

Сарказм, если что.

Я снова перевел взгляд на ребенка, явно смущенного таким вниманием.

Так. Надо собрать все мысли в кучу. Просто, чтобы убедиться, что я ничего не напутал.

Итак. На изнанке именно в тех пещерах, куда я с девчонками попал, оказалась длиннющая стена. С рисунками. В частности, изображавшими всякие ритуальные поклонения. Очень старыми рисунками.

Ну да, было такое.

Потом мы нашли спуск вниз и, конечно же, пошли смотреть. А кто тогда на этом настоял? Я, кажется.

Спасибо тебе, я из прошлого!

Там нас поджидала здоровущая статуя кактуса. Которая потом ожила. Или не статуя, а просто огроменный кактус, тут я не до конца разобрался. Этот кактус… не, правильнее будет эта кактус оказалась тем, кого художники почитали как бога. Как богиню.

Хм.

Она нас сначала хотела того, но потом передумала. А почему? А потому, что я с ней смог поговорить. Так. Бабка настойчиво требовала, чтобы я ей кого-нибудь пожертвовал, но в итоге сошлись на моей крови. Кровь она попробовала, чему-то обрадовалась и предложила сделку.

Вроде все как было. Дальше.

Дальше нужно было поклясться, что-то там про хранить и учить. Потом моя кровь впиталась в нее, мне вручили росток кактуса, и старуха откисла.

Росток я вместе с землей таскал в старом пиджаке, пока не пересадил в горшок. И сейчас он должен так и стоять в номере.

А теперь в этом божественном… эээ… как вообще это место назвать-то? Тут, короче. Появился тут кусок пустыни с зеленокожей девочкой, чьи волосы напоминают иголки… как у кактуса.

И которая вроде как тоже мой бог.

Я потер лоб. Нда, ситуация, конечно. Впрочем, а чего такого-то?

Я опустился на корточки и улыбнулся. Протянул вперед ладонь.

— Ну, привет, еще раз. Меня Кирилл зовут. Будем дружить?

Она, не поднимая головы, быстро взглянула на мою руку, потом на меня. А потом вдруг широко улыбнулась и кинулась мне на шею.

Воу! Я неловко обнял ее за плечи. Потрепал по макушке. Странные волосы какие.

— Дружить? Дружить?! — осьминог аж щупальцами взмахнул от негодования. — Да что ты несешь? Ты ведь даже не понимаешь…

— Так, — я поднялся, а девчушка тут же юркнула мне за спину, вцепившись в штанину. — Хватит орать. А ну уймись.

— Ты не будешь мне указывать!

— А ты не будешь кричать на ребенка! Вот посмотри, ты ее напугал. Доволен? Суровый осьминог, гроза детей! Этому тебя мама учила?

— Не трожь маму.

Согласен, только на мамкослэнг перейти и не хватало.

— Ладно, но ты ее не обижай.

Мы какое-то время молча смотрели друг на друга. А потом осьминог нехотя кивнул.

— Вот и договорились, иди пока к себе, я сейчас с… с ней поговорю и подойду. Обсудим. Спокойно.

Я дождался пока осьминог отойдет и повернулся к девочке. Она все еще держалась за штанину и снизу вверх посмотрела на меня.

— Давай-ка сюда, — я подхватил ее и посадил на камень. Сам сел рядом.

— Тебя как звать?

Она вопросительно наклонила голову и приложила палец к губам. А потом пожала плечами.

— Ясно. Никак не зовут? Ну, это неправильно. Каждому нужно имя. Я Кирилл. Вот тот, — я кивнул в спину удалившемуся богу. — Осьминог. Ну да, он не очень оригинальный парень. Но вообще не злой. Просто удивился вот и все. Не обижайся на него.

Девочка взглянула на бога и серьезно кивнула.

— Вот и умничка, — я снова взъерошил ее волосы. — Но с именем надо что-то решать. Давай подумаем. Кактус — звучит так себе. Ну что за имя для девочки, согласна? Кактус… Кактя? Тоже ерунда. Какое-то “эй ты, кактя там, сюда подошел” получилось. Не наш вариант. А может тогда просто — Катя? А что? Хорошее имя. Катерина. Красивое. Тебе как?

Она задумалась. Потом взглянула на меня и указала на себя пальцем.

Эм… с этим тоже надо будет что-то делать. Хоть жестовому ее научить. Только сначала самому научиться. Несколько вариаций я знал, но это все были несколько узкоспециализированные, скажем так, диалекты. Не то, в общем.

— Да, ты. Будешь Катей? Катя, Катенька, Катюша. Нравится?

Девочка радостно кивнула и снова обняла меня.

Эти проявления приязни как-то даже смущали. Я не совсем понимал, как реагировать. Ну, приятное чувство, чего там. Она вся такая искренняя и порывистая была. Простая. Какими бывают дети.

На лицо сама собой наползала улыбка. Какие там клятвы? Зачем они были? Я и без того эту девочку никому в обиду не дам.

— Катюш, мне надо с дядей Осьминогом немного поговорить. Поиграешь пока тут сама? Хорошо?

Они кивнула.

Я поднялся, и из кармана пиджака выпал гаечный ключ. Звякнул по камню.

— Упс, — я поднял его и хотел положить на место, но тут девочка — Катя, то есть — Катя протянула ладошку. Дай, типа.

— Эм, слушай, это опасная штука, можно пораниться. Это не игрушка. Извини.

Но она снова требовательно подставила руку. И смотрит так еще.

— Ну правда, не могу. Вот, смотри. Сейчас покажу, отойди немного, — я дождался, пока она отступит от булыжника и легонько стукнул по нему ключом.

Ничего не произошло. Катя с интересом наблюдала со стороны.

Я хмыкнул и показал ей рукой — ща, все будет. С замком тоже не сразу сработало. Ударил сильнее. Ничего. Еще сильнее. Камню хоть бы хны.

Недовольно посмотрел на ключ в руке. Блин, так весь педагогический момент будет упущен. Я размахнулся и вломил со всей дури. Но никаких разрушений. Даже отколоть кусочек не вышло

Мда. Кажется, тут он просто не работал.

— Ну, ладно, держи, — я протянул ей ключ, который она тут же радостно схватила. — Только будь осторожна, хорошо?

Она серьезно кивнула. Я же вздохнул и отправился к Осьминогу. За спиной раздались звуки ударов по камню. Я обернулся, чтобы посмотреть, как Катя увлеченно избивает ни в чем не виновный валун и вздохнул.

Придется учиться общаться с детьми.

Осьминог недовольно поморщился при моем приближении. Взглянул мне за спину.

— Что она там делает?

— Бьет по камню.

— Зачем?

Да что он заладил-то?

— Я ей сказал, что если научится хорошо бить, то ты пустишь ее поиграть в мастерской.

— Что?

— Да успокойся. Играет ребенок. Как умеет. Ты чего такой нервный?

— Потому что это мое место. Мое. Как ты думаешь, зачем я вообще сделал свой собственный мирок посреди нигде? А? Потому что хотел быть здесь один, вот почему!

— Она не будет тебе мешать. Я с ней